Нидерландская революция

Пиренн Анри

Под предлогом участия в работах по сооружению укреплений не замедлили взяться за католическую церковь. Религиозные ордена мужские и женские должны были принять участие в крепостных работах и сдать свои ценности на чеканку монеты. Возмущение, вызванное поражением при Жамблу, еще ухудшило положение духовенства, давно подозреваемого в испанофильстве. Начиная с марта священники не решались показываться на улицах и сняли с себя духовное облачение. Зато кальвинисты не скрывали больше своих убеждений под маской патриотизма. В январе из Пфальца прибыл бурнопламенный пастор Датен; за ним последовали другие пасторы, возвращавшиеся из Англии и Голландии, и вскоре протестанты начали открыто отправлять богослужение.

Ввиду этого вопиющего нарушения Гентского примирения совет Фландрии решил вмешаться. Но комитет 19-ти арестовал нескольких членов его и сразу же пресек его активность. Протесты генеральных штатов были оставлены без внимания. Город отныне делал все, что ему было угодно. Он чувствовал себя достаточно сильным, чтобы быть уверенным в том, что никто не решится напасть на него; кроме того арестованные ими еще в октябре епископы и вельможи служили ему заложниками и отвечали головой за его свободу. Городское управление воспользовалось этим и разрешило проповедь евангелия. Хотя оно и запретило протестантам и католикам обижать друг друга, но все же оно с каждым днем все резче подчеркивало свое враждебное отношение к католикам и явно стремилось навязать

протестантское учение силой. Впрочем, городское управление не могло поступить иначе, даже если бы оно этого хотело, так как оно не в состоянии было больше сдерживать нетерпение кальвинистов, к тому же еще взвинченных пламенными проповедями пасторов. В мае отряды солдат и фанатиков стали врываться в церкви и монастыри и, подобно тому как это было в 1566 г., набрасываться на «идолов римского язычества». Доходило до того, что ломали кресты, раки с мощами, распятия. Среди этих насилий организовалась новая церковь, учредившая свою консисторию и завладевшая католическими храмами, которые были тщательно вычищены, выскоблены и заново побелены. Храмы кармелитов и доминиканцев были отведены для религиозного воспитания детей, а часовня ткачей отдана валлонским проповедникам. Наконец, 1 июля католическая семинария была превращена в нечто вроде протестантской академии [448] .

448

P. Fredericq, L'enseignement public des calvinistes `a Gland, «Travaux du cours pratique d'histoire nationale», t. 1, Li`ege 1888, p. 51 etc.

Но если «папизм» и был уничтожен, зато ничего не было создано взамен его. Одного запрещения старой религии недостаточно было для укрепления в сердцах новой. В общем убежденные кальвинисты составляли в городе немногочисленную группу. Массы, которые они вели за собой и которые они подстрекали против католической церкви, пользуясь их ненавистью к испанцам и потворствуя их демагогическим инстинктам, шли за кальвинистами лишь из революционных побуждений. Сами пасторы заявляли, что народ состоял в значительной мере из неверующих [449] . Но слишком явно поторопились: городу навязали протестантскую религию, не обратив его предварительно в новую веру. Приходилось опасаться, как бы «бедный народ отойдя от всякой религии, не впал бы в открытый атеизм» [450] .

449

Кеrvуn de Lettenhove, R'elations… t. X, p. 782, 857. Принц Оранский был того же мнения. Gachard, Correspondance de Guillaume le Taciturne, t. IV, p. 93.

450

Ibid., p. 857; t. XI, p. 43. Таковы именно были взгляды Дюплесcи-Морнэ. Elkan, Die Publizistik..., S. 113.

Но если умеренные и политические кальвинисты ясно видели надвигающуюся опасность, то пламенные энтузиасты, доведшие население Гента до крайнего возбуждения, упивались своими успехами и домогались новых побед. Воспоминания о славном прошлом гентской городской коммуны еще сильнее смущали умы. Вспоминали о временах, когда Яков ван Артевельде навязал свою волю всей Фландрии и казалось, что наступил момент вновь восстановить, — к величайшему позору Испании и к чести истинной веры, гегемонию гентской коммуны. Сосредоточенные в городе войска рвались в бой. Заранее убеждены были в том, что сбитые с толку и безоружные католики нигде не окажут сопротивления. В марте 1578 г. были посланы военные экспедиции в Куртрэ и Гюльст, занявшие их без боя и сместившие здесь католические власти. 21 марта той же участи подвергся Брюгге, 6 июня — Ренэ, 20 июля — Ипр. Повсюду по гентскому образцу тотчас же созданы были комитеты 18-ти и началась проповедь евангелия. К началу лета движение охватило всю провинцию. Протестантское богослужение введено было в Алосте, Термонде, Экло, Дейнзе, Оденарде, Менене, Мессине и — во многих других маленьких городках и рыночных местечках. Теперь настала очередь эмигрировать католическим священникам и католикам.

