Невидимый враг
Шрифт:
А теперь… иди ко мне!
Нож вырывается из пальцев старухи и под её возмущённый вопль несётся в мою сторону.
Правда, я все-таки не совсем опытная ещё волшебница, а тем более заклинательница ножей. Едва успеваю уклониться, потому что нож послушно понёсся прямо ко мне. А точнее, в меня.
Но я успеваю в последний момент отпрыгнуть, и с бешено колотящимся сердцем увидеть, как врезается в стену позади меня, мелко колеблясь.
Решаю, что в следующий раз так колдовать буду только после парочки уроков от своего кота. Не то
— Ах ты гадина! — взвыла старуха…
И у меня сердце уходит в пятки, когда понимаю, что это чудовище в человеческом обличье подносит моего младшего племянника к раскрытому окну.
— Стой, нет! — кричу я.
Но тут происходит что-то очень странное.
Младенец затихает на минуту.
А потом… очертания его тельца как-то незаметно плывут и меняются.
И он обращается в серебристого котёнка с мелкими тёмными пятнышками.
Который впивается остренькими маленькими зубками прямо в руку держащей его старухи.
Взвыв, она выпускает малыша из рук… но того уже подхватывают невидимые ручонки старших братьев. И тащат ко мне.
Повитуха смотрит растерянно, прижимая прокушенную руку к груди.
— Да вы… да я вас…
— Что здесь за шум?
Я оборачиваюсь и вижу на пороге Мэй. Она в чистой белой рубахе и домашней тёмно-зелёной юбке. У неё длинный мокрые тёмные волосы, которые она промокает полотенцем. Я догадываюсь теперь, как старуха всё провернула — якобы «отпустила» молодую мать помыться и предложила посидеть с младенцем. А какая мамочка откажется хотя бы на пять минут побаловать себя горячей водой, пока с ребёнком сидит надёжный человек?
Завидев маму, котёнок тут же превращается обратно в малыша. Возмущённый писк превращается в недовольный вопль.
Бьёрн и Мэлвин суют брата матери в руки и наперебой принимаются тарахтеть и рассказывать, что случилось.
По мере того, как они рассказывают, зелёные глаза Мэй темнеют. А на лице старухи появляется затравленное выражение, как у крысы, которую загнали в угол.
— Та-ак… Ива! А подержи-ка Терри.
Я послушно принимаю на руки сладко пахнущего молоком младенца. Он тут же цепляется ручонками мне за платье и принимается вертеть зажмуренным личиком в поисках того, что я не могу ему дать. На секунду залипаю на это зрелище, в сердце бьёт тёплая волна чего-то странного, чему у меня пока нет времени искать объяснения.
Потому что вокруг творится что-то невообразимое.
— Значит, малыша моего хотела… — говорит Мэй очень и очень ровным и спокойным тоном. Одной рукой гладит по голове Мэлвина, вцепившегося ей в юбку, успокаивает. Другой опирается на плечо старшего сына, который закрывает маму с отчаянным видом.
Старуха ответить не успевает.
Под зелёным взглядом хозяйки дома одна за другой взрываются половицы. От её ног — к повитухе, всё ближе и ближе. Та отскакивает во всю прыть, какую и не ожидаешь от человека
Зажжённые на столе свечи вспыхивают высоким столбом пламени, а потом чернеют, оплавляются и гаснут.
Истлевают шторы на окнах, осыпаются на пол горстками пепла.
Мэй аккуратно отодвигает сыновей и делает шаг вперёд.
— Не подходи!!! — верещит старуха.
— Тихо. Ребёнка мне напугаешь, — всё так же предельно спокойно говорит Мэй. А потом вскидывает правую руку, и одеяло с постели взмывает ввысь. Бросается на повитуху, подобно живому существу, оплетает змеёй, свивает в кокон.
Да-а-а уж…
А ведь я как-то и подзабыла, почему Мэй у себя на родине скрывалась от Ордена Безликих. И кто именно помог Арну и Гордевиду победить Архимага Империи. Сила этой хрупкой миниатюрной женщины — сила страшная и разрушительная, которую как-то и не подозреваешь, зная её милый и добрый характер. Она никогда ею не пользуется. В Таарне никто даже и не знает, какое грозное оружие на самом деле привёз себе Арн из Империи в качестве жены.
— А вот теперь поговорим, — добавляет Мэй.
Отправляет старших детей спать. Будничным жестом забирает у меня из рук младшенького, присаживается на краю постели и начинает его укачивать. Пока смертельно напуганная повитуха взирает на неё, как на чудовище из преисподней, из своего кокона. Рот ей Мэй предусмотрительно спелёнывать не стала.
Я выдёргиваю из стены ножик, аккуратно кладу его на стол у окна и напускаю на себя вид отъявленной злодейки.
— Да, точно, поговорим!
Старуха совсем сникает.
Мы с невесткой переглядываемся. Ну а что! Не всё же мальчикам нас спасать. В кои-то веки тоже сделаем что-то полезное, пока они шатаются там не пойми где по своим опасным делам, в которые нас не посвящают.
Нет, сначала старуха ещё артачилась. И не хотела отвечать на наши вопросы.
Но потом мы попросили Бьёрна и Мэлвина привести своих котят — единственных представителей этой славной кошачьей породы, которых Арн не забрал с собой в поход.
Но это для нас они были славными котятами. В здоровенных как плошки, насмерть перепуганных глазах повитухи они были те, кто на самом деле. Кого мы отвыкли видеть в животных, с которыми росли с детства, бок о бок.
Снежные барсы Таарна. Величественные, огромные, опасные.
Даже в таком возрасте размером с хорошего телёнка. И клыки у каждого такие, что перекусят руку взрослому человеку, будто сухую веточку.
В общем, мы как следует вдохновили её на откровения.
— За что ты так не любишь моего мужа? — задала самый главный вопрос Мэй.
Я тоже не могла этого понять. С тех пор, как мой брат принял это бремя после смерти нашего отца, с тех пор, как стал «Вождём вождей» Таарна, у него не было ни дня покоя. Всё, ради чего он жил — это благо своего народа.