Незримый гений
Шрифт:
Не в состоянии дольше выносить скорбный взгляд Джона, Эндрю со стыдом опустил глаза. Он будто со стороны чувствовал, как по его щекам текут слезы, но не мог найти сил стереть их. Его зрение начало темнеть, а Джон все продолжал гладить его по лбу прохладной рукой. «Он не должен этого делать… не после того, что сделал я. Он не должен этого делать».
— Тише, брат. Это конец… и тебя будут судить. Я могу простить тебе то, что ты сделал, но тебе по-прежнему придется предстать перед Богом.
«Нет… нет! — кричал разум Эндрю, придя в ужас от того, что ему предстоит. — Джон, пожалуйста! Нет… Я лишен… Я всегда был лишен внутри чего-то доброго…»
Мрачно
— Я знаю, Эндрю… Я знаю… Тише, Брат… Я буду с тобой…
*
Пытаясь отыскать поверхность посреди окружившей ее черноты, Брилл одной рукой придерживала дочь, а другой гребла. Используя вместо маяка призрачно мерцающее над ней пламя, она устремилась наверх и, прорвавшись сквозь воду, вдохнула воздух и поспешно убедилась, что голова Арии тоже находится над поверхностью. Оглядываясь вокруг, она искала Эрика, думая, что тот должен быть где-то поблизости.
— Эрик! Где ты?! — позвала Брилл, обескураженная тем, насколько тихо звучит ее голос среди шипения бушующего над рекой огня. — Где ты?! — «Он был прямо позади меня… он сказал, что последует сразу за мной… — подумала она, и в ее животе скрутился леденящий ужас. — Он был прямо позади меня…»
Стараясь удержаться на поверхности покрытой рябью воды, Брилл продолжала лихорадочные поиски, пока цепляющаяся сбоку Ария не начала трястись.
— М-мама, мне х-холодно… — запинаясь, проговорила она, стуча зубами.
Оглядевшись в последний раз, Брилл направилась к берегу, где уже начала собираться небольшая толпа. «Все правильно… наверное, он уже на берегу…» Почувствовав уверенность, она проигнорировала сжавший сердце ледяной страх и поплыла быстрее. Достигнув доков, она с удивлением обнаружила там нескольких мужчин, ждущих, чтобы помочь ей вылезти из воды. Благодарная за поддержку, Брилл протянула им Арию и позволила вытащить себя.
— Боже всевышний, мамзель. Что за чертовщина там приключилась? — спросил один из мужчин.
Не обращая внимания на вопрос, Брилл торопливо схватила его за рукав.
— На берег не вылезал мужчина… высокий, с темными волосами и синими глазами?
Удивленный ее горячности, незнакомец покачал головой:
— Нет, мамзель. Кроме вас, больше никто не вылезал.
Потрясенно уставившись на него, Брилл медленно отпустила его рукав и вскочила на ноги. Зажав руками рот, она оглядела реку.
— Эрик! Эрик! Где ты?! — крикнула она во всю мочь — ее собственный голос издевательским эхом отразился от воды. Когда лодка начала погружаться в реку, ее крики стали еще более отчаянными. — Кто-то должен туда отправиться! Там человек… он все еще там! ЭРИК!
Когда она дернулась было, чтобы самой прыгнуть в воду, теплые руки ухватили ее за локоть.
— Ну полно уже, мамзель.
Отбиваясь от удерживающего ее мужчины, Брилл ощутила, как по ее щекам покатились горячие слезы.
— Нет… нет… он сказал, что будет сразу за мной… он все еще там.
— Мамзель, сейчас вам придется пойти с нами, — тихо, но без особой доброты произнес один из мужчин. — Жорж сказал, что он нашел пару трупов, плавающих на той стороне дока, и я думаю, полиции придется задать вам насчет них несколько вопросов.
— Что? — изумленно спросила Брилл. — Пара трупов? Как они выглядят… — Другой мужчина принялся осторожно укутывать Арию в свое пальто, а Брилл медленно уводили из дока.
— Как они выглядят?! — кричала она, пока ее настойчиво тащили прочь, к поджидавшему в нескольких ярдах от берега полицейскому.
—
Комментарий к Глава 65: В ночи
* 120оF 49оС.
========== Глава 66: Новый день ==========
Бледные пальцы лунного света просачивались сквозь решетку окна тюремной камеры, расчерчивая серый каменный пол черно-белыми узорами. В полосе света порхал мотылек, его призрачные крылья вспыхивали, подсвеченные сзади. Привлеченное отдаленным сиянием луны, крошечное насекомое отчаянно билось в кривое стекло, стуча крыльями со столь лихорадочной энергией, что вокруг него расползалось облачко пыльцы.
Слушая шорох, с которым тельце мотылька упорно врезалось в прозрачный барьер, Брилл отвернулась от зрелища трепыханий бедного создания, вместо этого сосредоточив безучастный взгляд на полу. Съежившись в углу тесной камеры, она крепче обхватила руками колени, пытаясь сберечь как можно больше тепла, хотя втайне гадала, не будет ли замерзнуть насмерть лучшей участью, нежели та, что ей предстоит.
Ее держали в камере уже больше недели, изолировав от остальных заключенных и в неудобных условиях, надеясь таким образом развязать ей язык. Когда полиция арестовала Брилл, ей немедленно дали понять, что она подозревается во взрыве склада Донованов и безусловном убийстве двух человек. Они привели ее в комнату для допросов, находившуюся на одном из верхних этажей тюрьмы, и допрашивали с пристрастием остаток ночи, дабы вырвать подписанное признание. К вящему их разочарованию Брилл держала рот на замке, ни в чем не признаваясь — даже в собственном имени. В обычных обстоятельствах она была бы рада сотрудничать, как-никак ее подозревали в преступлении. Но это не были обычные обстоятельства.
Эрик был мертв, теперь Брилл была в этом уверена. Хотя детективы стремились скрыть от нее свои находки, из их тихих разговоров она сумела по крупицам выудить несколько новостей. В Сене было обнаружено лишь два трупа: один со сломанной шеей и один, обгоревший настолько, что его невозможно было опознать, — но и никаких других выживших тоже найдено не было. Не нужно было быть гением, чтобы сообразить, что либо обгоревший труп принадлежит Эрику, либо его тело затерялось в реке.
И сейчас Брилл не могла заставить себя особо волноваться о собственной судьбе. Свернувшееся у нее в животе горе было почти живым существом, свирепо пожирающим все до единого ошметки ее инстинкта самосохранения, ее сердца, разума и души. Оно затуманивало ее разум и притупляло чувства, пока мир не превратился в подобие кладбища — серого и лишенного всяких красок. И как бы Брилл ни старалась, она никак не могла вспомнить, как жила без Эрика рядом, не могла вспомнить, каково это — чувствовать себя настолько абсолютно одинокой.
Поерзав на грубой доске, служившей ей скамьей, Брилл опустила подбородок на согнутые колени, ее глаза застыли, глядя в никуда. Вокруг ее разума смыкались обманчиво успокаивающие пальцы апатии, отчего она слегка заклевала носом, но в этот раз она была готова к борьбе. Шевельнувшись, Брилл пощипала щеки, пытаясь себя растормошить. В последнюю неделю она начала приходить в ужас от заката и потребности в сне, начала бояться его и кошмаров, которые он мог принести. И без того всякий раз, когда она позволяла себе задремать, ей снился Эрик — в воде, потерявший сознание и тонущий, — и она совсем не жаждала повторять этот опыт. Реальность того, что она видела собственными глазами, была достаточно плоха, чтобы добавлять в нее навеянных сновидениями деталей.