II

Поведение гентцев явилось серьезнейшей угрозой для политики принца Оранского, т. е. для политики национального единения. Действительно, ставя на первый план религиозный вопрос и нарушая Гентское примирение 1576 г., оно неминуемо должно было вызвать контрнаступление католиков. В то время как принц Оранский со времени своего прибытия в Брюссель старался рассеять опасения католиков и воздерживался из-за них от соблюдения своей религии, Гент в порыве неистовства объявил войну католической церкви. И к довершению всех несчастий принц Оранский не только не в состоянии был остановить движение, которое он всеми силами осуждал, но даже не мог открыто отречься от него. В самом деле, как мог он, будучи сам протестантом, протестовать против свободного отправления протестантского богослужения, не компрометируя себя безнадежно в глазах своих единоверцев? Он вынужден был, вместе со своими ближайшими советниками — Виллье, Тафеном, Дюплесси-Морнэ — ограничиваться тайными выговорами пасторам, внушать им умеренность, осуждать их насилия и разъяснять им, какой опасности они подвергают родину [451] . Но он добился этим лишь того, что фанатики вроде Датена стали обвинять его в умеренности.

451

Kervyn de Lettenhove, R'elations…, t. X, p. 410, 522, 569.

Так как нечего было и думать больше об искоренении зла, то оставалось по крайней мере попытаться ослабить его. Уже в 1566 г., во время кальвинистского восстания, в некоторых городах, как например в Валансьене и Турнэ, заключен был в местном масштабе религиозный мир, согласно которому разрешалось свободное отправление как католической, так и протестантской религии. Впрочем, это были лишь паллиативы, диктовавшиеся городским властям необходимостью сделать возможной совместную жизнь приверженцев обоих культов. Так как теперь опять возникла такал необходимость, то принцу Оранскому, естественно, пришлось подумать о тех же средствах, тем более, что двое из его советников, Виллье и Тафен, принимали участие в соглашениях 1566 г. Разумеется, в 1578 г. не могло быть и речи о простом возврате к тому, что было 12 лет назад. Во всех городах, где утвердился протестантизм, власть перешла в руки кальвинистов и нельзя было надеяться добиться от них необходимых уступок. Инициатива должна была исходить от верховной политической власти, т. е. от генеральных штатов.

22 июня собранию генеральных штатов была подана группой оранжистов петиция, требовавшая свободы вероисповедания и одновременно среди населения пущены были печатные экземпляры ее [452] . А 10 июля принц Оранский предложил на усмотрение генеральных

штатов проект религиозного мира («Religionsfrid») [453] . Хотя генеральные штаты, незначительным большинством, отказались принять предложенный проект, по два дня спустя они приняли решение предложить на одобрение провинций другой вариант, мало чем отличавшийся от первоначального [454] .

452

Gachard, Actes des 'Etats G'en'eraux, t. I, p. 886; cp. Gachard, La Biblioth`eque Nationale, t. I, p. 189.

453

Gachard, La Biblioth`eque Nationale, t. I, p. 198. Религиозный мир обозначался словом «Religionsfrid» как в валлонских, ток и во фламандских провинциях. Выражение это несомненно немецкое; оно стало употребляться в Нидерландах после заключения Аугсбургского религиозного мира.

454

Е. Hubert, Etudes sur la condition des protestants en Belgique, Bruxelles 1882, p. 165. Дюплесси-Морнэ играл значительную роль среди сторонников религиозного мира. Elkan, "Uber die Entstehung des Niederlandischen Religionsfriedens von 1578 und Mornays Wirksamkeit in den Niederlanden, Mittheilungen des Instituts fiir Osterreichische Geschichtsforschung», Bd. XXVII, 1906, S. 460 ff.

