Но я люблю сейчас, а в прошлом не хочу, а в будущем - не знаю
Шрифт:
ГЛАВА 26.
Мы возвращаемся домой, но странным образом.
– Дорогой, а почему вы не ответите тем правительственным негодяям, которые начали войну с вами, нанеся свои, ответные удары? – спросила я Виктора.
Мы лежали в своей каюте, укрывшись тонким одеялом. Взглянув на часы, я отметила про себя, что прошло уже два часа после полуночи. Иногда я задумывалась, надолго ли хватит нашей пылкой любви. Ведь всем можно пресытиться, и любовью тоже. Но пока мы все еще оставались пылкими любовниками, несмотря на все возможные странные обстоятельства постоянно тревожившие нас. Через десять минут после жаркой
– Как?! Мы утеряли все их координаты. Они сменили с десяток домов. Да и люди могли смениться. Скорее всего, к управлению страной пришли новые группировки. И, мне кажется, что это они новые, дерзкие, жесткие люди и начали войну. Мы даже не знаем, кто они! Кроме того, раньше мы имели дело только с российскими чиновниками, а теперь мы оказались перед целой коалицией. Мировое правительство! Они все против нас! Нет! В этой ситуации сопротивление бессмысленно. Надо признать, что мы, начиная наше предприятие, сильно просчитались.
– Так что, мы вот так и будем бегать и прятаться?
– Нам ничего другого не остается…
– Да… перспектива не радужная… - прошептала я, задумавшись. Мне почему-то захотелось найти самой выход из такого положения. Странные эти мужчины. Они словно маленькие мальчики растерялись и не знали, что им делать.
«Бегущая» плавно скользила в черных нейтральных водах, постепенно приближаясь к ливийским берегам. Капитан отлично знал, куда ему надо идти. Там он надеялся пополнить жизненно важные запасы. А что потом? Куда потом нам плыть? Никто из нас об этом пока не догадывался. Стас нарушил свое обещание, данное Корецки, и плыл вместе с нами, так и не покинув яхты. Отчего он так поступил, я не знала, а Виктор мне не сказал. Скорее всего, у него не возникло подходящего момента.
Мысли мои крутились вокруг одного вопроса – как быть дальше. Я не хочу сказать, что не доверяла мужчинам, но они вели себя очень странно. Мне казалось, что они растерялись и не могут собраться с мыслями. В таком случае им могла помочь только я. У меня голова не отягощена ненужными фактами и сантиментами. Она холодна и обладает способностью мыслить логически, словно она совсем не женская. А в тот момент этой способностью была наделена только я и капитан. Но Пауль не знал того, что знала я, поэтому не мог сделать правильные и далеко идущие выводы. Итак, мы не можем пристать ни к одному берегу, поскольку все пограничные службы охотятся за нами. Это подтвердили греки, которые прочесывают все острова с воздуха. Италия для нас тоже закрыта, впрочем, как и Испания, и Франция, и Португалия. Капитан сделал ставку на Африку. Что ж возможно там нам не угрожают силы Евросоюза и НАТО. Но интуиция подсказывала мне, что и там мы останемся не в безопасности. Идти в Атлантику? Но все запасы на исходе. Вода, продукты, топливо, - все заканчивается. Без пополнения этих запасов куда-то идти – безумие.
Поразмышляв еще некоторое время, я услышала, как Виктор, лежавший тихо и молчавший, засопел, его дыхание стало глубоким и ровным. Прислушиваясь к нему, я пару раз сладко зевнула, а потом и сама не заметила, как тоже уснула.
Меня разбудил стук в дверь. Очнувшись ото сна, я поняла, что в дверь каюты стучит капитан.
– Синьор Крецки! Синьор Корецки! Синьора Роберта! Проснитесь! – громко будил нас Пауль своим зычным голосом вперемешку со стуком в дверь.
Виктор, наконец, тоже проснулся и непонимающим взглядом посмотрел на меня.
