Никогда не было, но вот опять. Попал 4
Шрифт:
После того как учёные мужи оставили нас и пошли совещаться ко мне подошёл довольно молодой мужик во флотском мундире и с кортиком на боку:
– Флаг-офицер Эбергардт Андрей Августович! – представился он.
– Щербаков Алексей Софронович, - вежливо отзеркалил я.
– Скажите, господин Щербаков, можно ли увеличить дальность передачи сигналов вашего радиотелеграфа?
– без всяких расшаркиваний он перешёл к сути интересовавшего его вопроса.
– Разумеется можно! И мы уже над этим работаем. А вы, я полагаю, представитель флота?
– Да! Адмирал
– Ну и каковы ваши впечатления, господин флаг-офицер?
– Беспроводная связь флоту необходима, но дальность устойчивой связи слишком мала, - повторил претензии флотский представитель.
– Вообще-то дальность зависит от мощности передатчика и чувствительности приёмника, а так же от антенны. К примеру, поднимите антенну выше и дальность увеличится. И потом это же первый, ещё очень сырой, образец. Его надо дорабатывать, как постоянно совершенствуют паровой двигатель. Обратите внимание, господин Эбергардт, вон на тех двух господ учёных, что очень увлечённо беседуют друг с другом. Я не слишком ошибусь, если скажу, что именно сейчас они обсуждают технические возможности увеличения дальности приема и передачи нашего радиотелеграфа.
Флаг-офицер глянул в указанном направлении.
– Вы имеете ввиду профессора Попова Александра Степановича и вашего помощника? – уточнил Эбергардт.
– Совершенно верно! – подтвердил я.
– Можете подойти к ним и послушать, если вам интересны технические подробности.
– Пожалуй, я так и сделаю, - сказал тот, и направился было к Попову с Черниковым, но я его притормозил.
– Господин флаг-офицер, когда будете составлять отчет, помните, что пройдет буквально три - четыре года и подобное устройства будут стоять на большинстве военных кораблей Великобритании.
– Вы полагаете?
– Я не полагаю! Я знаю! – ответил я.
Эбергардт внимательно посмотрел на меня и, ничего не ответив, двинулся, к заспорившим друг с другом, Попову и Черникову. Я поглядел ему вслед. Надеюсь, что немного посодействовал, положительному отчёту флаг-офицера (знать бы ещё, что это за зверь такой на флоте) о нашем радиотелеграфе. Ко мне же подошёл наш куратор от Департамента полиции Иван Николаевич Прудников. С довольным видом кота, объевшегося сметаной, он спросил:
– Ну что скажете, Алексей Софронович, о нашей Академии Наук и академиках?
Наверняка, перед учёными ведомство поставило себе в заслугу факт того, что нашли талант в моём лице и вызвали в столицу. Он явно был доволен собой, и теперь напрашивался на похвалу. Впрочем, вполне заслуженно! Именно он проделал всю работу по организации показа нашего радиотелеграфа в этих стенах. Нужно его за это поблагодарить. Мне не трудно, а ему будет приятно.
– Прежде всего, я должен выразить вам глубокую благодарность за ваши хлопоты. Без вашей помощи у нас вряд ли что-нибудь получилось. Теперь дело за малым – дождаться положительного отзыва от учёных мужей о нашем изобретении, - сказал я.
– Вы, я вижу, сомневаетесь! Зря! Хвалебный отзыв
Однако! Похоже, что господин Прудников крепко держит кого-то из учёных мужей за причинное место. Оно и не удивительно! Ведь кто такие господа академики по своей политической ориентации? Почти все они интеллигенты и либералы. А значит, так или иначе замечены в симпатиях к «демократическим ценностям» и к людям их проповедующим. А Иван Николаевич Прудников, как представитель Департамента полиции видимо общался с представителями науки накоротке. Вон, как ухмыляется «держиморда» царская.
– А вот за это, Иван Николаевич, кроме моего в высшей степени похвального отзыва вашему начальству, будет от меня вам отдельная благодарность. Вы случаем не охотник?
– Да вы никак мне взятку собираетесь дать и, похоже «борзыми щенками»? – уже откровенно засмеялся Прудников. – Не трудитесь! Я не охотник! И взяток не беру. Вы лучше скажите мне откровенно, для чего вы пулемёт приобрели? А то мне отчёт писать, а я в сомнениях.
Ох не прост наш куратор. Если в Департаменте полиции служат такие молодцы, то, как они допустили или правильнее сказать, как допустят такого разгула терроризма в империи? А впрочем, это не моё дело! Но про пулемёт Ивану Николаевичу рассказать придётся.
Я полез в карман и достал несколько фотографий нашего первого самолёта.
– Вот, взгляните, Иван Николаевич! – подал фотокарточки куратору. – Этот агрегат называется самолёт и он, знаете, уже летает. Несмотря на некоторую неказистость и хлипкость аппарата – это боевая машина и она должна быть вооружена. Вот на неё я и хочу приспособить пулемёт.
Тот внимательно рассмотрел фотографии, особенно пристально изучил ту, на которой запечатлена была наша пилотесса без шлема и очков. Отдав мне фотографии, спросил:
– С кем же вы собрались воевать на этом вашем «самолёте»?!
– В будущем, с такими же самолётами противника, а сейчас с дирижаблями и воздушными шарами, - и пояснил свою мысль.
– Нечего им с высоты за нашими войсками наблюдать.
– С дирижаблями? – удивлённо произнёс Прудников.
– С дирижаблями! – подтвердил я, подумал и добавил. – Дирижабль - это огромный сигарообразный аппарат, наполненный водородом и предназначенный для перевоза людей в мирное время или бомбардировки городов во время войны. Как вы думаете, если эту громадную колбасу наполненную водородом обстрелять зажигательными пулями, что произойдёт?
– И что же произойдет? – поинтересовался Прудников.
– А произойдёт большой «бабах», поскольку водород это очень горючий газ.
– Вот даже как? – вдруг нахмурился Иван Николаевич. – Расскажите мне вечерком подробней про эти дирижабли и зажигательные пули, а то я совсем не слышал про эти технические новинки. И дайте-ка одну фотографию вашего самолёта. К отчёту приложу.
Я снова подал ему все фотографии. Он снова внимательно пересмотрел все, задержавшись на фото с Катькой, но выбрал тот снимок, где наш самолёт был запечатлён сбоку и без нас.