Ничья
Шрифт:
— Мы разобьемся, — севшим от напряжения голосом хрипит она и снова смотрит на его до омерзения равнодушный профиль.
— Поверь, нет.
— Ты хочешь умереть вот так? Врезаться в столб и превратиться в мешок из костей и мяса? Поверь, лучше уж спрыгни с крыши, там хоть кайф от полета будет, а здесь даже ничего не чувствуешь кроме того, что понимаешь, что скоро сдохнешь, если не остановишься.
— Я не остановлюсь, Елена. Более того, — его глаза сумасшедше блестят, и ее внутренности сковывает холод, —
— Что? — она широко раскрывает глаза, пытаясь не смотреть по сторонам. — Ты делаешь это только ради того, чтобы что-то доказать мне? Ты сумасшедший! Мы разобьемся, если ты сейчас же не остановишься!
— Скучно, — фыркает он и сильнее вжимает педаль газа. Машину начинает трясти, когда Деймон резко выворачивает руль, и Елена, подняв глаза, видит впереди, метрах в пятидесяти, высокую стену.
— Там стена!
— Я не слепой.
— Мы врежемся!
— И что? Вот потеха будет.
— Деймон, хватит!
— Не трогает.
— Ты идиот?! — она подается вперед, с ужасом глядя на стремительно приближающуюся стену. — Нас размажет по ней!
— Не завидую людям, которые это увидят.
— Останови машину!
— Плохо просишь.
— Я не прошу! Останови гребанную машину!
— Не хочу, мне нравится, — он переводит на нее насмешливый взгляд, и из ее легких разом исчезает весь воздух. Остаются какие-то жалкие метров двадцать, и она цепляется за руку Деймона, дернув ее.
— Прекрати!
— Неа.
— Деймон, хватит!
— Не действует.
— Останови машину!
— Я уже сказал тебе, Елена, — его глаза блестят, когда он облизывает губы, — нет.
Елена поднимает глаза, понимая, что еще несколько секунд — и они разобьются, просто врежутся на полной скорости в стену. И она даже не может выскочить из нее, потому что машина едет слишком быстро, и она явно не выживет. Мысли бешено крутятся в ее голове, и она судорожно пытается понять, что ей делать, а потом просто выпаливает, крепко зажмурившись:
— Деймон, пожалуйста!
Шины визжат так оглушительно, что закладывает уши, и Елена зажимает их руками, сжавшись в комочек, и не рискует открыть глаза, боясь увидеть стену в последние секунды своей жизни. Автомобиль встряхивает, и она едва не ударяется головой о переднюю панель, а потом все замирает. Выждав несколько мгновений, она осторожно открывает глаза и видит стену, которая находится буквально в нескольких сантиметрах от капота машины. Потом переводит взгляд на Деймона, который так же спокойно, как и несколько секунд назад, смотрит на нее.
Резко распахнув дверь, Елена выскакивает из машины и отходит на несколько шагов в сторону, упирается руками в дрожащие колени и пытается вдохнуть, но легкие словно перестали функционировать,
— Вот видишь, живы, — слышится из-за спины, и она видит, как Деймон, тоже выйдя из машины, складывает руки на груди.
— Но мы были в миллиметрах от смерти, — ее голос дрожит, и она с трудом себя контролирует.
— Если бы ты не попросила меня остановиться, я бы сам это сделал секундой позже.
— И мы бы разбились.
— Ну… возможно, — уклончиво отзывается он, и ее прорывает.
— Ты чокнутый?! — Елена бросается на него и ударяет руками в его грудь. — Ты абсолютно ненормальный, Деймон! Если тебе нравится играть со смертью, то занимайся этим в одиночестве, потому что я пока что не планирую отправиться на тот смерть подобным тупым образом! Ты мог убить нас обоих из-за своей тупой шутки! Ты гребанный кретин!
— Но не убил же, — снова отзывается он и наклоняет голову набок. — К тому же, я знаю, что тебе понравилось. Ты можешь даже не отрицать это, потому что я сам вижу. Да, ты испугалась, да, ты меня сейчас ненавидишь. Но тебе понравилось. Адреналин в крови, эмоции, свист ветра… Тебе понравилось, Елена, — его голос становится неожиданно очень хриплым, и она смотрит на него во все глаза, на мгновение забыв, как дышать.
— Да, понравилось, — едва слышно соглашается она, понимая, что бесполезно отрицать очевидные вещи. — Но ты ненормальный. Абсолютно.
— Как и ты. Но, кстати, если бы я тебе таким не нравился, ты бы не оставалась со мной все это время. И даже не говори, что у тебя нет выбора, потому что это неправда. Ты действительно вполне в состоянии жить в самостоятельно. Но ты все равно остаешься со мной.
— Я… мне… мне нравится, что ты безрассудный, — отзывается Елена, облизав губы, — и, возможно, с тобой я чувствую себя свободной, по-настоящему живой. Я постоянно испытываю какие-то эмоции, которые ты буквально выжимаешь из меня. Но… но каждый раз, когда это происходит рядом с тобой, я не могу отделаться от мысли, что я… что я предаю… Энзо… — ее голос сходит на нет, когда она видит, как чернеют глаза Деймона. Он стискивает челюсти и сжимает руки в кулаки, нахмурившись.
— Энзо… Вечно он, везде! Мой брат умер уже давно, а ты все не можешь выкинуть его из головы. Да, он долгие годы поднимал тебя на ноги и заботился о тебе, он научил тебя многому, но кто тогда я? Его жалкая замена в твоих глазах? Ну прости, малыш, что я не настолько хорош, как он! Я никогда не буду таким, как он, черт возьми, и ты должна прекратить меня исправлять! И, кстати, я гораздо лучше него! — Деймон резко подается вперед, грубо накрывая ее губы своими, и Елена, едва не упав, отталкивает его от себя, ударив по лицу.