Нити Данталли
Шрифт:
— Нет. Привал устроим все вместе, а поутру двинемся по основному тракту в Олсад.
— Почему туда? — нахмурился Иммар.
— В Олсаде ближайшее отделение Культа, — кивнул Бенедикт. — Расскажем братьям о демоне, запросим поддержку в поисках.
— До этого мы без всякой поддержки справлялись, — мрачно отозвался Ренард. Бенедикт снисходительно улыбнулся.
— Не стоит недооценивать данталли, мой друг. Мальстену Ормонту удавалось скрываться от нас много лет, причем не только в Малагории, которая находится вне наших полномочий, но и в других землях, где мы были вполне в состоянии его достать. Он и сейчас ушел
— Вы уверены, что это были именно малагорцы? — в который раз недоверчиво переспросил Иммар.
Слепой жрец склонил голову.
— Я уверен, — отсек он.
Колер сделал паузу, задумчиво поджав губы.
— Мала тоже ищет Ормонта, — прошелестел Ренард, точно прочитав мысли своего командира. Бенедикт ухмыльнулся.
— Ищет. С самого дня, как Ормонт покинул Малагорию, — согласился он. — Тем важнее для нас выследить его первыми. Судя по всему, Бэстифар тоже жаждет убить монстра, но нельзя отметать вариант, что он собирается посадить данталли на цепь и подпитываться от него силой. Если Ормонт вернется Малагорию, мы вновь окажемся в тупике, а посему мы должны заручиться помощью братьев из Олсада.
Спутники согласились с мнением Бенедикта и спешились, чтобы устроиться на ночлег.
Земля дэ’Вер, Лария
Второй день Мезона, год 1482 с.д.п.
Свою палатку Мальстен намеренно расположил на отшибе лагеря, в особенно ветреной части Пустогорья, как можно дальше от костра, вокруг которого по устоявшейся традиции собирались некоторые сослуживцы данталли, чтобы отметить очередную победу.
Генерал Томпс, зная о расплате, словно нарочно разговаривал с Мальстеном слишком долго, отчитывая его за то, что сотник получил легкое ранение, неловко подставив левый бок. Мальстен успел убить свидетеля с вражеской стороны и даже отер синюю кровь с меча противника, одновременно не дав своей Кровавой Сотне увидеть это досадное происшествие. Под его черным плащом никто не заметил кровотечения, а значит, разоблачения не произошло. Но Томпс продолжал упорно расспрашивать данталли, все ли тот предусмотрел, напоминал, что предупреждал его о последствиях. Элларду было невдомек, что весьма непросто сосредоточить все внимание на собственной технике боя, когда нужно контролировать еще сотню человек, одним из которых управлять попросту невозможно, потому что он носит красное.
Надо отдать должное, Бэстифар шим Мала оказался хорошим воином, хотя марионеткам Мальстена пришлось два раза прикрыть его и защитить, когда тот оказался в опасности, чтобы сохранить репутацию неуязвимости Кровавой Сотни.
Когда поток замечаний генерала, наконец, смолк, данталли направился к своей палатке, с трудом переставляя ноги. Непреодолимая слабость до ломоты в костях — верный спутник и предвестник грядущей расплаты — уже навалилась на него всей своей тяжестью. Ночь обещала быть долгой…
Заранее стискивая зубы и приготавливаясь терпеть боль, уже в палатке Мальстен бегло осмотрел рану на левом боку: царапина, хоть и глубокая. Ничего серьезного, что потребовало бы помощи лекаря, обратиться к которому в любом случае, следуя условиям соглашения с Рерихом, было нельзя.
Данталли вздохнул и тяжело оперся на импровизированный
Дыхание становилось все более тяжелым и прерывистым. Лоб покрывался блестящей в свете масляной лампы испариной. Мальстен с тоской посмотрел на твердый настил, до которого нужно было добраться. От него отделяла какая-то пара шагов, но данталли никак не мог собрать остатки сил, чтобы преодолеть это смешное расстояние.
Тент палатки чуть шевельнулся от чьего-то прикосновения, и внутрь вошел человек. Мальстен обернулся и едва не застонал в голос от необходимости снова напрягать глаза, фокусируя зрение, иначе вошедший представлял собой размытое пятно.
— Доброго вечера, командир! — человек расплылся в приветливой на первый взгляд, улыбке, которая при ближайшем рассмотрении всегда выглядела несколько хищно. — Не помешал?
Данталли нахмурился, с трудом стараясь держаться непринужденно и ничем себя не выдавать. Крипп, похоже, сыграл с ним злую шутку, направив сюда человека в красном во время расплаты. Единственного человека в красном на всю Кровавую Сотню.
— Бэстифар… — качая головой и прикрывая глаза, чтобы дать им передохнуть, вымолвил Мальстен. — Что вам нужно?
На более приветливый ответ у данталли не было ни сил, ни желания. Боль, наконец, дождалась своего часа, и теперь методично вгрызалась в каждую клетку тела, особенно наслаждаясь раной на боку.
Бэстифар выдохнул усмешку, улыбка его стала шире, обнажив белые зубы. В ярко очерченных глазах отразился огонь масляной лампы. Заговорил мужчина, как всегда, уверенно и спокойно, не приняв близко к сердцу полное отсутствие у данталли гостеприимства.
— Не знал, что вы не жалуете гостей, — он сделал несколько шагов по просторной палатке, аккуратно прикасаясь к прутьям ее каркаса, словно тот был произведением искусства. — Так значит, о вас говорят правду: вне поля боя вы становитесь нелюдимым. Не заметил этого при нашей первой встрече.
Мальстен поджал губы и осторожно вдохнул, надеясь не согнуться под раскаленными прикосновениями боли. Потребовалось несколько секунд, чтобы суметь ответить незваному гостю.
— Сражение… утомляет. Сейчас я не лучший собеседник и для всеобщего веселья не гожусь.
Дождавшись, пока Бэстифар отвернется, Мальстен отер блестящий от пота лоб и позволил глазам немного отдохнуть. Нужно было выпроводить назойливого малагорца как можно скорее.
— Наш разговор не может подождать до утра? — Мальстен отдышался, вновь сфокусировавшись на лице принца.
Бэстифар внимательно вгляделся в холодные глаза данталли, взгляд которых сейчас, как никогда, наводил на мысли о нечеловеческой природе их обладателя.
— Что ж, — задумчиво сплетая пальцы, кивнул малагорец. — С вашей любовью к конкретике вы не оставляете мне выбора, кроме как сказать все сразу, потому как поутру уже будет потерян… — принц прищурился, подбирая слова и будто нарочно растягивая время, — правильный момент.
Уголки тонких губ вновь тронула улыбка. Данталли чуть прикрыл глаза, избегая прямого зрительного контакта с назойливым гостем, ему стоило огромных трудов не ухватиться за пылающую болью рану.