Нежность
Шрифт:
и монумент бессилью.
«Читали эту книгу вы?» —
«Нет», — он рукою машет.
«Действительно вам снились львы?»
Смеется он: «Быть может...»
Он вечен, как земля, как труд,
а мимо с шалым свистом
идут парнишки и поют:
«Мы социалисты!»
Сн смотрит, тяжко опустив
натруженные руки,
как под задиристый мотив
шагают его внуки.
Они прекрасны, как рассвет,
всей юностью своею,
и долго
герой Хемингуэя...
БАЛЛАДА О ЙОРИСЕ
ИВЕНСЕ И ОБ ОДНОМ
КОММЕРСАНТЕ
ИЗ БЫВШИХ РУССКИХ
Я встретился на днях в Гаване с Ивенсом.
Блестя глазами озорными, карими,
он был красив мальчишеской красивостью,
седой
Тиль Уленшпигель
с кинокамерой.
Соленым ветром волосы наполнивши,
он,
слушая Фиделя мощный голос,
стоял в толпище,
плещущей
на площади,
как менестрель среди кубинских гезов.
Он был своим в мятежной этой буйности,
а рядом —
видел я —
газету комкал,
«Космополит!» —
бурча под нос по-бюргсрски,
курящий «Честерфильд» голландский консул.
Я к Ивенсу исполнен давней зависти.
Он —
из комет искусства,
из болидов!
И если он космополит,
то, знаете, —
побольше бы таких космополитов!
Он странствует взлохмаченно и празднично,
снимая вечный бой за справедливость.
В двадцатом веке существует правило:
везде, где революция, —
там Ивенс!
Она его лепила,
революция,
порою грубовато,
не галантно.
Она его любила,
революция,
как своего летучего голландца.
Из тишины с каминами и ванными
она звала,
собою обвораживая...
«Космополит»
под вьюгой
в драных валенках
снимал Магнитку,
пальцы обмораживая.
«Космополит»
Испанией взметенною
под пулями шагал с походной флягою...
Любые флаги революционные
ему близки,
как будто флаги Фландрии!
И, не боясь ни смерти и ни старости,
лукавый,
шутки
10 Е. Евтушенко
145
повсюду с революцией он странствовал,
как со своей возлюбленною —
Неле.
Я знал другого странника испытанного
из коммерсантов.
Дом покинув каменный,
он,
русский,
драпанул в Шанхай из Питера,
а Ивенс
к нам приехал с кинокамерой!
Тот «пилигрим»
на Кубу
из Шанхая
опять бежал, набив портфель кулонами,
а Ивенс,
так же молодо шагая,
входил в Шанхай с усталыми колоннами.
В Америку летит сегодня с Кубы
согбенный коммерсант от новых бедствий,
а Ивенс,
вслед показывая зубы,
снимает,
улыбаясь,
его бегство!
Вот две судьбы:
судьба дельца, валютчика,
и менестреля,
звонкого и светлого.
Один
всю жизнь
бежит от революции.
7«
Другой,
зсю жизнь
по свету с нею следует!
...«Куда теперь?» —
я спрашиваю Ивенса,
у моря его встретив на рассвете,
а он в ответ мне,
как фламандец истинный
«Да кое-что имею на примете...»
1
4а/
КОРОЛЕВА КРАСОТЫ
Ночь —
вся шиворот-навыворот!
Все дома кругом пусты.
Я в Сант-Яго.
Я на выборах
королевы красоты.
Это празднество не в здании,
а под небом,
просто так,
прямо в центре мироздания,
в звездопаде и цветах!
Оркестранты чуть под мухою —
в них таинственный процесс,
и под музыку,
под музыку
процессия принцесс!
Женщин —
страшное количество!
Это тяжко,
но терпи.
С плеском платья их колышутся
от дыхания толпы.