Никогда не было, но вот опять. Попал 4
Шрифт:
– Газету мне и быстро!
– Хрунов даже о болезнях своих забыл.
Принесённую Иваном газету сначала быстро просмотрел, потом внимательно прочитал все, что там было написано об этом парне и его друзьях. Поразило то, что великий князь Георгий Александрович мало того, того что совершил полёт на «паралёте», которым управляла девка, так ещё и вознамерился сам стать пилотом.
– Ох, ты! Тудыть тебя в качель! Пилотесса! – пробормотал Фрол Никитич, рассматривая нечёткие газетные фотографии и раздумывая о знакомстве с этим ловким парнем Алексеем Щербаковым.
–
– Пошёл вон, мне подумать надо!
С похмелья, мыслительный процесс давался с большим трудом, но вспомнил, почему фамилия Щербаков ему показалась знакомой. Томский сыщик Павел Кондратьевич Жернаков рассказывал о каком-то кержаке с такой фамилией, якобы тот был в Барнауле, когда Ефима обнесли. А этот бойкий малый, по словам Прудникова, тоже оттуда же. Что там говорил ещё Жернаков? Жаль, что сам не слишком вникал в это дело, положившись на Ефима.
«А не этот ли малый Ефима на тот свет отправил?» - вдруг пришла ему в голову мыслишка. Вспомнился также пристальный и очень нехороший взгляд этого молодца, там в магазине. «Да вряд ли, молод больно» - успокоил себя Хрунов. Так ничего особенного не надумав, решил дождаться томского посланца, который возможно прояснит дело с насильственной смертью Ефима. А теперь, пожалуй, надо позавтракать. Хотя какой завтрак, посмотрел он на часы, время как раз обедать.
Отобедав в ресторане, он вернулся в номер и потребовал у Ивана добыть газеты, где говорилось о его новом нечаянном знакомце. Расторопный прислужник приказ выполнил и принес несколько разных газет. Ничего нового о Щербакове он из газет не вычитал. Все газеты сообщали о барнаульском изобретателе и его друзьях одно и то же, по разному расцвечивая и трактуя те или иные стороны их полётов и общения с августейшим семейством.
А вот в одной особенно поганой газетёнке он увидел статейку о себе. Некий писака, скрывший свою фамилию под псевдонимом «Н.Е.Злой», глумливо описывал его московскую дуэль, последующую отсидку в «казённом доме» и «бегство» в столицу. Предъявить этому писаке он ничего не мог, поскольку фамилия его не была названа, а начать с ними разборки, значит выставить себя в ещё более смешном и нелепом свете, но и спускать им это он тоже не собирался. Пожалуй, первым заданием заместителю Голубцова будет выяснить личность этого борзописца и примерно наказать, чтобы знал на кого лаять.
Отбросив поганую газетёнку Фрол Никитич хотел было позвать Ивана, но тот сам зашёл:
– Прибыл человек из Томска. Уверяет, что вы его ожидаете, - объявил он.
– Кто таков?
– Прохор Шаркунов его зовут.
– Пусть войдёт.
Вошедший довольно молодой бритый парень был ему знаком. Фрол Никитич видел его в команде Ефима. Оглядев почтительно поздоровавшегося парня, он сказал:
– А ведь я тебя знаю! Ты – Щелкан!
Тот утвердительно кивнул и всем своим видом показал, что готов исполнять все приказы Хрунова. Одобрительно оглядев молодца, Фрол Никитич произнёс:
–
– Там выяснять ничего не пришлось. Гребень его убил.
– Гребень? – попытался вспомнить он когда-то слышанную кличку.
– Петухов Макар его зовут. Он был помощником у барнаулского «ивана» по кличке Сыч. После того как Сыча убили, Гребень с двумя приятелями укрылся в селе Брюханово Кузнецкого уезда. Ефим Гордеевич решил их там прищучить, но видимо тех кто-то предупредил, и мы только одного из них взяли - Лаптя. Гребню с Кривым удалось скрыться. Мы Лаптя поспрошали насчёт, того кто Ефим Гордеевича в Барнауле обнёс, но Лапоть всё отрицал да ещё грозился, что Гребень так всё это не оставит и мол вам с Ефимом Гордеевичем надо теперь его опасаться.
– Вот как! А мне Ефим ничего не сообщил! – сердито сказал Хрунов.
– Ефим Гордеевич отнёсся к этой угрозе пренебрежительно. Как оказалось напрасно! Подкараулил его Гребень и ножом в печень пырнул. Гребню и на этот раз удалось скрыться, но его теперь и полиция разыскивает. Попадётся рано или поздно.
– Что же вы Ефима - то не уберегли!
– в сердцах сказал Фрол Никитич.
– Меня не было в Томске! Я, по поручению Ефима Гордеевича в Барнауле следил за староверами Мёдовым и Онучиным. Кроме того пытался разузнать, кто такой Сивый.
– И чего там делали эти двое? – переключился на новую тему Хрунов.
– Встречались с Щербаковым Софроном, а после организовали с ним совместное дело. Масло поставляют в Англию через Торговый дом Гучковых.
– Погоди, как ты сказал Щербаков Софрон? – поморщившись, переспросил Фрол Никитич.
– Ну да Щербаков Софрон Тимофеевич. – подтвердил Прохор Шаркунов.
Хрунов вынул из кармана визитку и, прочитав фамилию и имя владельца, хмыкнул. Подав визитку Прохору, спросил:
– А вот этот молодец выходит его сын?
Тот, взяв картонный прямоугольник, повертел его в руках и неожиданно сказал:
– Не сын! Внук! Его раньше звали Забродин Алексей Иванович. Значит, он и к вам уже сумел подобраться, - озабоченно произнёс Щелкан.
– Ничего не понимаю! Разъясни! – приказал хозяин.
Рассказ Прохора о барнаульских делах этого шустрого малого Забродина - Щербакова удивил и заставил задуматься. Особенно когда Щелкан поведал о том, что никакого Сивого в Барнауле нет. А от его имени дела творил как раз этот Алексей Забродин, который после покушения стал Щербаковым.
– Так ты хочешь сказать, что Ефима ограбил этот Забродин - Щербаков?
– Доказательств никаких нет, но мне кажется, что это он обнёс Ефима Гордеевича и на Сыча его натравил. Умный, дерзкий и бесстрашный тип этот Забродин. И друзья у него такие же. А теперь он значит, в столицу перебрался, - задумчиво произнёс Прохор.
– Так у тебя всё или ещё какие новости есть? – спросил Хрунов.
– Господин Золкин велел вам передать, чтобы вы опасались Гребня. Он боится, что тот и на вас нападёт. Поэтому и прислал нас сюда.