Но-о, Леокадия !

Кульмова Иоанна

– Видишь, Алоиз, прежде все было просто: я БЫЛА и точка. А теперь мне задают какие-то непонятные вопросы. Одни спрашивают про родословную. Другие - кто я вообще. А раз у меня нет ни Мамы ни Папы и неизвестно, кто я такая, может, меня и вовсе нет на свете? Может, я и себя выдумала, как свои крылья? Но если меня нет, значит я - Пегас, потому что его тоже нет на свете. А кто такой Пегас?

– Леокадия, оставь изгородь в покое, - рассердился Алоиз.
– От нее у тебя в голове сплошные завихрения. Меньше ешь и меньше думай. Сейчас мы сядем в трамвай и поедем на Шестиконный

сквер.

– Зачем нам трамвай?
– спросила Леокадия.
– Я сейчас сниму перчатки и сапожки, и ты поедешь на мне верхом.

Алоиз взглянул на нее нерешительно.

– Не знаю... Как-то неудобно... А если ты вообще не лошадь...

– Может и так... Ну ничего...
– шепнула Леокадия.

Опустилась на все четыре ноги и понурила голову. Теперь она была похожа на грустную заезженную клячу. Алоиз взял в ладони морду Леокадии и прижался к ней щекой.

– Славная лошадка!
– прошептал он.
– Старая добрая лошадка. Ладно, я на тебе прокачусь.

И тогда Леокадия от радости забила крыльями и завертела своим рыжим хвостом так, что над землей закружили прошлогодние листья. А потом она помогла Алоизу вскарабкаться на спину и усесться у самых крыльев. Но место это было неудобное - перья заслоняли весь вид, и к тому же щекотали Алоизу лицо. Он расчихался и от смеха едва не свалился на землю. Тогда он перебрался к Леокадии на холку и теперь сидел словно в кресле, опершись спиной на мягкие крылья. Леокадия бежала легко, едва касаясь копытами мостовой, и хотя не могла взлететь, Алоизу казалось, что где-то неподалеку от них облака и совсем рядом заходящее солнце. Крылья Леокадии шумели на ветру, как огромная стая птиц, а перья при свете вечерней зари казались огненными. И вдруг на перекрестке появилась пожарная машина и, громко воя, преградила Леокадии дорогу.

– В чем дело?
– спросил Алоиз. Начальник пожарной команды разглядывал Леокадию.

– Значит, все дело в крыльях, - кивнул он.
– А нам говорили про пылающую лошадь.

– Что за бред?!
– возмутился Алоиз.
– Тогда я сгорел бы как спичка!

– И все равно это выглядит подозрительно, - ответил Начальник. Кавалерия? Атака на столицу?

– Но разве один человек на коне может атаковать столицу? возразил Алоиз.

– Еще как может! Особенно, если он не на коне, а в коне. Разве вы не слыхали о троянском коне? У него в животе сидела целая армия и она захватила Трою.

– Печальный случай, - заметила Леокадия.
– Но у меня в животе пусто. И все равно я не стала бы глотать армию. Уж больно невкусно. А вообще-то я, наверное, не лошадь, а Гусь.

– Я слышал, будто гуси когда-то спасли какую-то столицу. Вовремя загоготали. А ну-ка, загогочите разок-другой.

Леокадия попробовала, но у нее ничего не вышло.

– Придется доставить вас в полицию, быть может, я спасу столицу.

– Так значит, это не я, а вы - Гусь!
– воскликнула Леокадия.

ЛЕОКАДИЯ И ИЗЛИШЕСТВА

До чего же приятно засыпать в тепле и на сытый желудок, рассуждала Леокадия.
– И к тому же мне теперь вовсе не надо представлять, что я лежу под маминым крылом, Я

и в самом деле лежу под крыльями. Сегодня ночью мне наверняка будут сниться полеты, ведь у меня для них есть специальное устройство. И ты тоже отрасти себе крылья, Алоиз, чтобы мы могли вместе летать во сне.

– Клянусь оглоблей, я на это не согласен!
– воскликнул Алоиз. Лишние крылья - лишние заботы! Я ведь говорил - зачем тебе САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ? Чем плохо оставаться безработной кобылой, пенсионеркой? Я бы возил на тебе все свое имущество.

– Мы бы ездили на дальние прогулки...

– Развозили бы на тележке молоко и булочки...

– Свежие, белые, хрустящие булочки...

– Катали бы детей по парку...

– Под старыми каштанами и огромными лиственницами...

Так бы весело стало,

Если б было, как было.

Даже в серый денечек

Нам бы солнце светило.

Наши добрые будни

К нам опять бы вернулись.

Но они не вернутся...

– Почему, Леокадия?
– спросил Алоиз.

– Потому, Алоиз, что у меня теперь крылья. И даже если я их лишусь, я никогда уже не стану ОБЫКНОВЕННОЙ лошадкой. Я стану лошадью, у которой были крылья. Может, даже с завтрашнего дня...

Но на другой день Леокадия проснулась не только в том же самом полицейском участке, она проснулась все с теми же крыльями на спине. И потому чуточку удивилась, что ночью ей не снились полеты.

– Наверное, сны не любят специальных устройств, - решила она.

А вместо завтрака ее ждало нечто совершенно несъедобное - допрос. Леокадии снова пришлось отвечать на вопросы: лошадь она или нет? Служила ли в кавалерии? Знает ли иностранные языки? Кто ее хозяин?

– У меня нет хозяина, - отвечала Леокадия.
– У меня есть друг Алоиз Подтяжка. Могу я так называть тебя, Алоиз? А у него есть я. Ни в какой кавалерии я не служила и вообще никому не служу. Иностранные языки я конечно знаю, хотя никогда их не слышала. Но почему вы задаете столько вопросов? Не знаю, как это бывает у людей, по ПОРЯДОЧНЫЙ КОНЬ никогда не сует нос не в свое дело.

Поручик побагровел от злости.

– Забирайте отсюда свою кобылу!
– заорал он.
– Наша человеческая полиция не для этой скотины!

Накрапывал утренний дождик и Алоиз спрятался под крыло как под зонтик.

– Я, наверно, похожа на мокрую курицу, - жаловалась Леокадия. Мало того, что шкура мокрая, так еще и крылья! Теперь меня чересчур много, Алоиз. Куда мы денем эти излишки? По моей глупости мы лишились такого уютного местечка в участке. Может нас арестует Постовой? Давай попробуем!

Она влезла в самую большую лужу и принялась топать, обдавая грязью прохожих. И тут же явился Постовой.

– Поздравляю с крылышками!
– воскликнул он.
– Но зачем же так зазнаваться, поливать ближних грязью?

– А вы нас посадите!
– предложила Леокадия.

– И не мечтайте!
– расхохотался Постовой.
– До чего же я рад, что могу составить еще один протокольчик! Ох и дорого же он мне будет стоить!

Постовой составил протокол, заплатил штраф, а напоследок сказал: