Но-о, Леокадия !

Кульмова Иоанна

– А крылышки советую сбрить. Лошадям ходить с крылышками не положено.

– Сбрить?
– повторила Леокадия.
– Отличная идея!

У Парикмахера, который бесплатно брил и стриг Алоиза, было маленькое заведение возле Старой площади.

– На улице брить крылья не могу, - покачал он головой.
– Еще пораню, и тогда - прости-прощай моя репутация! Пусть Леокадия войдет!

Это оказалось нелегко: комната была слишком низкой и тесной, совсем не для коня, а тем более крылатого. Но наконец Парикмахеру с Алоизом удалось как-то

втолкнуть туда Леокадию и повернуть мордой к зеркалу. Леокадия глянула в зеркало и громко заржала от удивления: перед ней стояла великолепная крылатая лошадь. Она заполнила блеском своих крыльев маленькую тесную комнатку. И все это было столь необычно и прекрасно, что Леокадия даже слегка укусила себя за ногу, чтобы проверить, не сон ли это, и вправду ли она видит себя в зеркале.

– Чего кричишь?
– спросил Парикмахер.
– Я хорошенько наточу бритву и совсем не будет больно.

– Не будет больно!
– согласилась Леокадия.
– Совсем не будет, потому что я НЕ ПОЗВОЛЮ сбрить себе крылья.

ЛЕОКАДИЯ И ИСКУССТВО

Как только Леокадия сказала, что ищет работу, билетер пожал плечами и заслонил собою вход в цирк.

– Хочешь пройти зайцем? Не выйдет.

– А я не заяц, а крылатый конь.

– Ага, крылатый?! Ну так сейчас вылетишь отсюда! Думаешь, так я и поверил, что бывают крылатые кони?

Но, к счастью, Алоизу хватило денег на два хороших билета.

– Четвертая ложа, - показал билетер с легким поклоном.

Оркестр играл марш - на середине арены дрессировщица укрощала вороного коня.

– Медар из третьей пролетки!
– воскликнула Леокадия.
– Ловко, однако, он устроился!

Медар кивнул ей головой, за что дрессировщица тут же огрела его хлыстом.

– Не очень-то ловко, - заметил Алоиз.
– Куда лучше быть тут, в ложе, чем на арене! И ты тоже сиди да смотри!

– Ну нет, не для того мы покупали билеты, чтобы просто так сидеть и смотреть, - возмутилась Леокадия и встала.

– Эй, дамочка, сними шляпу, - крикнул кто-то с заднего ряда.
– Что это у тебя за перья?!

– Сейчас увидишь, - сказала Леокадия.

И перескочив через барьер, очутилась в самом центре арены. Оркестр оборвал мелодию и в цирке стало так тихо, что у Леокадии от страха задрожали ноги и она на мгновенье лишилась голоса. На крыльях, освещенных рефлекторами, вспыхивали желтые, оранжевые и фиолетовые блики. Казалось, что расцвели все люпины на свете.

И вдруг дрессировщица крикнула.

– Сейчас не ее выход! Сейчас МОЙ выход!

И громко расплакалась.

И тогда весь зал закричал в один голос:

– Сейчас не ее выход!

– Не ее выход!

– Не волнуйтесь, пожалуйста!
– замахал руками Директор цирка. Это сюрприз! Бесплатный номер! Помесь конины с гусятиной! Эй вы, уберите декорацию!

– Декорацию?
– возмутилась Леокадия.
– Во мне нет ничего искусственного, ни единого зуба. Я НАСТОЯЩИЙ КОНЬ С НАСТОЯЩИМИ КРЫЛЬЯМИ!

– Так

чего тебе здесь надо?
– рассердился Директор.
– Подумаешь, какое искусство летать на настоящих крыльях!

– А я и не летаю, - возразила Леокадия.
– Эти крылья просто для украшения!

– Ах так, - обрадовался Директор цирка.
– Тогда мы их можем просто выщипать! Эй, клоуны, сюда!

Но Леокадия вовсе не собиралась ждать, пока клоуны ее ощиплют. Во-первых, это, наверно, очень больно, а во-вторых - только этого еще не хватало, чтобы ее на глазах у всех, на арене, ощипали, словно гусыню.

– Пойдем, Алоиз, - вскинула голову она, - здесь не ценят настоящего бескорыстного искусства.

И с большим изяществом поклонилась публике.

Но тут завистливый Медар не выдержал, подошел и вцепился зубами ей в зад.

Внезапно в цирке стало темно. Это Леокадия, словно огромная птица, от испуга забила крыльями. Песчаная мгла поднялась в воздух и заклубилась. Свет рефлекторов померк.

И хотя это был не ее выход, именно ИМ завершилась в тот день цирковая программа.

Алоиз и Леокадия дружно помчались прочь и перевели дух только на перекрестке улицы Приключений и Миндальной аллеи.

– Молодец Медар...
– пропыхтел Алоиз.
– Вовремя вцепился тебе в задницу. Без этого некоторым нечего и пробовать взлететь!

Леокадия задрала морду вверх и загляделась на синие лампочки, горевшие над Миндальной аллеей.

– Голубой люпин, - прошептала она.
– Оранжевый люпин... Фиолетовый... Желтый... Ах, Алоиз, как прекрасно вдруг очутиться на сцене!..

ЛЕОКАДИЯ И ИЗВЕСТНОСТЬ

Солнце согрело землю и в домах вокруг Старой площади раскрылись окна. То одна, то другая половина окна, поймав яркий луч, направляла его прямо на Леокадию и по крыльям ее скользили веселые солнечные зайчики. Какой-то Старичок прошел через сквер и направился к Леокадии.

– Добрый день, - приподнял он шляпу.
– Археоптерикс Азиатикус?

– Прошу прощения, но у меня нет словаря, - отвечала Леокадия.
– Вы наверное китаец?

– Да нет, что вы, что вы!
– засмеялся Старичок.
– Я просто подумал, что вы принадлежите к семейству археоптериксов-гигантов.

– Я никому не принадлежу, - гордо ответила Леокадия.
– У меня нет никакого семейства. Есть только друг Алоиз. Мы с ним работали в паре, в одной пролетке. А теперь умираем с голоду тоже на пару.

– Я сразу заметил, что вы животное вымирающее. А вернее - давно вымершее. Могу предоставить вам работу в Палеонтологическом музее.

– Если работа такая же трудная, как это слово, мне ни за что не справиться.

– О, нет, это совсем нетрудно, - уверял Старичок-директор.
– Вы просто будете стоять между диплодоком и игуанодоном, как древнее ископаемое.

– Искупа... купаемое, - пробормотала Леокадия и вздохнула.
– Так и быть, постою возле этого игудона. Пойдемте, господин китаец!