Нежеланный брак
Шрифт:
— Я думал, я ясно дал понять, что принадлежу тебе, — его голос становится низким, почти рычанием. — Я не делюсь, Фэй. И это работает в обе стороны.
— Не делишься? — повторяю я с осторожной надеждой.
Я всегда боялась, что у него будет бесконечный список любовниц, а я стану всего лишь куклой, вещью, которой он будет хвастаться. Как только я начала избавляться от этих страхов, Мария снова их разожгла.
— Не делюсь, — подтверждает он.
Его глаза вспыхивают, и он на секунду колеблется.
— Я не собираюсь быть ни с кем, кроме тебя. Больше никогда. Я не знаю, что она тебе сказала, но я поговорю с ней. Напомню ей,
Я медленно киваю, ощущая, как горят мои щеки, как бешено стучит сердце.
Облегчение накатывает такой силой, что если бы не стена за спиной и его тело, я бы, наверное, не удержалась на ногах. Он был так отстранен, его постоянное отсутствие и дистанция между нами рисовали совершенно иную картину. А теперь… Я должна бы бояться. Но вместо этого впервые чувствую себя… в безопасности.
Дион улыбается и прижимает свободную ладонь к моему подбородку, большим пальцем скользя по уголку губ.
— Ревность тебе так идет, Фэй.
Я приоткрываю рот, чтобы возразить, но слова застревают в горле, когда встречаю его взгляд — слишком уверенный, слишком понимающий.
— Будь хорошей девочкой для меня, детка, и я буду хорошим для тебя. Очень хорошим.
Его палец снова медленно проходит по моей нижней губе, и я замираю, когда чувствую, как он твердеет, прижимаясь ко мне. Сердце бьется так яростно, что, кажется, он слышит его. Дион опускает взгляд на мой рот и шумно втягивает воздух, будто изо всех сил сдерживает себя. Я смотрю на него снизу вверх, жду, хочу… Надеюсь на то, чего поклялась никогда не ждать от него. Он усмехается и прикусывает свою нижнюю губу. Вид этого жеста чертовски сексуален, и я вдруг осознаю, как плотно сжала бедра. Дион тяжело выдыхает и, наконец, отступает, отрываясь от стены и проводит пальцами по густым темным волосам.
Разворачивается ко мне спиной, на секунду запрокидывает голову, глядя в потолок. А когда снова встречается со мной взглядом, его выражение становится прежним — спокойным, невозмутимым.
— Фэй, — тихо говорит он. — Единственное, чему мои родители учили нас с братьями и сестрами о браке, — это тому, что главное в отношениях — это общение. И хотя мне это дается нелегко, я с ними согласен.
Он напрягает челюсть, глубоко вдыхает, будто обдумывает свои следующие слова.
— Наш брак… необычный. Мы начали не с той ноги, и я не собираюсь делать все еще хуже, позволяя недопониманию загнивать между нами.
Его голос становится чуть грубее:
— Я годами не относился к тебе как к своей невесте. Частично из-за твоего возраста. Из-за этого я сам подтолкнул тебя в объятия другого мужчины. Но этого больше не повторится, ты слышишь меня?
Он делает шаг ко мне, а я стою, не в силах отвести от него взгляд.
— Теперь ты моя. И я твой. Исключительно твой. Я не хочу, чтобы у тебя оставались сомнения.
Искренность в его глазах обескураживает меня, лишает дара речи. Единственное, на что я способна, — это молча кивнуть. Каждый раз, когда мы остаемся наедине, он открывается с новой стороны, и это не похоже на игру, на маску. Я знаю его уже столько лет, но начинаю понимать, что на самом деле не знаю его совсем.
Глава 16
Дион
Я наблюдаю, как пальцы Фэй с завораживающей скоростью скользят по клавишам, заполняя пространство между нами мелодией, которую я не узнаю. Она еще не заметила
Она красивее всего, когда теряется в своей музыке. С моего места я вижу ее прямую спину, ту самую тонкую талию, которую я люблю обхватывать руками, и ее длинную изящную шею. Я никогда раньше не обращал внимания на женские шеи, но когда дело касается Фэй — не могу не заметить. В каждом сантиметре ее тела есть что-то завораживающее, не броское, но поразительно притягательное. Это та самая красота, которая заставляет смотреть, которая лишает смелости, потому что как вообще можно надеяться на шанс с такой женщиной?
Ее глаза закрываются, и она улыбается, когда мелодия меняется, смягчаясь, становясь спокойнее. И тут до меня доходит — улыбается не только она.
В течение многих лет я не мог слышать звук рояля — он напоминал мне о матери, а это, в свою очередь, будило во мне чувство вины, от которого я до сих пор не избавился. Когда музыка перестала ассоциироваться у меня с ней и стала напоминать о Фэй? Когда я начал снова получать от нее удовольствие?
Фэй тихо вздыхает, убирая пальцы с клавиш, и последний аккорд еще дрожит в воздухе. Это удовлетворение на ее лице… Черт. Она хоть понимает, насколько чертовски сексуально сейчас выглядит? Я прикусываю губу, пытаясь подавить внезапное желание, но без толку. В голове уже вспыхивают образы ее в моей постели — с этой же довольной улыбкой на губах, с телом, полностью насыщенным.
Она напрягается, когда наконец замечает меня, и ее глаза округляются от удивления.
— Дион? Что ты здесь делаешь?
Я никогда не приходил к ней домой, и я сразу вижу, что застал ее врасплох. Казалось бы, она не может быть еще прекраснее, но этот легкий румянец делает свое дело.
— Я приехал забрать тебя.
Она медленно встает с банкетки, ее взгляд становится настороженным. Даже дома она одета безупречно — в таком наряде моя сестра ходила бы на работу. У нее были планы, которые я нарушил? Это я сам держал ее на расстоянии, но сейчас… сейчас мне интересно, как она живет. Чем она занимается? Очевидно, репетиции занимают большую часть ее времени, но что еще? Что делает ее счастливой в трудные дни?
Она подходит ко мне, и я двигаюсь ей навстречу, чувствуя, как внутри разливается тепло. Я не видел ее без каблуков несколько лет и почти забыл, какая она крошечная. До смешного мило.
На долю секунды я представляю, как ее ноги обвивают мою талию, ее тело прижато к стене, пока я вхожу в нее. Она такая маленькая… Черт, я бы разорвал ее к чертовой матери.
— Забрать меня? — повторяет она, явно не понимая, о чем речь. — Прости… Мне никто не говорил, что меня куда-то ждут. Я могу быстро собраться. Не заставлю тебя долго ждать.
— Гавайи, — сообщаю я, виновато пожав плечами. — Бабушка решила, что ты должна сопровождать нас в семейной поездке на Гавайи. Честно говоря, я сам в шоке. Оказывается, она здорово подставила Луку и Вэл, а теперь решила загладить вину этим путешествием. — Я качаю головой и глубоко вздыхаю. — Честно, лучше даже не пытаться понять, что у нее в голове. Проще просто делать, как она говорит. Так что вот, я здесь, чтобы тебя забрать.
Ее глаза чуть прищурены, уголки губ дрожат в легкой улыбке, будто мы соучастники какого-то секрета. А потом она действительно улыбается. Черт… Она хоть понимает, что творит со мной, когда улыбается вот так?