Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?!
Шрифт:
Не знаю, ей-богу, почему герцог упирался.
Ну, в самом деле, не из-за ее возраста же!
Ферро была хороша и эффектна. И герцогиней она была бы красивой. Надменной, далекой, холодноватой.
Но за всем этим шикарным фасадом было что-то такое мелкое, мелочное и неприятное, как колющая глаз соринка.
«Лавочница», — вертелось у меня на языке.
Наверное, и герцог думал точно так же.
— «Причитается все, что находится на участке», — прочел герцог. — Да, честный договор,
— Я не зря плачу деньги юристам! — огрызнулась Ферро.
Я трясущимися руками взяла ее перо и вывела свою подпись на бумаге.
Вторую копию договора герцог тоже придирчиво прочел, прежде чем дать мне на подпись.
— Теперь деньги, — скомандовал он.
Я сунула руку в карман и там нащупала три серебряных монеты.
Протянула их Ферро, и та с отвратительной жадностью профессионального нищего выхватила у меня серебро.
— Добро пожаловать в ваши новые апартаменты, ваша светлость, — издеваясь, произнесла она. — Эй, девчонка! Пошла вон отсюда, твой участок продан.
Анника гулко сглотнула и сделала нерешительный шажок в сторону калитки.
Петрович из ее узелка помалкивал.
Только вертел головой да косился на меня.
— Нет! — воскликнула я. — Теперь я решаю, кто здесь будет жить! Она остается! Нужна же мне горничная, в самом деле!
Ферро мигом все поняла.
Если вначале она поверила в игру герцога, то только потому, что я сама в нее поверила и была искренне потрясена и растерянна.
Но не теперь.
Теперь-то ей стала ясна истинная причина его интереса к этой сделке.
— Сговорились, — с ненавистью прошипела Ферро, по очереди разглядывая нас троих горящими глазами.
Герцог беспечно пожал плечами.
— Вы сами виноваты. Это ваша жадность помешала вам вовремя рассмотреть наше небольшое представление, — ответил он. — Одна из тех черт, которые мне в вас не нравятся. Видя деньги, вы теряете разум и забываете все подряд.
— Не замечала за вами прежде тягу к молоденьки нищенкам, — просопела Ферро злобно, ревниво осматривая меня. Она действительно не понимала, что он во мне нашел, отчего помогает. — Это какая-то благотворительная акция? «Помоги юродивой»?
— Вам дали честную цену, — игнорировав все выпады в мою сторону, ответил герцог. — Чем вы недовольны?
Ферро не ответила.
Яростно фыркнув, не попрощавшись, она вылетела в калитку и громко ею хлопнула.
А герцог обернулся ко мне.
— Ну-у, — протянул он, — кажется, вы получили, что хотели. Не удостоите ли меня наградой? Все-таки, я помогал.
— Наградой? — пробормотала я растерянно. — Но что я могу предложить герцогу?..
— Поцелуй, разумеется. Один маленький поцелуй!
Глава 21
—
Я стояла перед ним в нелепом наряде, с распухшим отечным лицом, а он… выпрашивал у меня поцелуй?
Сердце ухнуло в пропасть.
Мне показалось, что я сейчас задохнусь от волнения.
— А разве я не заслужил? — весело спросил герцог.
Позади меня восторженно ахнула Анника.
А я залилась стыдливым румянцем.
— Но я не могу, — в отчаянии пробормотала я, отступая от герцога. — Простите, но…
На его лице отразилось изумление и какая-то настороженность.
— Что такое? — осторожно спросил он, прекратив улыбаться. — Вы… несвободны?
Я залилась слезами и затрясла головой. Рыдания сжимали мне горло, я и слова не могла вымолвить.
Да и к чему слова?
Разве сам он не понимал, что я не в том виде, не в том положении, чтобы целоваться?!
На самом деле, я втайне мечтала о поцелуе. Но не так, не так!
Все должно быть прилично, и мы должны быть на равных.
А я сейчас похожа на клоуна с отекшими глазами!
Для герцога этот поцелуй будет просто маленьким смешным эпизодом. Логическим завершением его проделки над госпожой Ферро.
Но не романтическим событием, которое он запомнит надолго.
Вероятно, этот поцелуй войдет в коллекцию его шуток, о которых герцог и не вспоминает на следующий день.
— Болван! — вдруг не выдержал Петрович. Он вдруг задрыгался в узелке Анники, прорываясь на свободу, дико закудахтал. — Кто же так ухаживает?! Ни разу не имел дела с девицами? Она же не накрашена!
От этого грубого мужского вопля из уст — то есть, из клюва, — крохотной курочки герцог аж вздрогнул.
А Петрович, вырвавшись на свободу, встряхнулся, шелестя остатками перьев и новыми, отрастающими, громко, по-разбойничьи свистнул, подзывая гусят, и агрессивно уставился на герцога.
— Целоваться вздумал?! — выкрикнул Петрович. — Шуточки шутить?! Над девчонкой посмеяться решил, да?
О том, что совсем недавно он сам надо мной шутил, и шутки его были более чем обидные, Петрович благополучно забыл.
Что взять с курицы. Памяти на пять минут!
Анника первая вышла из ступора и сообразила, ухватила Петровича поперек туловища и зажала ему клюв.
Но в него словно демон вселился.
Он дрыгал ногами, вертел головой, стараясь высвободить сквернословящий рот, и злобно таращил глаза.
— Пустите меня! Я ему сейчас покажу! — бубнил он, выворачивая клюв из цепких рук Анники.
Тут от ступора отошел и герцог.
— А! — произнес он, отступая. — Понимаю.
Он оглядел меня так, словно видел впервые.