Ночь Бармаглота
Шрифт:
Выбрав несколько книг, я разложил их в пределах досягаемости, налил себе выпить, уселся и открыл одну из книг.
В дверь позвонили.
Рано же, подумалось мне, пришёл Эл Грейнджер. Я подошёл к двери и открыл её. Там стоял человек, поднимавший руку позвонить вновь. Но то был не Эл; этого человека я никогда прежде не видел.
Глава третья
Как он умело шевелит
Опрятным коготком!
Как рыбок он благодарит,
Глотая целиком!
Он был невысок, примерно с меня ростом, но, раздаваясь вширь, казался
— Вы доктор Стэгер? — спросил он.
— Док Стэгер, — поправил я. — Но не доктор медицины. Если вам нужен медик, один живёт в четырёх дверях к западу.
Он улыбнулся, весьма мило.
— Мне известно, что вы не медик, доктор. Доктор философии, Бергойн-колледж, тысяча девятьсот двадцать второй год, полагаю. Автор «Льюиса Кэрролла в Зазеркалье» и «Чёрной Королевы и Белой Королевы».
Я был поражён. Не тем, что он знал мой колледж и год выпуска с отличием; потрясало остальное. «Льюис Кэрролл в Зазеркалье», исследование на дюжину страниц, было отпечатано восемнадцать лет назад едва ли сотней экземпляров. Если один из них существовал где-либо за пределами моей собственной библиотеки, я был бы сильно удивлён. А «Чёрная Королева и Белая Королева» была журнальной статьёй, появившийся по меньшей мере двенадцать лет назад в издании, малоизвестном и тогда, а теперь, когда оно давно перестало выходить, и вовсе забытом.
— Да, — сказал я. — Но не могу представить, откуда вам это известно, мистер...
— Смит, — серьёзно проговорил он. А затем усмехнулся. — А зовут меня Иегуди.
— Нет! — произнёс я.
— Да. Видите ли, доктор Стэгер, меня назвали сорок лет назад, когда имя Иегуди, хотя и малораспространённое, ещё не получило того комического оттенка, который имеет сегодня. Мои родители не догадывались, каким забавным оно станет и как особенно нелепо будет смотреться в сочетании с фамилией Смит. Знай они, с какими трудностями я ныне сталкиваюсь, убеждая людей, что не разыгрываю их, называя своё имя... — Он печально рассмеялся. — Я всегда ношу с собой визитки.
Он протянул мне одну. На ней было написано:
Не было ни адреса, ни иных сведений. Тем не менее, я решил сохранить эту карточку и убрал её в карман, а не вернул обратно.
— Знаете, некоторых людей зовут Иегуди, — сказал он. — Есть Иегуди Менухин [4] , скрипач. И есть...
— Прекратите, пожалуйста, — прервал я. — Вы убеждаете в правдоподобии этого факта. Мне больше нравилось обратное.
Он улыбнулся.
— Тогда я не ошибся в вас, доктор. Вы когда-нибудь слышали о «Стрижающих мечах»?
4
Иегуди Менухин (1916–1999) — один из крупнейших скрипачей 20 века, получивший известность как виртуоз ещё в ранней молодости.
— Во множественном числе? Нет. Конечно, в «Бармаглоте»:
Раз,— Но Бог мой! Зачем мы говорим о стрижающих мечах у двери? Заходите. У меня есть бутылка, и я надеюсь и полагаю, что нелепо спрашивать человека, говорящего о стрижающих мечах, пьёт ли он.
Я отступил в сторону, и он вошёл.
— Садитесь где угодно, — сказал я. — Принесу ещё один стакан. Вам смешать или запьёте?
Он покачал головой, и я отправился на кухню за новым стаканом. Вернувшись, я наполнил его и передал гостю. Тот уже устроился поудобнее в мягком кресле.
Я вновь сел на диван и поднял свой стакан, сказав:
— Несомненно, тост за него. За Чарльза Лютвиджа Доджсона, известного в Стране Чудес под именем Льюиса Кэрролла.
— Вы уверены, доктор? — тихо произнёс он.
— В чём?
— В фразеологии вашего тоска. Я бы сформулировал так: За Льюиса Кэрролла, скрывавшегося за мнимой личностью Чарльза Лютвиджа Доджсона, почтенного оксфордского дона [5] .
Я ощутил смутное разочарование. Это ещё одна, даже ещё более нелепая теория, Бэкона-как-настоящего-Шекспира? Истрически сложилось так, что не могло быть никаких сомнений в том, что преподобный Доджсон создал под именем Льюиса Кэрролла «Алису в Стране Чудес» и её продолжение.
5
Традиционное название членов совета колледжа в Оксфордском и Кембриджском университетах, элемент внутриуниверситетского сленга.
Но главным в тот момент было напиться. Так что я торжественно произнёс:
— Во избежание любых трудностей, фактических или семантических, мистер Смит, выпьем за автора книг об Алисе.
Он склонил голову с серьёзностью, не уступавшей моей, затем откинул её назад и выпил до дна. Я немного запоздал, удивившись — и восхитившись — его манерой пить. Я никогда не видел подобного. Стакан внезапно замер в добрых трёх дюймах от его рта. А виски текло внутрь, не проливая ни капли. Я и раньше видел, как люди забрасывают его в рот, но не с такой небрежной точностью и не с такого большого расстояния.
Своё я выпил более прозаичным способом, но решил попробовать его систему как-нибудь наедине и с полотенцем или носовым платком наготове.
Вновь наполнив стаканы, я сказал:
— И что теперь? Мы спорим о личности Льюиса Кэрролла?
— Давайте начнём с этого, — произнёс он. — Собственно говоря, давайте отложим этот вопрос, пока я не смогу представить вам определённое доказательство того, во что мы верим, точнее, в чём мы уверены.
— Мы?
— «Стрижающие мечи». Организация. И, должен добавить, весьма небольшая организация.
— Почитателей Льюиса Кэрролла?
Он подался вперёд.
— Да, конечно. Любой грамотный и наделённый воображением человек почитает Льюиса Кэрролла. Но не только это. У нас есть тайна. Довольно эзотерическая.
— Касательно личности Льюиса Кэрролла? Вы имеете в виду, что верите, как некоторые верят или верили в пьесы Шекспира, написанные Фрэнсисом Бэконом, что не Чарльз Лютвидж Доджсон, а кто-то иной написал книги об Алисе?
Я надеялся, что он скажет «Нет».
Он сказал: