Но-о, Леокадия !

Кульмова Иоанна

– О, ля, ля!
– воскликнул Эварист.
– Вы очаровательны! У вас такие чудные крылья!

– Впервые слышу о крылатых лошадях, - перебила его худая кобыла. Вы какой породы, барышня?

– ПОРОДЫ?
– спросила Леокадия.
– Я - Гнедая, по-моему, это и так видно.

– Да нет, я говорю не о масти. Порода - это то, что дается от отца и матери, от дедов и бабок. Это то, что ДОЛЖЕН иметь каждый.

– Ах, понимаю!
– воскликнула Леокадия.
– Я от прабабки Альбертины Серой

в яблоках. Но у нас в роду была и наседка.

– НАСЕДКА?
– воскликнули кони. А худая кобыла даже заржала:

– Эварист, женись на Леокадии. У вас выведутся цыплята. И при этом БЕСПОРОДНЫЕ.

– Очень даже может быть, - подтвердила Леокадия.

И поскакала прочь, к ручью. А вслед ей доносилось насмешливое ржание.

– Что случилось?
– спросил Алоиз, с большим трудом догнавший ее.

– ПОРОДА, - вздохнула Леокадия.
– Еще одна вещь, которой у меня нет.

И потянулась за незабудкой.

ЛЕОКАДИЯ И КАРЬЕРА

– Леокадия, на площадку! Слышишь, Леокадия?
– доносилось из мегафона.

– Ах рвань хомутная!
– простонала Леокадия.
– Не дадут доесть булочку с салатом.

И нехотя покинула буфет, а Алоиз шел за ней следом, на ходу расчесывая ей хвост и укладывая перья.

– Опять ты к чему-то прислонилась! Половина грима сошла! недовольно ворчал он.
– Помни, что фильм цветной. И ты должна быть рыжей. Рыжий цвет теперь в моде.

На лестнице их окружили Журналисты. Они задавали вопросы по-французски, а Леокадии пришлось на них отвечать. Ведь, к несчастью, Оноре научил ее говорить по-французски.

– И давно вы крутите фильмы?
– спросил Журналист.

– Вообще-то я кручу хвостом. Зато с самого рождения.

– Что вы думаете об Оноре?

Оноре журналисты уважали ничуть не меньше, чем Леокадию, потому что Леокадия играла Леокадию в фильме про Леокадию, а Оноре учил Леокадию, как она должна играть Леокадию в фильме про Леокадию.

– А я о нем вовсе не думаю, - ответила Леокадия.
– Только я соберусь поесть - меня сразу же вызывают на съемку.

– А что вы делаете в фильме?
– допытывались дотошные журналисты.

– Карьеру!
– отвечала Леокадия.
– А вообще-то это Оноре с МОЕЙ ПОМОЩЬЮ делает карьеру. Ведь до того как он меня встретил на Эйфелевой башне - я там приземлилась вместе с Алоизом - он был самым обыкновенным фотографом.

– Замолчи, Леокадия!
– вмешался в разговор Алоиз.
– Никто не любит, чтобы ему напоминали о том, что еще недавно он был самым ОБЫКНОВЕННЫМ.

– А я очень люблю, когда мне напоминают о том, как я была самой ОБЫЧНОЙ легковой кобылой. Ведь именно это во мне НЕОБЫЧНО.

– А как вам нравится Париж?
– спросил один из Журналистов.

– И это по-вашему - Париж?
–

удивилась Леокадия.
– Печальное зрелище - город без клевера.

И она тут же скрылась в дверях Большого павильона, который Оноре называл Площадкой и где было множество домов и домиков, изображавших дома и домики Старой площади, а также кустов и кустиков, изображавших кусты и кустики Шестиконного сквера.

– Но на самом деле все это вовсе не то, - говорила Леокадия.
– И сама я в кино тоже на себя не похожа. Будто сама себя передразниваю. Да и полетать негде - в кадр не влезаю.

– Зато потом тебя поместят ВСЮДУ, - утешал ее Алоиз.
– Ты уже и теперь ВСЮДУ. На обложках журналов, на конфетных обертках, бутылочных этикетках. Сыр "Крылатый Конь", таблетки "Бодрящий Мустанг". Ты теперь звезда шоу-бизнеса. Суперзвезда. Разве ты не заметила, что самая модная прическа теперь "конский хвост"? Все гимназистки так ходят. Ты для них богиня, кумир, а, может, и пророк.

– Пусть ходят. Крылья у них все равно не вырастут. Скажи мне, Алоиз, почему нет пророка в своем отечестве?

Целый день проходил у них на съемках, хотя Алоиз и не играл в паре с Леокадией. Он следил за тем, чтобы она не чувствовала себя одинокой среди чужих и ходил за ней следом, пока Оноре не начинал сердиться и кричать:

– Господин Алоиз, не лезьте в кадр! За вас играет Марсель, а за кого вы хотите сыграть?

Вечером они усталые возвращались на улицу Вашингтона, в гостиницу, где Оноре снял для них два отдельных номера с ваннами. А по воскресеньям, несмотря на усталость, они ходили осматривать Париж, потому что иностранцы должны непременно осмотреть Париж.

Особенно те, кого еще и снимают на фоне Парижа.

К примеру, Оноре говорил:

– Сегодня будут съемки в Лувре.

И тогда Леокадия с Алоизом отправлялась в Лувр, где разглядывали египетские мумии, греческие скульптуры или портреты голландской школы.

– Моих портретов гораздо больше, - говорила Леокадия.
– Они везде. И на конфетах, и на этикетках с кока-колой, и на тонизирующих таблетках. Правда, иногда у меня бывает оборвано ухо или проколот булавкой глаз, или крылья замазаны мелом.

И вдруг Леокадия остановилась как вкопанная. На лестничной площадке она увидела крылатую женщину из мрамора.

– Гляди, ей голову оторвали! Тоже, небось, была звездой шоу-бизнеса! Суперзвездой! Хорошо хоть крылья оставили.

А потом добавила:

– Пусть радуется, что у нее нет головы. С одними крыльями никакой Оноре не заставит ее делать карьеру.

ЛЕОКАДИЯ И АПЛОДИСМЕНТЫ

ЛЕОКАДИЯ В ПАРИЖЕ

ЛЕОКАДИЯ В ФИЛЬМЕ "КРЫЛАТЫЙ КОНЬ"

СЕГОДНЯ ЛЕОКАДИЯ ПАРИТ НАД ЛУВРОМ