Невидимый враг
Шрифт:
В сумерках мы вошли в мой дом.
Я прикрыла дверь за своей спиной, но она тихо скрипнула снова, когда я зашла на кухню и оперлась руками о стол, переводя дыхание.
— Уходи, — повторила снова, и слова закончились.
Не знаю, что ещё сказать. Я так хочу, чтобы он успел. Вернуть ему свободу, которой он дорожит больше всего на свете. Пусть побывает в тысяче новых стран и тысяче новых земель. Пусть увидит новые горы. Пусть добудет новые сокровища знаний. Ведь в этом цель его жизни. Кто я такая, чтобы запирать ветер? Кто я такая, чтоб запретить ему
— Уходи.
Я не услышала, а почувствовала его шаги.
В вечерней полутьме, слабо освещённой лунным сиянием из окна, чужак подходил ко мне. И наконец встал так близко сзади, что я могла почувствовать тепло его тела. Чужое дыхание шевельнуло волосы над ухом. Всю меня охватил трепет, и знакомые мурашки побежали по коже.
Но он по-прежнему меня не касался, исполняя мой запрет.
В воздухе прямо перед моим лицом вспыхнуло синее пламя, сложилось в пляшущие буквы.
«Почему?»
Языки пламени плясали и вздрагивали, а потом медленно растаяли.
Сжав зубы, я пыталась что-нибудь придумать. Вот же упёртый кот! Ну почему с ним всегда так сложно… Что ж сказать-то, чтоб наконец-то перестал терять драгоценное время и ушёл, пока не стало слишком поздно…
Я была уверена, что почувствую, если над Таарном опустится магическая завеса брата. Пока в горах было тихо и удивительно спокойно. И всё-таки ощущение с каждой минутой утекающего времени стало таким ощутимым, что меня охватила самая настоящая паника.
— Потому что я не хочу тебя больше видеть. То есть… не видеть. То есть… не важно. Вообще ничего не хочу больше.
«Почему?»
Снова загорелись упрямые буквы. И растаяли, оставив после себя лёгкую дымку и тонкий аромат сгоревших углей.
— Потому что я не желаю больше это продолжать! Так что уходи уже поскорее… Что тебя тут держит? Я же все равно для тебя пустое место. Вот ты для меня — нет, хоть даже и невидимый. Иронично как, да? А ты мне даже имени своего, и то не сказал, — мой голос дрогнул. Что я такое говорю? Совсем не то же собиралась. Но почему-то прорвались мои истинные мысли и самая глубокая, больше всего ранившая обида.
Нет! Так дело не пойдет. Я должна во что бы то ни стало добиться, чтобы он ушёл до того, как станет поздно.
— Поэтому хватит. На этом — всё. Я решила, что наши пути разойдутся здесь.
Я закончила твёрдо, как должна была. Выпрямилась, глядя в окно невидящим взглядом, на тёмную гряду далёких гор над лесом. Всё-таки я молодец. Наверное, учитель бы сейчас мною гордился. Я наконец-то приняла свою судьбу, как должна была. И пусть они с Арном даже не заговаривают со мной никогда ни про какие замужества. Моя жизнь будет посвящена Таарну. Так, как велит друидам древний обычай, всецело и полностью. Да и не может быть счастливо никогда простым земным счастьем тело, из которого вынули сердце и унесли.
Тишина замирает на одно бесконечно долгое мгновение.
А потом я наконец-то слышу, как ходит кот.
Потому что эти тяжёлые удаляющиеся шаги
Обхватываю себя за плечи. Трясёт. Холодно.
Скрип двери. Значит, уходит. В этот раз на самом деле, по-настоящему.
И чего ты ревёшь тогда, идиотка? Ты же этого хотела.
— Зортаг.
Вскидываю голову. Я так давно не слышала этот голос, что успела забыть.
Оборачиваюсь и застываю.
Медленно-медленно проявляется высокая массивная фигура на пороге. Стоит спиной ко мне. Полностью обнажённый, и темный силуэт его очерчен лунным светом, падающим из-за открытой двери.
Взгляд мой цепляет жадно каждую черту — и разворот широких плеч, и гордую линию спины… не могу отвести глаз, не могу насытиться.
Мой чужак скоро уйдет, это мгновение не повторится никогда. Какой же он… красивый, как мой самый грешный сон. Который теперь развеялся, и пора просыпаться.
— Зортаг, — повторяет он, и я вздрагиваю. — Моё имя. Сбереги его… Ив.
И всё-таки уходит — прежде, чем я соображаю, что ответить.
Чем я вообще оказываюсь способна включить голову и понять, что сейчас только что было.
А он мне имя своё назвал.
И вернул обратно магию невидимости — мой дар.
Но даже не обернулся напоследок.
Зортаг…
Зортаг…
Зор.
Шепчу это имя беззвучно — и улыбаюсь в темноте сквозь слёзы, застилающие взгляд.
Спасибо! Я буду беречь твоё имя, как самый драгоценный прощальный подарок.
На следующий день я снова пытаюсь научиться жить.
Готовлю завтрак.
Долго сижу за полной тарелкой, забывая есть. Потому что пялюсь в пустоту перед собой. Срываюсь с места и уношу пустой стул в кладовку, чтобы его больше не видеть.
Возвращаюсь, сажусь обратно.
В моей маленькой кухне очень тихо. Раньше тишина была другой — наполненной, живой, тёплой. Сейчас по-другому, и эта разница ощущается кожей. Сейчас я по-настоящему одна.
Так и не съев ни куска, решаю занять мозг чем-то, чтобы не сойти с ума от мыслей, которые кружатся в голове безостановочно.
Отправляюсь в подвал, в лабораторию. Зажигаю свечи.
Растерянно смотрю на стеллажи с результатами моих экспериментов, на стол в центре комнаты — и понимаю, что мне не хочется продолжать. Ведь всё, что я могу, это вспоминать. Вот здесь, на лестнице, я отвлекала его поцелуем. Вот здесь мы вместе готовили зелье. Где-то посреди реторт до сих пор валяется шерстинка барса, которую я собиралась исследовать.
Какая же я жалкая.
Так старалась уверить себя в том, что древние были правы, и друидам нельзя любить и заводить привязанности, потому что это отвлекает от работы. Что одинокий человек будет тратить все силы и всю энергию на дело. А теперь вдруг оказалось, что радость от присутствия рядом кого-то другого, кого-то близкого, наполняла бьющей через край энергией и рождала во мне такой неукротимый творческий огонь, что я, наверное, горы бы свернула, будь мой чужак сейчас рядом. Просто рядом — и всё.