Невеста змея
Шрифт:
Змей с человеческим лицом сдержал свое слово.
Глава 3
В джунглях
Глава.
Решив держаться от дороги как можно дальше, не зная, будут ли их преследовать, Генри и его отряд снова двинулись вверх по ручью. После нападения леопарда девушки держались в центре отряда и пугались каждого шороха. Анджела пыталась вспомнить все, что знала про африканских хищников, но никак не могла сообразить, какие где водятся, и можно ли встретить в горном ручье крокодила. Пока что им крокодилы не встречались, так же как и питоны, как и слоны. Мартышки
Генри нервно оглядывался, проклиная собственное решение взять Анджелу с собой. Он согласился сопроводить Элли к ее отцу не понимая, что ему предстоит. Поездка казалась ему увеселительной прогулкой по берегу океана, а не путешествием в глубь незнакомой страны, без понимания, где они вообще находятся и куда дальше идти. Капитан де Фосс, увы, не мог взять Анджелу, которая оставалась единственной женщиной на корабле, в Индию, куда держал пусть. Генри, не понимая, что эта девушка еще по сути — ребенок, легко согласился, что лучше забрать ее на берег и отвезти к профессору Ольстену вместе с подругой. Она его невеста, и он, только он, отвечает за нее! Любит он ее или нет, но он не простит себе, если с ней случится беда.
Ручей петлял по лесу, то становясь глубже, то расширяясь, то взбираясь в гору и снова становясь узеньким и мелким. Местность стала подниматься, а лес — постепенно отступать, уступая место широким полянам, и лугам, а потом снова наваливаясь на путников своей тяжелой массой. Старик-матрос легко ориентировался по солнцу. Он вел их на запад, туда, где вдали, все приближаясь, виднелись вершины гор. Нужно было бы вернуться на дорогу, чтобы преодолеть перевал, но Генри запретил даже думать об этом. Они сумеют обойтись без дороги. Потому что именно на перевале их и будут ждать.
Оставшиеся без провианта мужчины охотились, стреляя разнообразных птиц, которых было вокруг очень много. Жаренные они были сносны на вкус, а яркие перышки нравились Анджеле. Она собирала самые красивые, пряча их в ткань, которую приспособила для этого, оборачивая вокруг пояса. Элли только усмехалась, глядя на нее, но перышки рассматривала с не меньшим интересом.
— Приеду домой, сделаю себе шляпку с этими перьями, — говорила Анджела, — ни у кого такой не будет!
— У тебя перьев уже на десять шляпок, — смеялась Элли.
— Значит, сделаю десять!
К вечеру все уставали так, что падали, ни в силах пошевелиться. Генри выставлял посты, но, как и обещал человек-змей из его сна, ночью их никто не тревожил. Даже обезьянки разбегались, птицы умолкали, и наступала гнетущая тишина, заставляющая их и самих замолкать.
Вечером пятого дня пути вышли на поляну, где кругом стояли хижины, сплетенные, как обычно плетут корзины. Путешественники остановились, а из хижин повыскакивали люди, чернокожие, одетые в набедренные повязки из шкур, подобных той, что на плечах нес старый матрос. Женщины с обнаженной грудью прятались за спинами мужчин. Детишки жались к женщинам. Наконец все разом заговорили, мужчины выступили вперед, и попытались выяснить, кто к ним пожаловал. Белые люди явно не были частыми гостями в этих местах, и казались местным жителям героями сказок. И хорошо, если не врагами, подумал Генри.
Попытка договориться хоть на одном известном языке провалилась
Когда же путешественники наелись и улеглись на циновки, счастливые, что спать будут под крышей над головой, в их домик вошел переводчик, и долго что-то объяснял старому матросу.
— Они предлагают своих женщин в обмен на наших на эту ночь, — наконец сказал он, и Генри побледнел.
— Скажи, что наши женщины не для утех. Это — жены вождя.
Матрос пытался перевести, и непонятно было, что понял переводчик, только он удалился весьма недовольный, а вскоре в дом пришли несколько женщин.
— Вот не хватало счастья, — Генри поднялся с циновки, не зная, что ему делать.
Взгляды матросов говорили, что они не против порезвиться с негритяночками, да и сам он был бы не против, если бы не насмешливый взгляд Элли. Он охладил пыл молодого человека, и в голове его быстро прояснилось.
— Если мы возьмем их женщин, они возьмут наших, — сказал он.
— Но и отказаться как-то невежливо, — проговорил молодой матрос, пожирая девушек глазами.
Девушки принялись танцевать, напевая сами себе какие-то дикие мотивы, сверкая белыми глазами и зубами в свете лучины. Танец все убыстрялся, обнаженные тела мерцали в полутьме, возбуждая давно изголодавшихся по женскому телу мужчин.
Наконец матросы поднялись и вышли из палатки, увлекая за собой двух девушек. Те пытались сопротивляться, но их просто выволокли на улицу. Оставшиеся две красотки продолжали танцевать перед Генри и девушками, сидевшими с раскрытыми ртами. Анджела была в восторге от их танца, и то и дело хлопала в ладоши, сама порываясь вскочить и пуститься в пляс. Элли крепко держала ее за руку, наблюдая за поведением Генри.
У Генри от желания последовать за матросами сводило челюсть. Наконец он не выдержал, и выставил обеих танцовщиц из хижины, зло приказав Анджеле и Элли ложиться спать.
— Друзья наши скоро придут, — сказал он, и тоже лег.
Образы танцовщиц сводили его с ума, стоило ему только закрыть глаза. Они мелькали перед ним обнаженными грудями, обнаженными ягодицами, чуть скрытыми легкими юбочками из ярких перьев, которые как капли цвета смотрелись на их темной коже.
— Да-да, искушение… — вдруг проговорил мелькнувший перед глазами серебряный змей, — а ты не поддался…
Генри вскочил, раскрыв глаза и уставившись во тьму. Элли и Анджела спали, положив под головы маленькие подушечки. В доме было пусто. Но от холодного шелеста змеиной чешуи все желание его мгновенно исчезло. Ужас пронзил все тело, и в голове четко отразилась одна мысль.
— Бежим!
Старый матрос откинул циновку, закрывавшую дверь. Он схватил ружье и обернулся к кому-то снаружи. Послышались крики, шум, гам, и стало ясно, что они снова во что-то влипли.
Генри вскочил, и девушки тоже повскакивали со своих мест. Анджела держала в руках подушку, будто не желала расставаться с ней.