Невста „1-го Апрля“
Шрифт:
— Въ конц концовъ, я нахожу, что Рео правы, — заключилъ онъ; — эти повторныя безсонныя ночи вредны.
— Дло привычки! — заявила Сюзанна. — Меня это совсмъ не утомляетъ.
— Однако, вы немного блдны, — замтилъ Треморъ, глядя на нее.
Она очень быстро тряхнула головой своимъ привычнымъ движеніемъ, которое могло обозначать все, что угодно.
— Вы не больны?
— Нтъ же, я очень веселюсь.
— До какихъ поръ будетъ продолжаться эта жизнь картезіанскаго монаха? спросилъ г-нъ Фовель.
— По крайней мр до конца этой недли.
— Вы будете на балу у Сенвалей? —
— Вроятно, мн этого не избжать.
Однако Мишель не забывалъ своихъ обязанностей хозяина. Онъ провелъ миссъ Севернъ и г-на Фовеля въ комнату нижняго этажа, гд была поставлена мебель нормандскаго стиля, предназначавшаяся для комнаты и для маленькой гостиной его жены. Затмъ Жакотта подала подъ деревьями закуску, которую Сюзанна ла исправно съ видомъ хозяйки дома.
Молодой двушк казалось, что она вновь видитъ милаго товарища, оплакиваемаго ею, и этотъ же милый товарищъ появился въ Кастельфлор въ начал слдующей недли. До вечера бала Мишель избгалъ всхъ постороннихъ и даже самыхъ лучшихъ своихъ друзей, но онъ катался верхомъ со своей невстой, какъ раньше, прочелъ ей свою оконченную работу и обсуждалъ снисходительно вопросъ о квартир и о покупк мебели и подарилъ шесть куръ Марсьенн Мишо.
Сюзанна повторяла себ съ утра до вечера, что золотой вкъ вернулся и что она счастлива, вполн довольна своей судьбой; отъ постояннаго повторенія она наконецъ стала этому врить.
IX.
Горничная завязала послднюю ленту, приколола послднюю булавку. Сюзи оглядла себя боле внимательно въ большое зеркало.
Свтъ, падавшій съ люстръ и хрустальныхъ подвсокъ увеличиваясь отраженіемъ отъ зеркалъ, озарялъ ея хрупкую фигуру и сіялъ въ глубин ея синихъ зрачковъ.
— Я красива! — подумала она.
Въ атласномъ чехл, узко ее облегавшемъ, она сохраняла свою гибкость и казалась необыкновенно тоненькой, но боле высокой и боле женщиной. Свтло-зеленая серебристая матерія придавала новый, боле нжный оттнокъ ея пепельно-блокурымъ волосамъ; ея красивыя круглыя плечи, ея руки съ ямочками у сгибакакъ у дтей были снжной близны и имли живую свжесть цвтка подъ шелковистымъ мягкимъ газомъ.
Она не могла удержаться отъ улыбки, глядя на свое отраженіе.
— Я хорошенькая! — повторила она себ. Почему только онъ одинъ, да, одинъ, какъ будто этого не замчаетъ?
— Ты всегда очень хороша, — заявила г-жа Фовель, — но сегодня вечеромъ ты обворожительна. Непозволительно быть до такой степени красивой!
— Я уврена, что черезъ четверть часа будетъ доказано, что можно еще боле очаровывать, — весело возразила миссъ Севернъ, глядя на свою кузину, чудесные волосы которой завивала волнами горничная. Что касается моего платья — это сокровище, и ты меня слишкомъ балуешь, дорогая Колетта.
Колетта еще разъ обернулась и улыбнулась.
— Мишель, боле аккуратный, чмъ мы, вроятно скучаетъ тамъ въожиданіи; пойди спроси его мнніе о блдно-зеленыхъ платьяхъ, сказала она.
Когда Сюзанна появилась на порог ярко освщенной гостиной, Треморъ не могъ удержать движенія изумленія, которое молодая двушка скоре отгадала,
— Воть и я, Майкъ, — сказала она кокетливо.
Она часто замчала, что въ черномъ фрак женихъ ея казался выше ростомъ; сегодня вечеромъ она обратила вниманіе на то, что рзкая близна галстуха придавала ему боле строгій видъ.
Странная вещь, современный корректный визитный костюмъ подчеркивалъ сходство Мишеля съ рыцаремъ, спавшимъ въ Зеленой Гробниц.
Откровенно ожидающая поза Сюзи была равносильна вопросу.
— У васъ красивый туалетъ, — замтилъ молодой человкъ.
Одинъ моментъ Сюзанн казалось, что вся ея радость исчезла. Красивый туалетъ! Она прекрасно сама знала, что у нея красивый туалетъ. Это дло портнихи Колетты! Можно было сдлать другое замчаніе и даже, если Мишель хотлъ ограничиться этимъ простымъ одобреніемъ ея туалета, можно было это выразить иначе.
Треморъ продолжалъ смотрть, однако, на „красивый туалетъ“, и миссъ Севернъ съ трепетомъ ожидала. У каждаго вдь есть самолюбіе. Но Мишель ни однимъ словомъ не дополнилъ этого лаконическаго замчанія. Тогда, не будучи въ состояли больше выносить это молчаніе, молодая двушка сказала:
— Ни Колетта, ни Робертъ еще не готовы.
— Еще не поздно, — отвтилъ Мишель.
Затмъ они замолчали. Между тмъ, какъ она для вида занялась газетой, онъ пошелъ закрыть одно изъ оконъ и остановился, смотря въ садъ, прижавшись лбомъ къ стеклу, но въ темнот сада ему явилось вновь свтлое видніе, атласное платье съ феерическимъ отблескомъ воды. Онъ еще раньше думалъ:
— Этотъ свтлый оттнокъ мило пойдетъ къ ея молодому лицу.
Но когда Сюзанна вошла, онъ вздрогнулъ. Она была въ своемъ бальномъ плать куда красиве, чмъ онъ этого ожидалъ. Она совершенно не походила на то представленiе, которое онъ составилъ о ней.
Это была та же кузина, какъ всегда кокетливо требовавшая, чтобы любовались ея новымъ туалетомъ, но съ перваго взгляда и какъ бы подъ очарованіемъ этого туалета, Мишель, казалось, нашелъ ее преображенной или открылъ въ ней личность новую, ему неизвстную, влекущую къ себ своей таинственностью. Онъ думалъ о сказочныхъ превращеніяхъ, въ которыхъ бдная, презираемая посетительница неожиданно превращается въ свтлую царевну и говорить:
— Ты думалъ встртить только нищенку, я фея, берегись!
И ему казалось, что съ Сюзи произошло волшебное превращеніе: она явилась ему въ ореол и ея торжествующая улыбка говорила: „Ты думалъ, что бранишь или забавляешь ребенка, берегись, я — женщина!“
Это изящное созданіе, эта живая мечта, — Мишель безсознательно почувствовалъ ея присутствіе въ тотъ вечеръ, прежде чмъ она, подобно большой химерической бабочк, предстала передъ нимъ, такая граціозная въ своей разлетающейся блуз „mauve“; онъ теперь снова переживалъ впечатлніе этого вечера, но боле сильное, не находя для него пока опредленія, и почувствовалъ, къ изумленію, смшанному съ горечью, что къ взволнованной радости видть Сюзанну, любоваться ею въ этомъ расцвт красоты, примшивалась ярость при мысли, что другіе ее увидятъ и будутъ ею также любоваться.