Никогда не было, но вот опять. Попал 4
Шрифт:
– Не я! По большому счёту я почти совсем не разбираюсь в самолетостроении. Это сделают мои инженеры и рабочие, если, конечно, я сумею раздобыть достаточно денег. Но это будут единичные образцы. Нормальную авиацию без участия государства сделать невозможно.
– Но тогда ваша роль в этом деле какова? – удивился Мещеряков.
– Скорее всего, я единственный пока человек в этом мире, который видел, как должен выглядеть самолёт. И поверьте это немало. Вы даже не представляете, сколько причудливых конструкций соорудили энтузиасты в самом начале становления авиации. Моё участие позволит не отвлекать силы и средства на тупиковые модели. Это значительно ускорит процесс. А кроме того
После этих слов наступило молчание. Похоже, слишком много необычной информации я на них вывалил. Господа полицейские не могли сразу определиться, как отнестись к тому что я им поведал. Наконец большой начальник изволил прервать затянувшееся молчание весьма неожиданным для меня предложением:
– Вам, господин Забродин, нужно ехать со мной в столицу.
Вот блин! Мне нужно! Мне-то как раз это совсем не нужно. Рано мне ещё вылезать из уютного прудика на большую воду. Но, похоже, хочется заместителю директора Департамента полиции заполучить какие-нибудь бонусы за мой счёт. Надо его аккуратненько обломать.
– Простите, Ваше превосходительство, но что мне делать в столице?
– Ну, во-первых: вас должны осмотреть светила нашей медицинской науки. Феномен вашего появления здесь должен быть изучен. А во-вторых: где как не в столице лучше всего начать делать ваши самолёты?
– Прошу покорнейше меня извинить, но я вынужден отказаться от столь лестного предложения.
– Вот как! И почему же позвольте вас спросить?
– Причин несколько. Во-первых: у меня нет никакого желания служить вашим светилам подопытным кроликом, хотя бы потому, что при нынешнем уровне развития медицины у них даже и близко нет нужного инструментария, более того, нет и сколь-нибудь вразумительной теории о процессах, происходящих в мозгу. Это будет бесполезная трата времени. В лучшем случае ваши светила изобретут ещё одну псевдонаучную несуразицу, ну вроде психоанализа Фрейда, а в худшем объявят меня сумасшедшим.
– Психоанализ Фрейда – что это такое? – недоумённо спросил Мещеряков
– Разве он ещё его не изобрёл? – я пожал плечами. – Значит скоро осчастливит. Но бог с ним с Фрейдом. Тем более, что его психоанализ всего лишь этап в изучении психических расстройств, там много чего ещё наизобретают.
– Вы-то откуда всё это знаете? – влез с вопросом Граббе.
– Читал в той жизни много всякой литературы.
– Вы сказали, причин вашего нежелания ехать в столицу несколько. Одна – вам не хочется выступать в качестве «подопытного кролика», а остальные?
– стал настаивать Мешеряков.
Вот доколупался начальник. По мне так и этой причины больше чем достаточно, но ссорится с большим начальником себе дороже, придётся убеждать.
– Вторая причина - это люди. Чтобы что-то добиться мне придётся вступать в контакты с самыми разнообразными людьми. Среди них будет довольно много дворян, которые изначально отнесутся ко мне с предубеждением и пренебрежением из-за крестьянского происхождения этой тушки. Вон даже вы, хотя и специально приехали для встречи со мной и то не удержались и попытались поставить меня, так сказать, на место. А там мне придется зачастую выступать в качестве просителя и при очередном аристократическом хамстве, могу и не сдержаться.
– Вам молодой человек действительно нужно поумерить ваше тщеславие. – наставительно произнёс Мещеряков.
– Тщеславие! Помилуйте Ваше превосходительство, разве это тщеславие. Я ведь, после того как меня молния пометила, с самим господом богом беседовал, а это не каждому земному владыке удаётся.
Вот тут-то моих
– Как прикажете вас понимать? – строго вопросил Мещеряков.
Я пересказал историю, которую рассказывал в своё время деду с Жабиным. Рассказ впечатлил и этих слушателей.
– Вы полагаете, что тот старик был действительно богом? – скептически произнёс Мещеряков.
– Я не столь наивен, чтобы так считать. Более того я совсем не верю, что существует такой библейский бог, уж больно он примитивен, как раз в духе тех козопасов, которые и писали библейские сказания. Но я совсем не исключаю существования некого высшего разума, иногда тем или иным способом себя проявляющего. А что касается моего случая, то, скорее всего, это была галлюцинация.
– Так зачем вы нам это преподносите как божественное явление, - не выдержал Граббе.
– А вдруг это не галлюцинация, и действительно некая высшая сущность, таким образом, вышла со мной на контакт, - отфутболил я претензии помощника исправника.
– Господа мы снова отвлеклись, - воззвал Мещеряков. – Оставим эти высокие материи и «вернёмся к нашим баранам». Господин Забродин согласитесь, что производить ваши так называемые самолёты лучше всего в местах с развитой промышленностью, а не здесь.
– А вот это и есть главная причина моего нежелания перебираться в столицу, - огорошил я большого начальника и он потребовал разъяснений.
– Всё дело в неразвитости нашей промышленности по сравнению с промышленностью европейских стран, которые, по справедливому замечанию Государя, нам не союзники. Я бы даже добавил, что они нам в лучшем случае - противники, а в худшем - враги и враги давние, ещё со времён Александра Невского. Я уверен, что в столице на сегодняшней день обретается целая куча их шпионов и так называемых агентов влияния. Эти ребята обязательно обратят внимание на летающий аппарат, и в отличие от наших генералов, быстро сообразят, что самолёт очень полезная штука в военном плане и сделают всё, чтобы украсть разработки. Им это будет совсем не трудно. Англофилов и прочих масонов у нас среди высшей знати достаточно, так что в помощниках у них недостатка не будет. А уж наладить производство этих аппаратов для европейцев и американцев плёвое дело. А мы, как водится, от них в этом плане отстанем.
Я приготовился отхватить люлей за поклёп на высший свет, но видимо заместитель директора Департамента полиции, знал не понаслышке про шалости отдельных представителей этого самого света и потому не стал выговаривать мне за моё нелицеприятное замечание о знати. Он лишь чуть заметно поморщился, словно закусил коньячок долькой лимона.
– Почему вы решили, что представители развитых стран Европы обязательно украдут ваше изобретение, разве там не в состоянии изобрести такой аппарат.
– В состоянии конечно! И даже немецкий инженер Отто Лилиенталь уже строит различные планеры и пытается на них летать. Но пока идея полетов на аппаратах тяжелее воздуха не проникла в массы. А Лилиенталь в том мире погиб в ходе своих экспериментов. Дату точно не помню, не то в 1895, не то в 1896 году. Если мы начнем строить самолеты и производить двигатели к ним уже сейчас, то у нас будет фора в добрый десяток лет. Вот потому и очень важно на первых порах все это основательно засекретить.Барнаул же для этой цели вполне подходит.