Ночь с пылким негодяем

Хоукинз Александра

Этот рассказ выставлял ее родителей в очень неприглядном свете. И все это явно до сих пор не давало ей покоя, и Сэйнт, очевидно, был одним из немногих людей, которые могли понять ее. Положив ладони на ее руки, он спас очередной цветочек от обезглавливания.

Серые глаза Кэтрин наполнились слезами.

У Сэйнта тут же пересохло во рту.

— Я отнюдь не оправдываю поступка ваших родителей, которые с такой легкостью избавились от невинного ребенка. Однако я очень хорошо знаком с тем кругом людей, с которыми общается ваш отец, и знаю, что они могут быть

очень жестокими. Я не защищаю ваших родителей, но они, возможно, полагали, что вам будет лучше в другой семье.

Кэтрин содрогнулась, губы ее задрожали.

— Они ошибались, милорд. И я никогда не прощу их за это.

Глава 20

Пока Кэтрин внимательно прислушивалась к разговору в другом конце гостиной, Сэйнт незаметно снисходительно посматривал на нее. Ее окружали София, Реган, Джулиана и Изабель. К его огромному облегчению, они были совсем не против опекать ее.

В тот вечер Кэтрин неохотно присоединилась к нему. Она убеждала его, что в доме лорда и леди Синклер ее, скорее всего, не примут, и обвиняла его в том, что он собирается поставить их обоих в унизительное положение.

Ее слезы чуть не вынудили его отказаться от своего замысла.

Сэйнт поддался бы на ее уговоры, если бы сегодняшний вечер не был столь важен для него. Кэтрин была непоколебима в своей убежденности в том, что его мир чужой для нее. Он хотел доказать ей, что она ошибается, и дать ей возможность ощутить вкус той жизни, от которой она отказывалась, отвергая попытки лорда Гриншилда сблизиться с ней. Сэйнта это бесило, потому что ее неприятие общества и его «ловушек», как она выражалась, на самом деле было завуалированным неприятием его самого.

Ее отношение ко всему этому терзало Сэйнта неимоверно, и тем не менее он отказывался признавать это.

У него была и другая причина настаивать на том, чтобы она пошла вместе с ним к Синклерам. Ему очень хотелось увидеть ее в спокойной, дружеской обстановке, в окружении близких ему людей. Всех, кроме Фроста. Холостяцкие дни Хантера были сочтены, что бы он ни говорил. Но Фрост так пялился на Кэтрин, что Сэйнт с трудом сдерживал желание двинуть ему в челюсть.

— Она очаровательна, Сэйнт, — заметил Рейн, вручая ему бокал бренди. — Ты говорил, что ее отец Гриншилд. А кто мать?

Сэйнт сделал глоток и посмотрел на Кэтрин поверх бокала.

— Гриншилд не захотел открыть ее имя.

— Скорее всего какая-то замужняя дама, — предположил развалившийся на кушетке Дэр, кладя руку на подлокотник, и посмотрел через плечо на женщин. — И, что существеннее, замужем она неза лордом Гриншилдом.

— А он рискует! — пробормотал Син и улыбнулся, увидев, что его жена направляется к остальным дамам, неся на руках несколько сложенных платьев и кучу разных принадлежностей женского туалета.

Реган встала, чтобы помочь ей, бережно прикрывая рукой свой округлившийся живот. Сэйнт заметил, какой бесконечной нежностью

и любовью к жене и еще не родившемуся ребенку наполнились глаза Дэра. В них его друг видел свое будущее.

За Реган наблюдал не только он. Фрост, ее брат, участливо смотрел на нее. Его сестра уже потеряла одного ребенка на первых месяцах беременности. Фрост узнал об этом последним, что его очень обидело. Но это упущение не было преднамеренным. Поначалу пара хотела убедиться, что Реган действительно беременна. А потом они решили не огорчать Фроста печальным известием. Дэр терзался чувством вины, так как считал, что недостаточно хорошо заботился о Реган. Хотел того Дэр или нет, теперь ему не придется самому нести груз забот.

— Что это наши дамы так разволновались? — промолвил Хантер, чем переключил внимание друзей на себя.

— София и Джулиана недавно планировали сходить в Воксхолл[18], — сказал Рейн.

— Нет! — одновременно воскликнули Дэр и Фрост.

Сэйнт усмехнулся.

— Ставлю пятьдесят фунтов, что леди пойдут в парк.

Хантер поднял палец.

— А я… Хотя нет, ничего, — сказал он, как видно, решив, что вряд ли выиграет в этом споре.

— Бессмысленное пари, — заметил Син.

— Согласен, — Рейн кивком указал на Реган и Изабель, которые показывали восхищенной Кэтрин платья. — Похоже, нам придется еще за одной леди присматривать.

— У тебя серьезные намерения относительно мисс Деверолл? — спросил Хантер.

«Тебе не заполучить ее», — хотел было сказать Сэйнт и уже сложил губы в насмешливую ухмылочку, но вдруг заметил, как, улыбаясь, смотрит на него Хантер. К счастью, внимание остальных было поглощено дамами, которые оживленно обсуждали, какое платье пойдет Кэтрин.

Ошеломленная таким вниманием, Кэтрин с мольбой посмотрела на Сэйнта, на что тот лишь пожал плечами и ободряюще улыбнулся. Кэтрин мученически закатила глаза и отвернулась от него.

— Я вижу, она тебя уже подцепила на крючок.

Сэйнт не сразу отреагировал на слова Хантера. Для начала он приложился к бокалу бренди, чтобы скрыть довольную улыбку.

— Разумеется. Хоть она и шарахается от мужчин как от огня.

— А чему удивляться, если вокруг нее крутятся такие субъекты, как ты! — саркастически заметил Вейн.

Прежде чем ответить, Сэйнт бросил взгляд в противоположный конец комнаты — да так и застыл с бокалом у рта. Его поле зрения сузилось до одной точки и мир как будто замер, когда он увидел, как Изабель подняла украшенную белыми перьями полумаску и приложила ее к лицу Кэтрин.

Сэйнт поперхнулся бренди.

Нет.

Это невозможно.

Кэтрин резко отвела голову и что-то сказала Изабель — очевидно, чтобы та не обиделась на ее реакцию. Но было поздно.

Как ей удавалось так долго обводить его вокруг пальца?

Звон разбившегося стекла на мгновение отвлек Сэйнта. Это Фрост уронил пустой бокал. Их взгляды встретились, и Сэйнт понял, что друг ошарашен не меньше его самого. Не он один понял, что у Кэтрин имелась очень веская причина сторониться лорда Гриншилда.