Невеста
Шрифт:
Качаю головой. Картинки с боев, на которых присутствовала, проносятся кровавым калейдоскопом. Я даже чувствую запах крови и пота. Вкус железа на губах.
Мои костяшки пальцев белеют от напряжения.
— Я знаю, что ты сейчас думаешь: он из детского дома, его судьба была предсказуема. Все так, моя хорошая, но я, несмотря на то, что с детства занимался боксом, не был готов к тому уровню жестокости, который увидел там. Они мне переломали психику.
— Адам…
— Тише.
— Прости. Давид. Я бы умерла, но не допустила такого.
—
Мне становится зябко, и я останавливаюсь, чтобы обнять детей и чмокнуть их в лобики. Любуюсь на круглые щечки, пухлые губы, растянутые в улыбки от такого внезапного внимания. Детишки гулят, а я с ними нежничаю, словно не видела неделю.
Между делом проверяю, не замерзли ли ладошки в перчатках. Путь до ресторана близок, но мы специально идем медленно, чтобы договорить.
— Я в ужасе, Давид. Я просто в ужасе!
— Ты родила моих детей, Рада, — говорит он, тоже присев. — Ты очень смелая.
Мы смотрим друг на друга напряженно, и в какой-то момент я нахожу даже в искусственных карих глазах поддержку. И выдыхаю.
— Но мы этого недопустим, разумеется, — продолжает он.
— Ты клянешься? — хватаю за руку.
— Клянусь. Для всех Алтай умер именно таким способом, который заслуживал. Ни у кого не осталось вопросов. Если черепахи хотели похоронить меня у себя, значит, они уверены. Теперь ты увезешь оттуда детей очень далеко. Я позабочусь о безопасности.
— Они самые лучшие, Давид. Самые.
— Я знаю. Вижу. Я… не ожидал. Ладно. Когда до меня дошла информация, что ты родила, первое, что я подумал — хоть бы девочка. Пожалуйста, пусть будет девочка.
— Девчонок они берегут, это табу, я помню. Мне надо было уехать. Сразу же уехать из этого чертова отеля, еще беременной. Спрятать их.
— Тебя оттуда было не выманить.
Мне и правда приходили приглашения на конференции, но мне было не до этого.
— Пришлось скупить всю землю на юге с целью задавить мой бизнес? Ты вообще собираешься там что-то строить?
— Посмотрим. Идем, дети могут замерзнуть. Сегодня должны были привезти новые игрушки, может быть, им что-то понравится. Прошлые, как я понял, были неудачными.
— Неудачными? Они играли часами, не оторвать. Мне кажется, они в восторге.
— Мне так показалось.
Мы почти подошли к ресторану, осталось с десяток шагов, и я говорю быстро:
— Я тебя выслушала и считаю твои аргументы резонными, но я тебе не доверяю. Не могу доверять.
— Я понимаю. Давно пора перестать это делать.
Давид открывает дверь ресторана, и я закатываю коляску.
Мы с детьми занимаем столик у окна, вскоре к нам присоединяется Надя. Давид же дает несколько распоряжений официантам и на завтрак не остается. Пока он находится в зале, я неотрывно за ним наблюдаю — движения, мимика, жесты. Он неплохо поработал над собой. Наверное, если дело жизни и смерти, любой бы человек
Он сказал, что собирался уехать уже при нашей первой встрече. Это сейчас не так важно, но все же стоит расспросить подробнее. Его отец жив!
У моих мальчиков есть еще один дедушка! И он какой-то успешный, умный человек. Познакомиться с ним — заманчиво. Интересно, он знает про меня?
Давид выдает информацию порционно, видимо, наблюдает за моей реакцией и делает выводы.
Когда я забеременела в первый раз, и сказала об этом Адаму, на его лице отразилось как будто… облегчение. Я подумала тогда, что он обрадовался самому факту беременности, потому что думал, что Бог не пошлет ему детей из-за грехов. И что наш малыш станет благословением. Может быть так и было. Но моя фантазия устремляется вперед, и я вдруг думаю о том, что если он собирался исчезнуть тогда, но получил причину остаться со мной? Не бросать меня. Еще одну причину пожить той, черновой жизнью?
Я вновь потираю предплечья, ругая себя за воздушные замки. Не любил он меня. Я была очередной малолеткой, которая грела его постель.
Давид прав в одном — я решилась родить детей от Алтая. И теперь должна сделать все, чтобы спасти их от наследия отца.
За размышлениями я не замечаю, как пролетает завтрак Несмотря на сложный разговор в Давидом, аппетит не пропадает, более того, я чувствую вкус еды, и практически наслаждаюсь ею. Надя тоже втягивается, и дегустацию местных деликатесов и уже третий раз отходит с тарелкой за добавкой.
Официантка убирает грязные тарелки и салфетки, а я пока помогаю мальчишкам напиться из стаканов, которые они просто обожаю. Поильники — для слабаков! Делают это, правда, пока не очень аккуратно, и я держу полотенце под подбородком.
— Вот так, пельмешек. Ой как вкусно Роме пить водичку, он уже как взрослый. Большой совсем. Ярик, сейчас с тобой тоже попьем. Два секунды…
Дальше обращаюсь к официантке:
— Спасибо. Вы бы не могли принести еще салфеток?
Показываю, что наши закончились.
Она выслушивает просьбу, вежливо кивает, после чего наклоняется ниже и произносит:
— Конечно, я сейчас же принесу все необходимое. Только, убедительная просьба… перестаньте флиртовать с Давидом Сергеевичем.
Глава 21
Поначалу я даже не уверена, что расслышала ее слова правильно. Склоняю голову, прищуриваюсь… и считываю панику в глазах девушки.
— Что, простите?
— Вы меня простите, — суетится она. — Извините, пожалуйста. Просто раньше такого не было. Мы все уважаем Венеру Альбертовну. А то, как вы на него смотрели вчера за ужином, было… простите, неуместно. И очень заметно, — говорит она окончательно смутившись и пулей срывается с места.