Невидимое зло
Шрифт:
— Но с Корнелиусом вы не связывались?
— Нет, — ответил Джордж, сдвигая мохнатые брови, — я не разговаривал с Корнелиусом очень давно. Во всяком случае, с тех пор, как он возродился в качестве американского газетного магната. Но Марта мне нравилась. И я не мог не выполнить просьбу ее детей.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил Кальдер. Он отвлекся, чтобы заказать подошедшему бармену виски, но от сигары отказался. — Я знаю, что вы с ней дружили, и хотел бы узнать, что вообще происходило в то время, когда ее убили.
— Мы действительно дружили, особенно в то время. Я работал редактором «Кейп дейли мейл». В ту зиму Корнелиус решил закрыть нашу
— Они тогда сильно не ладили, верно?
— Да, во всяком случае, на той стадии. Насколько я могу судить, у них был очень удачный брак, но примерно за год до ее смерти отношения испортились. Она была на десять лет моложе его, но назвать ее статусной женой-блондинкой нельзя. Она вообще не подходила для роли жены в подарочном исполнении и с бантиком сбоку. — Джордж хмыкнул. — Поэтому она мне и нравилась. Потом все у них разладилось. Отчасти из-за «Мейл», но были и другие причины.
— Например?
Джордж затянулся и, выпустив дым, внимательно посмотрел на Кальдера:
— Например, любовница Корнелиуса.
— Любовница?
— Любовница, сожительница — называйте ее как угодно. Молодая женщина по имена Беатрис Пинар. Потрясающе красивая и умная. Она окончила факультет журналистики и, по легенде, хотела набраться практического опыта, пройдя стажировку в «Зейл ньюс».
— По легенде?
— Она была шпионкой. У меня уже тогда были сильные подозрения на ее счет, но в конце девяностых ее имя всплыло во время показаний Комиссии по восстановлению правды и примирению. Нет, она не была замешана в насилии, пытках или чем-то подобном, но являлась агентом тайной полиции. Имела даже звание лейтенанта. Тайная полиция вербовала агентов среди студентов, внедряла их в либеральные университеты и поощряла работу в газетах или радикальных движениях. Некоторые имена стали известны: Джой Харнден, Крейг Вильямсон, Беатрис Пинар. Некоторые мы не узнаем никогда.
— А Корнелиус знал об этом?
— Я говорил ему о своих подозрениях, но он поднял меня на смех. Марте я тоже говорил.
— А она знала о романе между ними?
— Она догадывалась.
— А как насчет смерти Марты? Что, по-вашему, произошло? Вы верите, что ее убили повстанцы АНК?
— Нет, уверен, что нет. Это была типичная отговорка тайной полиции.
— А вы пытались выяснить, что на самом деле произошло? Вы же журналист!
— У меня не было такой возможности. Меня арестовали на следующий день после ее смерти.
— За что?
— Мне так и не сказали. — Он криво улыбнулся. — В те дни люди часто не знали, за что их арестовывали. Полиция имела право посадить за решетку на девяносто дней без предъявления обвинения. Пока я сидел в тюрьме, газету закрыли и Корнелиус уехал из страны. Тогда я думал, что меня посадили, чтобы помешать найти покупателя для «Мейл». Но не исключаю, что таким образом меня лишили возможности задавать неудобные вопросы о смерти Марты.
— А когда вас выпустили, удалось что-нибудь узнать?
— Я и не пытался, — признался Джордж с виноватым видом. — Я разочаровался в том, что может сделать журналист в Южной Африке, и решил, что принесу больше пользы, если стану освещать события в ней за рубежом. Я переехал в Лондон и стал южноафриканским корреспондентом одной из газет. Я не занимался расследованием смерти Марты. Корнелиус тоже.
— Это вас удивило?
— Если честно, то да. Когда основали Комиссию
— Корнелиус говорит, что не стал ворошить прошлое как раз потому, что это вызвало бы нездоровый интерес.
Джордж пожал плечами.
— А Марта перед смертью упоминала в разговорах с вами «Лагербонд»?
— Вообще-то да. Но от нее я тогда услышал это название впервые.
Кальдер почувствовал, как сердце у него забилось быстрее. Наконец-то что-то нащупывалось.
— Это случилось за неделю до ее гибели. Она очень переживала из-за «Мейл» и Корнелиуса. Мы вместе обедали на Гринмаркет-сквер, и я хорошо помню, как это было. Она начала с расспросов о Малдергейте.
— Малдергейте?
— В 1978 году разразился страшный скандал. Вы о нем ничего не слышали?
Кальдер покачал головой.
— Слишком молоды, — заметил Джордж. — Это было большим событием, которое разрушило карьеру Кони Малдера, которого прочили в премьер-министры после Форстера, и расчистило путь для Питера Виллема Боты.
— Так что случилось?
— Человек по имени Эсел Роди из министерства информации направлял огромные правительственные средства на основание газет в Южной Африке и приобретение СМИ за рубежом. Идея была изменить в лучшую сторону сложившийся негативный образ страны и довести до широкой общественности точку зрения южноафриканского правительства. Они купили пару журналов в Европе и хотели приобрести «Вашингтон стар». Деньги перенаправлялись незаконно, и это просочилось в прессу. «Мейл» внесла свою лепту в обнародование этих фактов. За этим проектом стояли Кони Малдер, бывший в то время министром внутренних дел, министр финансов Нико Дидерихс и руководитель секретной службы генерал ван ден Берг. Форстер был вынужден подать в отставку, а Питер Виллем Бота обошел Кони Малдера на выборах. Самое забавное, что в восьмидесятые годы Бота направлял куда более значительные средства на тайные закупки ядерного и химического оружия. Но во времена скандала он считался относительным либералом. Даже я верил в это несколько лет.
Марта знала в общих деталях, в чем там было дело, но задавала очень много конкретных вопросов о подробностях. Ее что-то очень тревожило, и чем больше я рассказывал, тем сильнее было ее волнение. А потом она спросила, не слышал ли я о «Лагербонде». Я ответил, что нет. Я поинтересовался, в чем дело, и она пообещала, что все мне расскажет, возможно, очень скоро. По ее словам, это настоящая бомба и я точно захочу об этом написать. Она добавила, что доверяет мне и не сомневается, что я не побоюсь ее обнародовать, чего бы это ни стоило.
— Вы сказали, что тогда услышали о «Лагербонде» в первый раз. А потом еще приходилось встречать это название?
— Да. Но только слухи, ничего конкретного. Вы что-нибудь знаете о «Брудербонде»?
— Немного. Пожалуйста, расскажите.
— «Брудербонд» — это тайная организация, созданная после Первой мировой войны для защиты интересов африканеров в Южной Африке. Конечно, в те времена главная угроза исходила от англоязычных южноафриканцев. Но именно «Брудербонд» разработала концепцию апартеида. В эту организацию входили многие члены правительства, и она насчитывала не меньше десяти тысяч членов. Это была элита буров, которые стали своего рода мозговым центром правительства. Политика Национальной партии определялась комитетами «Брудербонда».