Но я люблю сейчас, а в прошлом не хочу, а в будущем - не знаю
Шрифт:
– Ай! – вскрикнула я от неожиданности.
– Не бойся! Все нормально! – попытался успокоить меня Корецки.
– Виктор! Что это?! Как это оказалось тут?!
– На, возьми это в руки и почувствуй, что он реален и обладает всеми характеристиками реального предмета, - Виктор взял этот предмет и протянул его мне. Я с опаской сначала дотронулась до него, и только потом положила его на ладонь.
Он действительно напоминал современный гаджет, что-то вроде смартфона или мини планшета. Его размеры были таковы, что он свободно помещался у меня в руке. Вес его был приблизительно такой же, как
Я повертела гаджет в руках, и вернул его Крецки. Он аккуратно у меня его принял.
– Ну, и что это? – спросила я.
– Его название – «ускоритель», - сказал спокойно Виктор.
– А что он ускоряет? Из всех ускорителей я слышала только один – «ускоритель ядерных частиц», - так, по-моему, он звучит.
– Этот ускоритель меньше синхрофазотрона, если ты его имела ввиду, и он не разгоняет элементарные частицы. Хотя он тоже разгоняет, но только время!
– Что?! Как это?! – я была ошарашена.
– Ну, он может разогнать вокруг себя время, и оно будет отличным от времени за пределами его действия.
– Это что-то из фантастики?
– Гх-гх, - кашлянул Корецки, - а разве все, что ты видела в последнее время не из области фантастики?! Разве ты не видела коридоры времени, по которым струилось само время? Разве ты сама не путешествовала по нему не привычным способом: из прошлого в настоящее и потом в будущее?!
– Да… было такое…
– Так вот он помогает пройти тот же путь, только чуть быстрее обычного.
– Да… - я уже с большим интересом посмотрела на прибор, - а как он работает? Я имею ввиду не его принцип, а скорее управление им.
– Вот смотри! Я его включил, вывел из спящего режима, – экран загорелся. Там была заставка, как и у обычного смартфона. – Кнопками я могу вводить любые команды. Например, я хочу ускорить период времени с такого-то часа, таких-то минут и стольких-то секунд по такое-то время. Я выставляю этот период. Потом я задаю скорость или цифру ускорения. Например, два, три, пять. Это означает, что заданный отрезок времени прибор ускорит обычное течение времени во столько-то раз. Понятно? Нет?! Ну, допустим, заданные полчаса пролетят в три раза быстрее. Или иными словами три секунды обычного времени пролетят за одну.
– Так… я начала понимать, о чем он говорит, - и ты когда мы выходили из домика включил ускоритель. Поэтому он сначала исчез, а потом, пройдя заданный промежуток времени с заданной скоростью, появился вновь! Так?! – воскликнула я радостно. Меня переполняло чувство гордости от того, что я поняла принцип действия этого прибора.
– Ты совершенно права! Умничка! Все, как видишь, довольно не сложно! – похвалил меня Корецки.
– Подожди! – продолжала я осмысливать работу ускорителя. – Но если он просто лежит на столе, то ему все равно с какой скоростью он лежит на столе! Он не должен исчезать из виду! Так?
– Нет. Помнишь, я тебе говорил, что пространство и время взаимосвязаны? Так вот, изменить одно только время, без пространства невозможно, так же, как не изменить пространство без
– Ух! – воскликнула я пораженная такими способностями техники.
Виктор смотрел на меня и улыбался, видя, как я прозреваю и радуюсь этому факту словно ребенок.
– Так ты думаешь, что кто-то искал ускоритель?! – вдруг осенило меня.
– Ммм… не знаю… вряд ли они знают о его существовании…
– Тогда что?!
– Скорее всего, они искали нечто, сами не зная что. Что-то не конкретное, а то, что является в моих карманах не обычным…
– …но ничего не нашли и удалились, - закончила я мысль Виктора.
– Совершенно верно, - согласился он.
Всю дорогу до дома я думала о своем необычайном то ли везении, то ли наоборот, не везении. Рада ли была я тому, чему свидетелем стала? Однозначно ответить на этот вопрос было трудно. Единственное, в чем я была уверена так это в том, что встретила Корецки, а он стал моей судьбой. Он все глубже проникал в мою жизнь, прорастая в почве высохшей и требующей дождя. Его корни упорно дробили камни и разрывали глину. Но благодаря именно их усилиям моя земля преображалась и постепенно становилась плодородной. На ее поверхности уже колосились разнообразные травы.
Меня пугало только возможность столкнуться с еще более непонятными результатами странной, непривычной, совсем уж фантастической теории. Как и все обыватели, я страшилась всего нового. А то, с чем я столкнулась даже простым словом «новое» нельзя было назвать. Такие уточнения, как совершенно новое, кардинально новое и прочие, также не подходили для его понимания и осмысления. Скорее можно было сказать, что я попала то ли в странный сон, то ли в сказку, то ли в жизнь, описанную научной фантастикой.
ГЛАВА 21.
Кое-что проясняется, но только не для меня.
Пламя свечи, которая стояла ближе всего ко мне дрогнуло. Потом оно наклонилось и задрожало. Воск с одной стороны, наконец, прорвав плотину, долго удерживающую его натиск, потек сильнее. Вязкая жидкость устремилась в образовавшееся горло. Светлые, почти прозрачные капельки побежали вниз наперегонки по тонкой фигуре свечи. Я, вдруг, поняла, почему говорят, что свечи плачут. У меня возникло жутко сильное желание заткнуть прорванную плотину. Не сдержав порыв исполнить свое желание, я притронулась указательным пальцем к полузастывшей бугристой дорожке. Палец мгновенно почувствовал боль от ожога. Его подушечка покрылась тонким слоем воска. Я отдернула руку от свечи и, поднеся палец к губам, подула на него, потом подняла его ближе к глазам. Подковырнув застывший восковой слепок указательного пальца, я положила его перед собой на стол.