Но-о, Леокадия !
Шрифт:
– Добрый вечер!
– раскланялся дежурный у входа.
– Имею ли я честь видеть...
– Да, да, имеете, - не дала ему докончить Леокадия.
– Это я.
И через открытую балконную дверь впорхнула прямо в ярко освещенный зал на втором этаже.
Гости зааплодировали, расступились, и тогда посреди образовавшегося прохода прошествовал Президент и пожал Леокадии правое переднее копыто.
– Я очень тронут, - произнес Президент.
– Снова все захлопали, а Служащий принес на подносе две рюмки вина, орден и конверт.
–
Он накинул Леокадии на шею ленточку с орденом, который напоминал цветочек клевера, только был не розовый, а золотой и клевером от него не пахло.
– Совсем как хомут, - одобрила Леокадия.
– А что в конверте?
– Кругленькая сумма. Миллион.
– КРУГЛЕНЬКАЯ?
– удивилась Леокадия.
– А конверт квадратный.
– За здоровье Леокадии, нашей очаровательной Поэтессы! воскликнул Президент и поднял бокал с вином.
– Спасибо, - отозвалась Леокадия.
– Пока я не выпью, я здорова. Я не Поэтесса. Но если бы я выпила, то наверное могла бы написать Настоящее Стихотворение и села бы в тюрьму. Но я больше люблю морковь и сейчас произнесу речь.
В зале пронесся легкий шум, а вскоре появился молодой человек с мешком моркови и поставил его перед Леокадией, которая быстро управилась с первым пучком и грациозно вскочила на длинный стол. Стол этот напоминал беговую дорожку, на которой рюмки поблескивали как маленькие преграды или наоборот - преграды поблескивали как маленькие рюмки.
– Дамы и господа!
– воскликнула Леокадия.
Но в эту минуту к ней подошел Самый Главный помощник Президента.
– Простите, - шепнул он, - может, вы скажете мне на ушко, о чем пойдет речь?
– Ну уж нет! Боюсь, что тогда я откушу вам ухо!
– воскликнула Леокадия.
– А впрочем, вы и так сейчас все узнаете!
– Лучше бы вы для нас станцевали, дорогая Леокадия, - проворковал Президент, - или исполнили новую песенку.
– Не будет никаких новых песенок, господин Президент, - заявила Леокадия.
– Я не Поэтесса, не Археоптерикс, не Произведение искусства, не Летающий Неконь. Я обычная легковая кобыла с крыльями. Говорят, что я даже не тяну на Пегаса. Но пролетку я бы вытянула. Господин Президент, я, конечно, благодарю за награду. Но не можете ли вы приказать, чтобы всем крылатым и некрылатым коням Столицы вернули пролетки?
– Я ведь говорил, не подпускайте кобылу к спиртному, - сказал Самый Главный помощник Президента.
Президент подошел к Леокадии и нежно положил руку на ее переднее правое копыто.
– Послушай, подружка...
– шепнул он.
Леокадия фыркнула.
– Какая я вам подружка? Скажете тоже! Моим другом может быть только извозчик, а разве вы способны хоть ЧЕМ-ТО управлять?
Президент побагровел, а Самый Главный помощник Президента спросил:
– О каком управлении речь?
– О способности хоть ЧЕМ-ТО управлять. У вас наверняка ничего бы не получилось. Без кнута ни тпру, ни ну.
–
– воскликнул Президент.
– Вон из нашего города! И из нашей страны!
Все гости затопали и закричали:
– Вон! Вон из нашей страны, мерзкая кобыла! Пошла отсюда, старая кляча!
– Мне очень неприятно, - начала Леокадия, - но я не знала, что Президенту так хочется стать извозчиком.
И открыла дверь на балкон.
– Оревуар!
– иронически сказал Самый Главный помощник Президента.
И тут Леокадию осенило - так значит по-заграничному этот "Оревуар" просто "Скатертью дорога!", а вернее - "До свидания!"
– И все-таки вы не знаете правил ведения!
– крикнула Леокадия и добавила:
– Не уважаете лошадь!
ЛЕОКАДИЯ И РАЗЛУКА
– Я ничуть не огорчаюсь, Алоиз!
– рассуждала Леокадия.
– Далекие края - новые приключения. Может, там найдется место и для крылатой лошади.
И все же она никак не могла уснуть. И Алоиз не мог уснуть, и они долго смотрели вдвоем на промытые дождем звезды над Шестиконным сквером. Ведь это были пока что ЗДЕШНИЕ звезды.
– Ах рвань хомутная!
– все вздыхал Алоиз.
– Круглый миллион! Хотел бы я знать, какой поэт получит его вместо тебя.
– Подумаешь, миллион!
– взмахнула хвостом Леокадия.
– А у цветочка даже запаха нет...
И сбросила с шеи орден - золотой цветочек клевера.
Наверно они бы проспали все утро, но в девять их разбудил Парикмахер с "Вчерашней газетой" в руке. В газете крупными буквами было написано: "ЛЕОКАДИЯ ДОЛЖНА ПОКИНУТЬ НАШУ СТРАНУ".
– О тебе пишут, что ты самая обыкновенная кляча - возила ездоков. Впервые вижу, чтобы во "Вчерашней газете" напечатали правду. А про твой отъезд - это тоже правда?
– Вчера я познакомилась с Президентом и он сразу отправил меня за границу.
– В Париж? В Рим? Нью-Йорк?
– спросил Парикмахер.
– А ты не знаешь, где самый лучший клевер? Вот бы найти город, где полным-полно клевера!.. Повидать Белый Свет...
– На что тебе дался Белый Свет?
– удивился Алоиз.
– Стоит тебе забраться в клевер, как ты Света Белого не видишь! Ведь того и гляди выскочит хозяин.
– Вот и неправда!
– возмутилась Леокадия.
– Все я вижу - и пчел, и тучи, и уж конечно хозяина... Бывают же такие вредные люди...
– Не знаю, кто хозяин Парижа, - вмешался Парикмахер.
– Но мазь для роста волос у них там классная.
– И для бороды тоже?
– спросил Алоиз.
– Ладно, ладно, Алоиз, - согласилась Леокадия, - раз уж тебе так хочется, пусть будет Париж.
– Я буду посылать вам посылки, - обещал Парикмахер.
– Боже, как я любил прокатиться в тринадцатой пролетке! С ветерком!..
Потом на Шестиконный сквер пришли в другие соседи со Старой площади. Пекарь, Аптекарша, Почтальон, Портной и Продавец.