Невидимый враг

Снегова Анна

И мне вдруг тоже стало безумно жалко Кармеллу.

Любила она это животное. Даже и не знаю, за что. Любила — и не заслуживала того скотского отношения к себе, какое было у её мужа. Не заслуживала мужа-изменщика, который по слухам ещё и руку на неё поднимал. Так может, это единственный способ освободить её от уз такой отравленной любви?

Я поняла, что не знаю, что думать. Слишком сложная штука жизнь. Иногда просто не бывает единственно правильного ответа. Иногда не получается быть со всеми доброй и мыслить одними светлыми и чистыми помыслами, не желая никому ничего дурного. Наверное, только

дети одни ещё могут удерживаться в этой святой невинности. Пока ещё не увидели всю грязь этого мира. У меня вот уже закрывать глаза не получается.

Всё, что могу — это закрыть глаза и не смотреть на поединок.

Поэтому утыкаюсь в шерсть своему барсу, вцепляюсь в него пальцами, прислушиваюсь к глухо клокочущему в его горле рычанию, которое до сих пор он не может остановить, ощущаю тяжёлое дыхание массивной грудной клетки, где бьётся огромное, и совсем-совсем человеческое сердце.

Торн сыплет ругательствами, пытается вывести моего брата из равновесия, говорит ужасно грязные, отвратительные вещи о его жене и обо мне, его сестре.

Арн убивает его молча.

Всё заканчивается очень быстро.

Я понимаю это по звукам. По наступившей тишине. По мрачному удовлетворению, которое прямо-таки излучает мой барс. И ещё сожаление — потому что знаю, за всё, что Торн сейчас наговорил обо мне, за все помыслы, которые он без сомнения реализовал бы, не окажись тогда в моей хижине приблудного кота… Зор убивал бы его долго и далеко не так милосердно, как мой брат.

А потом Арн обращается к стоящим вокруг людям.

— Ты, народ Таарна! И вы, Совет старейшин, соль нашей земли! Если кто-то ещё против моей политики — пусть скажет честно. Я вам ничего не сделаю, клянусь мечом моего отца! Отпущу с миром. Или оставайтесь под моей рукой! И слушайте, что я стану говорить вам. Идите вместе со мной к тому будущему, которое я вижу для нашей многострадальной, политой кровью страны.

Трое из десяти старейшин без единого слова сняли со своих плащей броши в виде головы барса и кинули Арну под ноги. Ушли, молча супя брови.

Но из простого народа, из толпы, мало кто ушёл вместе с ними.

Люди стояли, нерешительно шептались, переминались с ноги на ногу.

И тут вступил Гордевид:

— А почему бы нам всем не перекусить после долгого похода? Хлебосольный хозяин же не откажет! Отпразднуем, братья! У нашего Вождя родился третий сын!

Всего одно мгновение длилось замешательство. А потом толпа взорвалась приветственными возгласами.

Всё-таки, хороших людей всегда больше, чем плохих. И все мы больше любим праздновать рождения, чем отмечать тризны.

Арн очень быстро организовал своих людей. Кто-то был отправлен открывать погреба и кладовые. Кто-то уносил тело Торна и посыпал место схватки свежим песком. Кто-то спешил выполнить самый ответственный приказ — отвести узников в амбар и караулить, чтоб не сбежали. В помощь сторожам приданы были барсы, и я сомневалась, чтобы кому-то в голову пришла такая глупая мысль, как побег. А ещё поняла, что совсем скоро, как только мой брат узнает о том, что творилось дома в его отсутствие, в амбаре станет на одну узницу больше.

Широкий двор постепенно пустел.

И как-то так вышло, что посреди двора остались стоять только мы

с котом, Гордевид и мой брат.

Арн подошёл к нам.

— Что станешь делать теперь, сынок? — заинтересованно спросил старый друид, цепко глядя на своего любимого бывшего ученика. Который когда-то должен был занять место его преемника. Если бы судьба не распорядилась по-другому, и наш отец и старшие братья не ушли в чертоги предков так рано.

— Отправлюсь с дружиной в поход по Таарну, — проговорил хмурый брат задумчиво. — Оказывается, я многого не замечал. Должен исправить свои ошибки. Я зайду в каждую деревню, если надо, то и в каждый дом. И постараюсь всем объяснить, что и для чего я делаю. Каким вижу будущее Таарна. Выясню, кто ещё против, а кто — со мной. И усмирю бунты в зародыше, если они последуют.

Гордевид кивнул, признавая мудрость такого решения.

— А тебя, мой старый друг и учитель, прошу только об одном. Останься тут, с моей семьёй, для защиты. Я, конечно, и людей верных оставлю довольно, а всё ж-таки сердце будет не на месте.

— Конечно, мой мальчик, — улыбнулся друид себе в бороду. — Тем более, у тебя скоро и ещё причин прибавится для волнений.

— Это о чём ты? Я чего-то не знаю? — весь подобрался брат.

Но старый интриган уже уходил, посмеиваясь.

Я поскорее набросилась на брата с расспросами о походе, пока он не начал пытать меня. А то что-то взгляд больно подозрительный стал.

К счастью, через несколько минут брату стало не до допросов, потому что к нему в руки влетела задыхающаяся Мэй. Сдала вахту у колыбели Гордевиду и примчалась как стрела, пущенная из лука, как я и предполагала.

В следующие минут пять… или десять… мне только и оставалось, что смущённо отводить глаза. Как и всегда при встрече этих двоих. Проще их оставить друг с дружкой наедине, чем дождаться, пока нацелуются.

И я так и собиралась осторожненько сделать.

Тем более, что мой барс при виде такой вдохновляющей картины стал проявлять признаки подозрительного нетерпения. И в конце концов даже куснул меня клыком чуть пониже спины, подталкивая в сторону дома… а точнее, подозреваю, что в сторону конкретно спальни.

Наверное, это было единственное, что могло как-то скрасить весь этот бесконечный страшный сон, в который превратились минувшие сутки. Так что я глянула украдкой в бесстыжие кошачьи глаза… да и стала потихонечку продвигаться в сторону дома. Пока брат занят.

— Ива, стой-ка! Вернись.

Я вздохнула. Временами мой брат бывал слишком уж ответственным. Нет бы побыл ещё немного эгоистом и забыл совсем о моём существовании! До завтрашнего утра, желательно.

Пришлось послушаться.

Кот молчаливой тенью скользил за мной. Нетерпеливо подрагивающий кончик чёрного хвоста заставлял мои мурашки замереть в предвкушении. Вот щас, немножко только потерпите, мои хорошие… и мы заграбастаем одного приблудного кота в своё полное и безраздельное распоряжение.

Брат смотрит на меня открытым и пристальным взглядом.

— Скажи. Что мне сделать для твоего барса? Он оказал неоценимую помощь в походе. Эта крыса рыжая почти скрылась уже. Он его догнал и чуть было голову не отгрыз. Я еле упросил оставить в живых, чтоб было кому вопросы задавать.