– Это капитан! – прошептала я ему в ухо.
– А! – наконец его взгляд стал осмысленным. – Да, Капитан! Что
– Чертовы копы! За нами гонятся два катера! Вставайте! Надо что-то срочно предпринимать! Вашего друга я уже разбудил. Он в кают-компании пьет кофе.
– А который час?
– Пять утра, только рассветает.
– Хорошо, Пауль! Сейчас придем!
Капитан прекратил стучать в дверь и ушел. Мы стали быстро одеваться. Известия были прямо сказать не из приятных. Действительно, ситуация требовала совместного решения. Через пять минут мы все, включая и капитана, сидели в кают-компании. Стас, пил уже третью чашку крепкого кофе. Мы с Виктором начали только первую. Капитан расхаживал из угла в угол, размышляя про себя над нависшей угрозой.
– Что будем делать? Как, по-вашему, Пауль, мы сможем уйти от погони?
– спросил озадаченный Виктор. – Далеко катера?
– Катера-то пока далеко, но они довольно быстро приближаются. Думаю, что при той скорости сближения, которая существует сейчас, они окончательно нас догонят часа через три. Но дело еще в том, что когда они приблизятся на расстояние прямой видимости, то дадут сигнал остановиться. И если мы не выполним их указание, то последствия будут непредсказуемы. В полть до применения ими оружия.
– То есть Вы будете вынуждены остановиться?
– Да, синьор, я же не самоубийца! Мы не сможем от них оторваться. А потом, когда они нас нагонят, я буду соучастником того, о чем даже не знаю! Простите меня, но даже у моего лояльного отношения к вам имеются свои границы. Пока риск не велик, я готов был вам помогать, но сейчас это опасно и грозит мне так же, как и вам.
– Да, капитан, мы прекрасно это понимаем и нисколько не виним Вас! Вы делаете все, чтобы помочь нам, - тяжело вздохнул Корецки.
Все молчали. Вдруг Стас что-то сказал Корецки. Его речь была не столь краткой, как ее перевел Виктор.
– Капитан, сколько миль до ближайшего берега и сколько до Италии?
– Сейчас мы, конечно, находимся ближе всего к берегам Ливии. Приблизительно в ста километрах. Берега там безлюдные, но укрыться от преследователей там не получиться. До ближайшего итальянского берега – около шестисот пятидесяти километров. Перевести в мили?
– Нет, спасибо, - Виктор передал информацию Стасу. Который, выслушав его, кивнул головой и вновь что-то сказал.
– Капитан, мы не успеем доплыть до ливийских берегов, прежде чем нас остановят катера?
– Сложно сказать… Я пока не могу вычислить точную скорость сближения. Если предположить, что мы будем двигаться со скоростью около двадцати узлов, то берега мы достигнем часа через два с половиной. Не могу утверждать, что за это время нас не догонят…
Виктор перевел. Все опять замолчали. Но я заметила, что друг Виктора что-то высчитывает в уме, в то время как все мы угрюмо смотрели каждый в свою точку. Я понимала, что на уме у моих мужчин, вернее догадывалась. Они решали, хватит ли мощности у «перемещателя» чтобы перебросить нас на какой-нибудь берег. И, конечно же, предпочтительней итальянский. Мне и самой не хотелось попасть в Ливию. Насколько я была наслышана из новостей по телевизору, там до сих пор не существовало никакой власти. После убийства Каддафи страна превратилась в бурлящий улей всяческих военных группировок, вооруженных бандитов, военизированных племен берберов и туарегов. Попасть европейцу к ним в лапы означало либо смерть, либо мучительное ожидание выкупа за свою жизнь. Мог ли нас спасти Пауль – вопрос из вопросов. Я сомневалась в его всесильности. Нелегальная перевозка людей, - да. Контрабанда – да. Но больше?! Скорее всего, нет. Поэтому я бы тоже с большим удовольствием переправилась на итальянский берег.