Никакой магии
Шрифт:
– Ваше личное Царство Мертвых, кей?
– Чуть более комфортабельное, чем в легендах, – Молинари щелкнул рубильником и под потолком длинного коридора тускло замерцали синеватые полоски, – а в остальном да, похоже.
– И кто же назначил вам рандеву?
– Хех, – морозным облачком выдохнул Молинари, – один из вопросов, на которые хотелось бы получить ответ.
Перчаток я захватить не догадалась, поэтому мне осталось лишь спрятать руки поглубже в складки пледа и смотреть, как герцог сражается с заиндевевшим замком второй, куда более основательной двери в конце коридора. Прошло не меньше минуты, прежде
– Нам потребуется свет, – с этими словами Молинари снял с полки гномскую пещерную лампу с широким блюдцем отражателя и чиркнул спичкой. Громко чихнув, лампа выплюнула вперед яркий луч, а во все прочие стороны – неприятно-резкий запах сгорающего ацетилена. Что ж, по крайней мере, он слегка разбавил запах разложения… заметно усилившийся, когда герцог жестом уличного фокусника сдернул покрывало.
– Узнаете красавчика, вэнда?
– С трудом, – отозвалась я, – товар у вас… несвежий.
…и понадкусанный, как мрачно шутил в таких случаях констебль Нильсен. До попадания «на ледник» в подвале герцога покойник пролежал минимум полдня и вороны, нет, поправила я сама себя, речные чайки успели выбрать себе лакомые кусочки. Относительно целой осталась лишь одежда: серый пиджак с узкими полами, вязаная безрукавка, штаны… а вот ботинок с левой ноги где-то потерялся, заставив мертвеца щеголять полосатым носком с дырой на пятке.
Я закрыла глаза, тасуя в памяти картинки. Ну да, точно – на столе передо мной лежал тот самый подручный Кэла, у которого полуэльф отобрал револьвер.
– Что поделать, вэнда… – картинно вздохнул Молинари. – Лучшего экземпляра Кард в мое распоряжение не предоставил. Вас не затруднит расстелить по краю вот это полотно? Благодарю…
Сам герцог поставил на край стола саквояж и, тихо насвистывая какую-то бравурную мелодию, начал выкладывать на полотно сверкающие полированной сталью инструменты – от простеньких пинцетов и до сложносоставных конструкций с пружинами, хватательно-цеплятельными крючками и даже циферблатом. Венцом коллекции – во всех смыслах – стал головной обруч с набором сменных линз.
– Как видите, наш гость на редкость молчалив, – начал Молинари, – и разговорить его задача не из простых. Но если задавать правильные вопросы… к примеру, что у него на пальцах?
– Мозоли.
– Ответ верный… но не полный, – одним ловким движением срезав с пальца полоску кожи, Молинари принялся разглядывать ее, то и дело меняя линзы. – Следы масла… и вкрапления муки. Необычно для рабочего сталелитейного завода, как вам кажется?
– Тут хватает необычного, – обойдя стол, я ухватилась за нагрудный карман и дернула что было сил. – Будьте любезный, кей, прикурите лоскут?
Молинари кивнул и аккуратно поднес оторванный карман к лампе. Пламя мигнуло, запахло жженым волосом, но едва герцог отодвинул руку, огненный язычок тут же сменился синеватой полоской дыма.
– Судя по виду и запаху, чистая шерсть, – заметил Молинари, возвращая мне лоскут, – довольно жесткая и грубая, на мой вкус.
– И с вплетенными цветными узелками. Такую ткань делают в графстве Леттеркенни, на севере, и шьют из них пальто, куртки для рыбаков, офицерские
– Портной был пьян и костюмчик не удался, – задумчиво напел Молинари. – Ткань украдена, конечно же. Подозреваю, что портновских меток вы не найдете при всем желании. Так, а что у нас во рту? Ага, табачный налет… – я быстро спрятала трубку, – дыр как в хорошем сыре… и три стальных зуба весьма неплохой работы. Не меньше, чем по наггету за каждый, я бы сказал. А вот слизистая необычного цвета – темно-красная… хм, и не предположу из-за чего.
– «Пан масала», – уверенно сказала я, – гоблинская жвачка.
– Жвачка?
– Листья какого-то заморского перца вперемешку с гашеной известью, – пояснила я, – легкий наркотик и стимулятор, каждый пятый орк или гоблин жует эту дрянь.
– Вот как? – Молинари оттопырил ухо. – Не знал, не знал. Надо будет включить эту штуку в план исследований на следующее полугодие. И не трудитесь проверять карманы, вэнда, – остановил он мое движение, – пусто, как в беличьей кладовой по весне. Должно быть, сотоварищи покойного постарались. Лучше подержите наготове вот эти зажимы – нужно будет зафиксировать края разреза.
Трубку я все-таки закурила – минутой позже, благо Молинари даже не смотрел в мою сторону, обеими руками погрузившись в изучение внутренностей покойного.
– Легкие… м-м-м, довольно здоровые для человека, без признаков туберкулеза. Да и цвет лица был не так уж плох. Можно заключить, что покойник довольно много времени проводил на свежем воздухе, да и жил отнюдь не в сырой каморке. Печень, разумеется, с циррозом… и селезенка соответствует. А на завтрак… или обед… м-м-м, птичье мясо, скорее всего, утиное… и пудинг с цветной капустой.
Каким образом герцог сделал последний вывод, так и осталось для меня загадкой. Действие желудочных соков не прекращается со смертью носителя и содержимое кишок нашего мертвеца являло миру не исключение из правила, а жидкую кашицу неопределенно-противного цвета.
– М-да, негусто. – Выпрямившись, Молинари отложил инструменты. – Боюсь, полковник будет не очень-то впечатлен докладом о наших успехах.
– Вы надеялись найти там пару золотых монет?
– Ну что вы, – отозвался от рукомойника герцог, – стал бы я марать руки меньше, чем из-за алмазов королевы. Их же потом приходится протирать спиртом, а он ушшашно шушит кошу, – окончание фразы Молинари прошепелявил, сжимая в зубах пробку от флакона.
– Плесните и мне.
– Запросто.
В первый момент жидкость показалась обжигающе холодной – даже почти потерявшим чувствительность пальцам. Я принялась энергично растирать руки, с наслаждением ощущая, как теплый огонек в ладонях все сильнее подтапливает сковавший кожу лед.
Но полностью я оттаяла уже наверху, в гостиной, вцепившись в огромную, не меньше пинты, чашу с горячим чаем и купаясь в исходящих от камина волнах тепла и ароматах яблони с можжевельником.
– Поиграем в угадалки, вэнда? – Герцог приподнял бокал и слегка качнул им, внимательно изучая потеки на тонком, словно мыльный пузырь, карконошском стекле. – Моя первая ставка: приказчик из небольшой лавки.