Невеста змея
Шрифт:
— Черт побери, — не стесняясь женщин выругался Генри.
Он наклонился над негром и попытался понять, жив ли тот. Тут вор взметнулся, схватил Генри за шею и принялся душить. Элли размахнулась и со всей силы ударила вора по голове шкатулкой, которую держала в руках. Тот застонал и завалился на бок. Элли отступила, зажимая рот рукой. Генри потер шею, избавляясь от черных рук.
В этот момент циновка, закрывающая дверь, взлетела вверх, и на пороге появились переводчик и еще несколько человек. Генри попятился, а потом закричал, сразу переходя в наступление.
— Этот человек пытался украсть
— Он убит?
— Я не знаю.
Принесли свет и стало очевидно, что удар углом шкатулки пришелся в висок. Вор был мертв.
— Вы убили человека, выдайте убийцу, — сказал переводчик.
— Этот человек ограбил нас. Мы защищались! — закричал Генри, — он чуть не убил меня! — он указал на следы от пальцев на своей шее.
— В наших краях нельзя безнаказанно убивать людей, — сказал переводчик, а за его спиной люди закричали, поддерживая его.
Тут всех троих, даже с трудом проснувшуюся и ничего не понимающую Анджелу, выволокли из хижины.
— Чужаки, вы нарушили закон, убийцу ждет смерть. Кто из вас убил нашего человека?
Анджела протирала глаза. Элли молчала, прижимая к себе шкатулку. Незаметно она вытащила из нее ожерелье и спрятала его за корсаж.
— Я убил, — сказала Генри, обернувшись на нее.
Элли молчала. Потом она оглянулась, и подошла к Генри. Негры засуетились, встали кружком, и принялись совещаться, видимо решая, что делать с пленниками. Анджела прижалась к сестре, перепуганная и тихая. Огромные глаза на ее бледном лице сияли слезами.
— Бежим сейчас, — сказала Элли, закрыв глаза и втянув в себя воздух.
— И далеко мы убежим?
— Потом будет поздно. Сейчас. Нам нужно добежать до камня.
Не зная, можно ли верить Элли, но решив, что хуже все равно не будет, Генри схватил за руку Анджелу и бросился со всех ног к камню. Элли бежала следом, он слышал, как она всхлипывает на бегу. Камень приближался, а толпа, погнавшаяся за ними, не отставала. Наконец Элли коснулась ладошками камня, приказала Генри и Анджеле сделать тоже самое. И, когда руки преследователей готовы были схватить их, она что-то прошептала.
Яркая вспышка заставила Генри закрыть глаза, но свет не исчез, постепенно отступая и снова пуская в мир тьму. Генри упал на спину, будто камень, за который он держался руками, откинул его от себя. Тут же вскочив и приготовившись до последнего защищать девушек от обезумевшей толпы, он обернулся, и… никого не увидел. Рядом не было ни людей, ни деревни. Полная тьма светлела утренними лучами солнца, и где-то вдали он увидел силуэты пасущихся лошадей.
— Элли?
Элли сидела на земле, потирая ушибленную руку. Глаза ее были широко распахнуты, будто она сама не понимала, что произошло.
— Где мы? — прошептала она, нервно оглядываясь.
Камень, как близнец похожий на тот, что стоял в деревне, гордо возвышался над пустынной местнрстью.
— Я не знаю.
Элли поднялась на колени и попыталась растолкать Анджелу, которая, казалось, крепко спала. Та нехотя пошевелилась, потом резко очнулась и вскочила на ноги.
— Я ничего не понимаю! — сказал Генри.
Элли смотрела на него, будто не видела. Взгляд ее был направлен куда-то сквозь него, в пустоту.
— Я… я тоже ничего не понимаю, —
…
Занимающийся рассвет заставил Генри решиться. Где-то вдали были люди, он знал это точно, иначе не было бы здесь лошадей. Где люди и что это за люди, он даже не хотел думать, решив считать абсолютно всех встречных врагами. Нужно было спешить на юг, и он отправился в поле и привел невзнузданных лошадей. Оставшись без поклажи, он сам мог бы взгромоздиться на лошадь без седла, но девушки вряд ли смогут даже залезть на спину животному. Но страх — лучший учитель. И Элли, и Анджела ловко сели на лошадей, и хватаясь за гриву, пятками заставили их идти в нужном направлении.
Чем ярче разгорался день, тем больше хотелось пить, а местность была каменистая и безводная. Все вещи, в том числе бурдюки, остались в хижине, где они ночевали прошлой ночью, и где их чуть не казнили за убийство вора. Генри гнал коня, надеясь найти хоть какой-то ручей, но не находил.
Через какое-то время он увидел большую дорогу, людей, идущих по дороге, и всадников, гарцующих на лошадях. Город, в который они держали путь, был где-то рядом. Спустившись с каменистой местности, они выехали на тракт, и помчались по нему, надеясь найти этот волшебный город. Тот, где все их несчастья закончатся, Элли обретет отца, а он сам и Анджела смогут наконец-то вернуться в Англию вместе с каким-нибудь военным отрядом. Генри не верилось, что цель их путешествия близка. Ему казалось, что они так и будут бродить по пустыням, боясь каждого зверя и человека, без оружия, воды и еды. Вот дорога пошла по густонаселенной местности, люди шли по ней, скакали на лошадях, ехали в повозках. По обочинам стояли какие-то постройки. Изредка встречались белые мужчины, окидывающие их отряд удивленными взглядами. Иногда они видели арабов, которые кидали на них не менее странные взгляды. Город стремительно приближался, и наконец, они влетели в какое-то поселение с европейскими постройками в самом центре. Элли соскочила с коня и бросилась вперед, в дом с колоннами, стоявший на пыльной площади, обсаженной деревьями по кругу, где слонялись без дела неизвестные люди с покрытыми головами.
— Наш отец примет нас с почестями! — воскликнула Элли.
Взлетев по ступеням, она распахнула дверь и вбежала внутрь, в прохладу и полумрак. Генри последовал за ней, готовый как пасть ниц перед ее отцом, так и убивать врагов, и замыкала шествие Анджела, радостная от того, что их невероятная, безумная поездка подошла к концу.
В холле было прохладно и темно. Когда же глаза привыкли к полумраку, Генри увидел слуг, суетившихся вокруг, высокую лестницу, и человека, что спускался по лестнице, в окружении охраны.
Элли замерла, а потом отступила, что-то пискнув. Генри поймал ее за плечи, боясь, что она упадет. Сам же он осознал, что долгий их путь закончился ловушкой. Человек, который спускался с лестницы, никак не мог быть отцом Элли.
Это был высокий статный мужчина с черной бородой и в чалме, украшенной драгоценной застежкой. Длинное белое его одеяние ниспадало до самого пола.
— Кто это, Элли? — прошептал Генри, чувствуя, как она дрожит всем телом.
— Это… — голос ее сорвался, — это Аль-Медем!