Нить в прошлое
Шрифт:
— Сделано в вашем времени? — осторожно спросил князь.
— Ну, вы же видели дату изготовления? И… Это не будущее вашего мира. Это другой мир, но очень близкий к вам. Параллельный. Но очень близкий. Однако его будущее создаёте вы. Ну, и теперь, уже, мы, те, кто пришёл в ваш мир. Он, понятно, таким, как наш уже не будет.
— А каким будет?
— Кто его знает? — пожал плечами Санька. — Но проиграть Крымску войну я вам не дам. Позорище!
— Как-к-кую Крымскую войну?
— Как какую? Неужели ваш батюшка не сказывал вам, что имеет желание надрать задницу туркам и захватить проливы?
Князь
— Ну, вот! Я же говорил! — Санька указал рукой на князя, вроде как призывая глянуть на него, в чём-то провинившегося, и посмотрел на Сотникова. — Всё спланированно давно.
— Оттоманы всё равно не выплатят контрибуцию, а при нашей попытке забрать Молдавию, начнёт сопротивляться.
— То есть, то, что они будут сопротивляться, вы подумали, а то, что им вы этом станут помогать Британцы и Французы, вы на подумали? А зачемим это? Британцы союзники. С Французами мы за Храм Рождества Господня в Вифлееме повздорили, а отоманский султан взял на себя вольность поменять многовековой порядок владения палестинскими святынями за спиной России и по требованию третьей державы? Государь так и написал султану этим сентябрём. И да… Французский посланник монсеньор де Лавалетт грозит, что республиканский флот блокирует Дарданеллы. Но это пустое…
— Пустое?! — удивился Санька. — Это ваше «пустое» выльется в сотни тысяч жизней русских солдат.
— Но… Что же делать? Ведь султан Абдул-Меджид уже ответил на письмо императора. Обещал в ближайшее время собрать комиссию и подготовить новый фирман, в котором будет закреплено статус-кво святых мест и преимущественные права на них Иерусалимской православной церкви.
— Султан — турок, — усмехнулся Санька, — и уже отправил во Францию секретное письмо, в котором сообщал, что готов передать католикам три главных ключа от базилики Рождества в Вифлееме. Однако де Лавалетт сочтёт такую уступку слишком малой. В марте следующего года он прибудет из отпуска в турецкую столицу на девяностопушечном фрегате «Карл Великий», чтобы подтвердить серьезность своих намерений Де Лавалетт потребует либо внесения поправок в выданный православным фирман, либо предоставления новых льгот католикам.
— Но с Британией у нас коалиция! — воскликнул Великий князь.
— Вы думаете, что ваши «союзники» будут смотреть, как вы громите Турцию, отхватываете себе Балканы? А то, глядишь, и Константинополь с проливами… Такой сценарий не устраивает никого, особенно Англию и Австрию, рассматривающих Балканы как сферу своих интересов. Кроме того, утверждение России на землях, принадлежащих Оттоманам, ставит под удар спокойствие англичан в Индии. Вы что этого не понимаете? Не понимаете, что вы залезли в чужой огород, в котором каждый сам за себя и рвёт для себя. Вы не учитываете, что это не европейские дела, а ближневосточные, в которых каждая из великих держав действует сама по себе,
Великий князь слушал Саньку внимательно и рассматривал с интересом.
— И дело даже не в том, что ваш император не оценив все за и против, не взвесив возможности, решил просто побряцать оружием, полагая, что может себе это позволить. Дло в том, что как такое могло вообще прийти в голову правителю нищей земли и голодного народа, не имеющего в казне достаточно средств? Снова брать займы
— А вы знаете? Наверное сам император не знает. Там проценты на проценты, процентами погоняют…
Константин Николаевич скривился, как от зубной боли.
— Сейчас два миллиарда рублей. А к концу века составит семь миллиардов, если считать с внутренним, а к четырнадцатому году следующего века — четырнадцать миллиардов. Вы, уважаемые великие князья и русские императоры живёте в долг. Как такое возможно.
— Хм! — Константин нахмурился. — С вами трудно сприть. Вы знаете цифры.
— Да, я знаю, поэтому со мной не нужно спорить, а можно просто разговаривать. Врать не надо. Это же многое упрощает. Тогда вы должны знать сколько нам осталось от прежних правителей. От Екатерины Великой осталось только процентов на пятнадцать миллионов. А они соизволят, как вы, наверное, знаете, расти.
— Знаю-знаю, — покивал головой Санька. — Хорошо, что вы это знаете. Даже знаю, как вы их гасите. Англия вам сколько заплатила за войну с Наполеоном? По пять фунтов за солдата? А воевало сколько? Семьсот тысяч? А до войны? Британия платила за то, чтобы вы держали на границе войско по полтора фунта за солдата. Ясно, что эти шесть миллионов ушли на державу, но ведь это безобразие, продавать жизни солдат.
— А что делать? — вскричал князь. — Вы умный такой! Подскажите, как с отрицательным бюджетом содержать государство, если счета блокируют и не дают размещать военные заказы.
— Сказать? А я скажу! — тоже распалился Санька. Они с мужиками много раз «дискутировали» на эти темы.
— Создать внебюджетные фонды из частных компаний и на деньги строить флот и модернизировать армию. Отдать недра на разработку тем же англичанам. Хотя бы уголь в Донецком бассейне. Если вы сейчас это им предложите, они скорее всего не вступят в войну в поддержку Франции и Султана. Хотя… Уже, пожалуй, поздновато, не успеют они туда вложиться. Да и могут подумать, что отобрать, будет выгоднее. Но, после войны, сразу начинайте проталкивать втягивание англосаксов в российский бизнес.
Князь смотрел на Саньку осмыслено и в его взгляде виделось движение мысли.
— Вижу, что вы пришли в себя, Константин Николаевич. У меня, как говорит Николай Николаевич, действительно есть, что предложить вашей России, но это потом. Пока вам нужно, как бы это мягче выразиться? Очухаться, что ли?
— Ну да! Ну да! — произнёс князь и перевёл взгляд на светлые переборки, и остановился на картине Айвазовского «Синопское сражение».
— Это где так? Вижу — наши андреевские флаги. А то? Оманы? Красные флаги?
— Синопское сражение тысяча восемьсот пятьдесят третьего года. Нахимов командовал нашим флотом и победил. Наверное и у вас так случится. Дай Бог.
— Дай Бог! Дай Бог! — проговорил князь встал и подошёл ближе. — Кто написал такое чудо? Наверняка Айвазовский. Чувствуется — его рука!
— А вам, кстати, известно, что британцы после посещения Айвазовским в сорок четвёртом году Англии, скупают его картины оптом? Снимают с их топографическую информацию и перепродают!
Князь улыбнулся снисходительно.