Незваная

Скворцова Ксения

— Но… — попыталась возразить Мстислава, но натолкнулась на безучастные глаза старика.

— Надежды на то, что у тебя получится, мало. Но она есть.

Мстиша села на завалинку рядом с Шуляком, удручённо уставившись на свои грязные, нескладные пальцы на ногах. Пусть внешне она превратилась в Незвану, внутри Мстислава по-прежнему оставалась собой. Своевольной. Яростной. И сильной. Даже если возможность вернуть себя и любовь Ратмира — с маковое зёрнышко, она сделает всё, чтобы выцарапать её у судьбы.

— Я возвращаюсь в Зазимье.

Шуляк не стал

её задерживать, да и едва ли они сумели бы ужиться под одной крышей. Ему еле-еле удалось убедить Мстишу, охваченную навязчивым желанием без промедления выдвигаться в путь, остаться хотя бы до утра. Напрасно он предлагал ей дождаться попутчиков: на одинокий хутор колдуна заезжали редко и по крайней нужде, и Мстислава не могла позволить себе полагаться на чужую волю. Она помнила дорогу до деревни, где жил Волотко, и решила нанять у него или его соседей лошадь, чтобы добраться до города или хотя бы до следующей веси.

Словно навёрстывая чёрные дни, которые Мстиша провела в мучительном мороке, её жизненная сила била через край. Воодушевление и неутомимое желание действия, рождённые надеждой, не давали уснуть, и Шуляку оставалось только раздражённо ворочаться да вздыхать на печи.

Провожая Мстиславу в дорогу, колдун лишь качал головой. Всё, что мог, он уже сказал, и переубедить упрямую княжну не пытался. Его единственным напутствием было:

— Помни, кто ты на самом деле.

***

Мстислава заблудилась. Оказалось, что пробираться по лесу в одиночку — совсем не то, что идти рядом с опытным спутником. Наверное, если бы Мстислава не была так опьянена собственной решимостью и открывшейся возможностью вернуть Ратмира, она бы, поразмыслив подольше, дотерпела бы, пока не появится проводник. Но не умеющая ждать и привыкшая получать всё и сразу Мстиша угодила в ловушку своей скоропалительности.

Поначалу всё шло хорошо, и княжна улыбнулась, дойдя до огромного почерневшего дерева, расколотого молнией. Уверенно свернув на проторённую дорогу, она бодро зашагала вперёд. Грязь чавкала под ногами, а из-под чёрных еловых лап несло стылым, прелым воздухом, но Мстислава старалась не глядеть по сторонам. День задавался погожий, и сквозь голые ветки многообещающе проглядывали клочки пронзительно-голубого неба. Непостоянное весеннее солнце плясало в прорехах невесть откуда взявшихся облаков, маня за собой, и Мстиша не заметила, как широкая проезжая дорога сузилась до тесной, едва видневшейся тропки, а потом и вовсе растворилась среди обросшего серым лишайником бурелома. Из оврага пахнуло холодом и сыростью. Мстислава попыталась вернуться, но вместо того, чтобы выбраться из чащи, только окончательно сбилась с пути.

Присев на поваленный ствол, княжна попробовала собраться с мыслями. Она лихорадочно перебирала в уме их с Ратмиром скитания по лесу. Ведь он столько рассказывал ей, учил, но удавалось припомнить только что-то про сучья и мох, про полночь и полдень… Мстиша в сердцах махнула рукой на свою бестолковость и, вспомнив давнишний совет старой Стояны, принялась переодевать одежду на левую сторону. Но и нянина хитрость не помогла. Княжна и оглянуться не успела, как начало смеркаться, а она по-прежнему блуждала по лесу. Ноги промокли, подол и без того ветхой рубахи замарался и истрепался,

а руки, которые с недавних пор Мстиша предпочитала беречь, покрывали царапины — изголодавшиеся за зиму кусты жадно протягивали к одинокой путнице свои колючки. Вдобавок ко всему в голову полезли страшные побасенки о Лешем и об особенно свирепых после зимней спячки медведях.

Несколько раз Мстислава принималась кричать и аукать, но её тонкий, чужой голос быстро тонул в волглом воздухе.

Ночь упала на лес мгновенно, точно платок на клетку со щеглом. Мстиша совсем выбилась из сил, и от былого воодушевления не осталось и следа. Ей предстояло провести ночь посреди дремучей чащи, и на этот раз Ратмир не придёт на помощь. С наступлением тьмы мысли о муже больше не приносили душевного подъёма. Мстислава старалась не думать о плохом, но от правды не сбежать: нынче Ратмир был с Незваной. В этот самый миг, пока Мстиша замерзала в лесу, проклятая ведьма согревала его постель в зазимском тереме.

От отчаяния хотелось завыть в голос. Но следом за приливом безысходности княжну окатила волна ярости, придавшая сил на новый рывок. Мстислава заставила себя подняться с места и, ломая ветки и сбивая паутину с кустов, двинулась дальше.

Рано или поздно она выйдет к людям.

Когда впереди забрезжил огонёк, Мстиша не сразу поверила своему счастью. Но если усталые глаза могли подвести, то нюх не обмануть: порыв ветра явственно донёс до неё запах костра. Не разбирая дороги, треща сучьями и проваливаясь в ямины, Мстислава побежала туда, где ночной мрак разгоняло весёлое алое зарево.

Должно быть, её приближение заслышали издалека, потому что Мстишу, выбежавшую на освещённую ярким пламенем поляну, встречали. Несколько мужчин стояли с рогатинами наготове, остальные по-прежнему сидели вкруг костра. Княжна замерла, в недоумении разглядывая незнакомцев, уставившихся на неё в ответ. Настороженность в их глазах потихоньку рассеивалась, а напряжённые плечи облегчённо опускались. Послышались неуверенные смешки.

— Братцы, да то не боров, — глупо хохотнул кто-то.

— Никак, баба?

— Девка!

Какой-то плюгавый малый подскочил к княжне, заставляя её испуганно попятиться. Он осклабился, и Мстиша заметила смешную щель между его передними зубами.

— Не бойся, девица, иди к нам. Поди, замёрзла?

Плюгавый схватил её за рукав и потянул на середину поляны, к костру. Мстислава вырвалась и прижала руки к груди. Дюжина пар глаз бесстыдно оглядывала её с ног до головы. Охваченная желанием выбраться из чащи и встретить людей, княжна успела забыть, что те бывают куда опаснее диких зверей, и запоздалый страх морозом пополз по спине.

— Тощая какая да пегая, — разочарованно протянул кто-то, и только теперь Мстиша вспомнила, что они рассматривают не её, а Незвану. Впрочем, это никак не убавило сальности в направленных на неё взглядах.

— Погоди хаять, — снова подал голос плюгавый, — по дыму на бане пару не угадаешь. Ну, что стоишь, голуба, проходи, — с притворным радушием обратился он к Мстиславе.

— Я с пути сбилась, — пытаясь совладать с подрагивающим голосом ответила она, поочерёдно обшаривая их лица в поисках проблеска человечности.