Нити Данталли
Шрифт:
Мальстен никогда не прибегал к помощи пожирателя боли, но знал, как она действует и какую имеет цену. Однако как велико было искушение: одно слово, и боль уйдет! Словно подстегивая Мальстена согласиться, агония вновь принялась терзать его изнутри. Лицо данталли исказилось гримасой муки.
Бэстифар положил руку на предплечье Мальстена, поймав его помутившийся от боли взгляд.
— Только скажи, — заботливо произнес он. — И это закончится. Без согласия я не смогу забрать ее, но если ты…
Мальстен стиснул зубы, пережидая волну боли.
— Нет, — выдохнул он, чем вызвал искреннее изумление малагорца.
— Нет? —
— Нет, — повторил Мальстен. В его взгляде мелькнуло обличительное осуждение. Обещая избавление, аркал забыл упомянуть о главном. — Я знаю цену. Это не последняя моя расплата… каждый раз будет только хуже… так что, нет.
Слова давались с огромным трудом. В душе данталли был готов умолять аркала избавить его от мук, но от одной мысли, что следующая расплата будет более жестокой, его охватывал ужас.
Бэстифар снисходительно улыбнулся, глядя на Мальстена, как скульптор глядит на кусок камня, что вскоре станет его шедевром.
— На моей памяти ты первый, кто отказывается от помощи аркала. Ты не похож на других, — мягко произнес малагорец. — Но, Мальстен…
Тело данталли вновь пронзили острые спицы боли. Он отвернул голову и зажмурился, не позволяя себе закричать. Крик ничем не поможет, но может привлечь внимание людей в лагере.
— Удивительно, — нарочито сочувственно поморщившись, словно лишь ради приличия старался скрыть истинно получаемое удовольствие от зрелища, пожиратель боли оценивающе качнул головой. — Что угодно, лишь бы не закричать. Не уронить лица. Воистину, я никогда прежде не видел ничего подобного…
Бэстифар приподнял руку, вокруг которой начало роиться алое сияние. Мальстен прерывисто выдохнул: боль неожиданно ушла, хотя он не соглашался на помощь.
— Не ты один можешь управлять другими, — осклабился малагорец, глядя в изумленные глаза данталли.
— Я не давал согласия… — шепнул Мальстен. Бэстифар кивнул.
— Знаю. И пока я ничем тебе не помог. Пока я могу лишь придержать твою боль, как только отпущу, она вернется. Вот так.
Ладонь аркала перестала светиться.
Расплата вновь со звериным аппетитом накинулась на свою жертву, и на этот раз — после недолгой передышки — данталли не успел подавить крик. Бэстифар приподнял голову и задержал дыхание, словно стремился запечатлеть этот момент в памяти с особой внимательностью. Он выждал несколько секунд, дав анкордскому кукловоду полностью прочувствовать свою агонию вновь, и лишь после этого повторил свой излюбленный прием.
— Похоже, стоит дать тебе еще немного времени на раздумья, — в уголках губ пожирателя боли вновь мелькнула тень улыбки. Ладонь засияла, и Мальстен тяжело и часто задышал, обжигая малагорца взглядом. Издревле аркалы считались мастерами пытки. Похоже, подобное удерживание боли было одним из их любимых инструментов.
— Зачем ты это делаешь? — выдохнул Мальстен. Бэстифар невинно округлил глаза.
— Делаю что? Я пытаюсь помочь тебе мыслить ясно. В отличие от тебя я знаю, что делать с этой болью. Знаю, как ею управлять. Я могу избавить тебя от нее, и твои победы перестанут сопровождаться ужасом расплаты. Ведь ты заслуживаешь почестей и славы, а не задворок своей палатки. Ты должен праздновать победу, а не прятаться здесь. Доверься мне, Мальстен, и я покажу
Бэстифар говорил с почти нескрываемой страстью, и становилось понятно, что он верил в каждое свое слово отчаянно, фанатично, безоговорочно.
Мальстен прерывисто вздохнул.
— И что будет потом? В кого я превращусь?
— Ты сможешь воплотить свой талант без нужды его искупления, только и всего.
— Настанет момент, когда ты не поможешь, — качнул головой данталли. — А я, если соглашусь, вскоре начну зависеть от тебя. На том ведь и построена работа аркалов.
Бэстифар несогласно хмыкнул.
— Работа аркалов построена на умении управлять тем, с чем не в состоянии справиться другие. Мы были созданы богами, чтобы облегчать страдания.
— Или пытать, — прищурился Мальстен.
— Или так, — малагорский принц развел руками. — Зависит от наших целей. Сейчас моя цель — помогать, и таковой она останется, даю слово. А не помогу я, только если стану первым убитым в Кровавой Сотне, никакая другая ситуация моего намерения изменить не сумеет.
— Ты не можешь этого утверждать, — хмыкнул данталли.
— Могу, — не согласился Бэстифар. — Я слишком хорошо знаю себя и за свои поступки отвечаю. Всегда.
Пожиратель боли внимательно заглянул в глаза анкордского кукловода.
— Я понял, что не изменю своего решения, с той самой минуты, как ты переспросил мое имя. Уже тогда мне стало ясно, что ты не похож на всех тех, с кем мне когда-либо приходилось иметь дело, и лишь тогда я окончательно принял предложение Рериха. А он ведь звал меня, чтобы помогать тебе, Мальстен. Только представь! — глаза аркала вспыхнули. — Ты сумеешь использовать силу, данную тебе богами, а после больше не нужно будет прятаться здесь в одиночестве и молить Рорх о смерти после каждого сражения. Для этого достаточно сказать одно единственное слово, и расплаты не будет. Тебе это нужно, ты ведь и сам знаешь.
Данталли сжал кулаки. Хотя бы раз в жизни он мечтал почувствовать после своего вмешательства что-то, кроме жестокой расплаты. Это желание сводило с ума, предложение аркала было слишком заманчивым. Оно освободило бы и от страха быть раскрытым. Свело бы к минимуму возможность международного скандала…
А ведь если отказаться, расплата вернется. От одной этой мысли данталли бросало в дрожь. Раньше Мальстену не приходилось даже задумываться о возможности избавления, но теперь, когда эта самая возможность находилась на расстоянии одного лишь согласия, невозможно было выбросить ее из головы. Мысль о жизни без расплаты засела в мозгу, как заноза, преподнося тысячи аргументов «за».
Шутка это Криппа или воля Тарт? Этого нельзя было узнать, отказавшись.
Мальстен прикрыл глаза и шепнул, проклиная всех богов за то, что они послали сюда Бэстифара шима Мала.
— Хорошо.
— Ты согласен? — прищурился Бэстифар, испытующе глядя на кукловода.
— Да.
— Правильный выбор.
Горячая ладонь пожирателя боли коснулась предплечья данталли. На секунду расплата вновь захлестнула его, Мальстен распахнул глаза, но боль тут же исчезла. Красное сияние обволокло руку аркала. Данталли жадно втянул воздух и выдохнул с облегчением.