Невыносимая шестерка Тристы
Шрифт:
Но это не так далеко от истины. Болото мгновенно превращает тела в тушеное мясо, и Клэй знает здешние истории.
— Или второй: ты нападешь на нас, — произносит она, — мы пожалуемся своим родителям, и поток неприятностей поглотит залив Саноа, рискуя привлечь много нежелательного внимания к твоему «бизнесу».
При этих словах Клэй рисует в воздухе кавычки, потому что она тоже знает эти истории. Слухи о том, что Мэйкон и Арми продавали ребятам из колледжа окси, экстази и аддералл, чтобы свести концы с концами после смерти наших
Я никогда не спрашивала, правда ли это, и никогда не осмелюсь спросить. Мэйкон не разрешает принимать наркотики в нашем доме или в заливе Саноа, но я уверена, что он сделает все, чтобы накормить нас.
— В любом случае это плохо для тебя закончится, — заключает Клэй. — Ведь власть, которой ты обладаешь, — это иллюзия, потому что у тебя нет — и никогда не будет — денег.
Я сглатываю, мне хочется улыбнуться и блевать одновременно. Это его разозлит. Хотя отчасти я рада, что кто-то, но не я, кусает его в ответ.
Все поворачиваются к Мэйкону, ожидая его ответа, и мне начинает казаться, что он не знает, что сказать, потому что молчание длится несколько секунд.
Арасели и ее подруга Карисса стоят рядом с Айроном, и по тому, как они сжимают губы, точно могу сказать, что они обе собираются снять скальп с Клэй.
— Что ж, — отвечает Мэйкон с тяжелым вздохом. — Дерьмо. Ты права. — Он переводит взгляд на меня. — А она умна.
Я киваю, готовясь к тому, что произойдет дальше.
— Я же говорила, — подыгрываю ему.
Арасели с подругами подходят ближе, Даллас и Трейс следуют за ними, смыкая круг.
— Черт, я… — Мэйкон качает головой, и я вижу, как парни медленно передвигаются по комнате и встают позади каждого Святого.
Я медленно моргаю. Дерьмо.
— Даже не могу подобрать слова, — продолжает Мэйкон. — Что скажете, парни? Пятьсот лет оберегали от них эту землю, и теперь здесь, сегодня, наконец-то настал день, когда они наберут наш номер и уничтожат нас?
Смех заполняет пространство, и я поджимаю пальцы ног в ботинках, мои мышцы горят в готовности.
Мэйкон улыбается Клэй.
— Все в руках Малышки Коллинз и Элитного Отряда.
— Я наложил в штаны, — добавляет Трейс.
— А я весь дрожу, — поддакивает Даллас, смотря на Каллума.
Мэйкон встает перед Клэй, нависая над ней, и Каллум прыгает, чтобы схватить ее, но вместо этого Сантос успевает оттащить его.
— Какого черта? — рычит Каллум.
И словно ад вырывается на свободу. Болота хватают Святых, крепко держат их, и я смотрю, как пешки Клэй падают вокруг нее, оставляя Королеву без защиты.
Я смотрю на Мэйкона, открываю рот, но снова закрываю его. Она сама напросилась на это, правда же? Пусть узнает, насколько фальшивой оказалась ее безопасность рядом со мной. Как многому я позволила сходить ей с рук, когда все могло быть намного хуже.
— Могу я показать тебе кое-что? — спрашивает ее Мэйкон, даже не вспотев.
На долю секунду я зажмуриваю глаза. Черт. Чтоб тебя.
Ей просто необходимо было открывать свой дерзкий рот.
— Клэй! — кричит Крисджен, но она не может двигаться. Трейс держит ее.
— Отвали от нее! — вопит Каллум.
Я слышу визг Эми.
— Лив! Какого черта? Сделай что-нибудь!
Но я не вмешиваюсь.
Открыв глаза, я наблюдаю, как Мэйкон опускает Клэй на колени и садится на корточки рядом с ней, держа ее гребаное лицо и пряди волос в нескольких дюймах от вращающихся спиц.
— Видишь это? — спрашивает Мэйкон.
Чья-то засохшая кровь покрывает хромированные спицы, мне не удается разглядеть лицо Клэй, но она не сопротивляется и не произносит ни слова. Лишь расправляет плечи, показывая, что не доставит ему такого удовольствия.
— Ты права, — соглашается он с ней. — Все, что у нас есть, это гнев. И он приносит пользу.
Мэйкон прижимает ее нос ближе, и Крисджен вскрикивает.
Я наблюдаю за этим: моя грудь поднимается и опускается, а в животе все переворачивается. Отбрасываю чувства, которые возникли у меня в раздевалке, когда я позволила себе на минуту вообразить, будто ее желание настоящее. Она заслуживает это.
Я до сих пор не стерла все надписи с тела, а то видео с Меган будет всегда преследовать мои мысли. Клэй годами терроризировала меня. Она сама виновата в этом.
— Ты этого не сделаешь, — с уверенностью произносит она.
— Вопрос в том, что… — брат смотрит на нее, — должен ли это сделать я? Может, Лив стоит разобраться с тобой, ведь она в курсе, что у твоей бабушки и старого шерифа было укромное место в Ту Локс, где они встречались в течение долгих послеобеденных часов?
Клэй молчит, и я хочу подойти ближе, чтобы посмотреть ей в глаза. Знала ли она об этом? Мне известны о ее семье такие вещи, которые могли бы заткнуть ее гребаный рот еще много лет назад.
— Что Гаррета Эймса нашли со своей шестнадцатилетней падчерицей в гостиничном номере в мае прошлого года, и он спокойно заплатил за молчание? — продолжает Мэйкон. — Или что твоей матери сделали небольшую процедуру перед Рождеством, чтобы позаботиться о нежелательной беременности?
Я замечаю, как Клэй тяжело дышит.
— Ты права, — говорит он ей. — Деньги — это власть. Но ты знаешь, что еще ценнее? Секреты, — с этими словами он толкает ее. — Секреты — это власть, дорогая. Есть причина, по которой мы выжили здесь, мы очень долго держали волков на расстоянии. — Брат смотрит ей в лицо. — Мы можем работать у тебя горничными, посудомойками и чистильщиками бассейнов, но мы всегда рядом. Для той, кто считает себя умной, ты действительно преуспела в глупости.