Они явно были озабочены в своем проекте тем, чтобы никоим образом не задеть католиков. Их проект считал отправление «якобы протестантской» религии заблуждением, вызванным смутным временем, переживавшимся страной, но его необходимо было терпеливо принять в целях сохранения перед лицом врага единства страны, до тех пор пока богу угодно будет «предоставить нам возможность по заслушании обеих сторон созвать общий национальный собор, который постановит в этом отношении что-либо другое». Таким образом предоставлявшееся каждому право служить богу «согласно тому пониманию, которым он наделил его», было лишь временным. К тому же оно разрешалось только в тех местах, где его потребуют по крайней мере 110 хозяйств, живущих в данном пункте не меньше года. Повсюду, где предстояло установление религиозного мира, городские власти должны были разделить церкви между обеими религиями и притом так, чтобы они по возможности не соприкасались друг с другом. Проповедникам строго запрещено было говорить вещи, могущие ввести умы в заблуждение. Протестанты должны были подчиниться католическому обычаю в вопросе о степенях родства, при которых не допускается вступление в брак. За пределами Голландии и Зеландии они не должны были работать во время католических праздников и кроме того во время католических постов мясные лавки должны быть закрыты. Отменена была особая система управления, установленная кальвинистами повсюду, где власть была в их руках. Комитеты 18-ти были ликвидированы, восстановлена власть городских управлений и запрещены произвольные аресты. Параграфы о повиновении его высочеству и распоряжения генеральных штатов об освобождении заключенных явно имели в виду особенно Гент. Повсюду верующие обоих культов должны были разделить между собой должности и без всяких различий должны были допускаться в университеты, в училища, школы и больницы.

В такой трактовке религиозный мир делал протестантам только минимум уступок. Он опять вводил свободное отправление католического богослужения повсюду там, где оно было запрещено, даже в Голландии и в Зеландии, делая в то же время почти невозможным введение протестантской религии в местностях, оставшихся верными католической церкви. Действительно, не было сомнений в том, что далеко не всюду можно будет найти 100 католических хозяйств, которые согласятся потребовать свободы протестантского богослужения. О другой стороны, в большинстве городов валлонской части Фландрии, Артуа и Генегау, где эмигранты не успели еще внедриться в большом количестве, можно было ожидать, что не найдется 100 протестантских хозяйств, и можно было быть почти уверенным, что их совершенно не будет в районе Намюра и Люксембурга. Тем не менее, допуская протестантское богослужение за пределами Голландии и Зеландии, религиозный мир сводил на-нет обещание, торжественно данное католикам в 1576 г. Самая основа его несовместима была с духом Гентского примирения. Последнее предоставляло решение религиозного вопроса на усмотрение генеральных штатов, тогда как сторонники религиозного мира совершенно не признавали в этом вопросе компетенции светской власти. «Совсем не дело политических законодателей и правителей, — заявляли они, — вмешиваться в религиозные дела, поскольку это касается существа их или того, чтобы заставить кого-нибудь придерживаться той или иной религии. С них должно быть достаточно, чтобы все население города могло жить в мире и в согласии и чтобы ни над одним человеком не чинилось насилий, какого бы происхождения он ни был и какого вероисповедания ни придерживался» [455] . Проповедовавшаяся ими веротерпимость была по существу лишь оппортунистическим средством, они прибегали к нему лишь для того, чтобы избежать гражданской войны. Их отношение к религиозным разногласиям было прямо противоположно отношению современного государства. Вместо того чтобы проявить, подобно ему, полнейшее безразличие в вопросе о догматах, они убеждены были в том, что религиозная истина должна искоренить заблуждения. Как только национальный собор провозгласит эту истину и предаст анафеме все иноверческие секты, сразу же положен будет конец свободе вероисповедания. Еретики сохранят свои гражданские права, но они лишены будут права свободного исповедания своих вероучений [456] .

455

«Discours contenant le vray cnlcndettient de la pacification de Gand», rеpr. Gand 1876, p. 42.

456

ibid., p, 52; cp. Elkan, Die Publizistik…, S. 102.

Итак, мы видим, что в 1578 г. дело шло о временной, а не о принципиальной веротерпимости. Кроме того приверженцы этой веротерпимости вое были протестантами и при этом протестантами-политиками. Убежденные в истинности своей веры, они с надеждой ждали решения Собора. Религиозные убеждения сочетались у них с их политическим стремлениями. Их взгляды совпадали со взглядами, изложенными Дюплесси-Морне в 1576 г. в его «представлении» штатам Блуа и в его письме «штатам и вельможам Нидерландов» [457] . Влияние великого гугенота было сильнее, чем когда-либо в совете принца Оранского. Вместе с ним он работал, не покладая рук, чтобы не дать несвоевременному рвению погубить достигнутые уже результаты, чтобы не дать под предлогом религиозных разногласий сломить борьбу против Испании и облегчить тем самым католическому королю его игру.

457

Elkan, op. cit., S. 102.