Ночные проповеди
Шрифт:
– Конечно, нет! – отрезала Мазвабо. – Милость Господня простирается и на самоубийц. И это не только моя либеральная интерпретация. Ортодоксальные кальвинисты давних времен не сомневались: если человек в числе избранных, ему прощаются все грехи, даже самоубийство. Добровольное мученичество никогда не поощрялось, но в военное время границы смещаются: от предвидения верной смерти в неравном бою, от отчаяния и желания подороже продать жизнь недалеко до действий, неизбежно влекущих собственную гибель. А на краю спектра – да, там прецедент Самсона, обрушивающего храм на себя и филистимлян. Поэтому я воспринимаю угрозу очень серьезно.
– Именно этого я и боялся.
– Инспектор, я могу чем-нибудь помочь?
– Если что, я позвоню. Спасибо, – сказал Фергюсон.
Стуча
Лодырь из своего тайного и, очевидно, постыдного приятельства с бывшим боевым товарищем извлек немалую пользу для дела: тот видел, как Хардкасл несколько раз в течение прошлого года заходил ночью на Мемориал ковенантеров. Двинутый Казах вроде бы безо всякого разумного повода увязался за парой студентов – а те оказались напрямую связаны с расследованием. Пока они не сознались, но это было вопросом времени. Угроза обвинения в терроризме быстро развязывает языки – если ребята, конечно, не покруче, чем кажутся. Что же касается дознания, то парни свою причастность к преступлению выписали большими красными буквами:
МАЙОР ВЕЙР ЖИВ!
В самом деле. Надо же.
Инспектор укорил себя за излишний оптимизм. Фергюсон поспал всего пару часов в перерыве между ночными арестами, рапортом Лодыря и началом рабочего дня, но за это время его подсознание решило, что дело разрешено благополучно, хотя на самом деле обрисовались лишь контуры задачи, а выше всех забот и вовсе поставило обиду на Лодыря с его секретами. Оставив ее за спиной, Адам увидел предстоящее дело с кристальной ясностью.
К Гринсайдз он добрался в 10:20. Совещание в оперативном штабе началось в половине одиннадцатого. Присутствовал старший инспектор Макоули, сидя между коллегами из подразделений «Е» и «F». Фергюсон поздоровался за руку с двумя новыми офицерами, кивнул Макоули, затем вышел к доске и окинул собравшихся взглядом. Прошлой ночью все работали много, спали мало. Мухтар вообще не сомкнул глаз. Алиев, по официальному случаю без макияжа и в костюме, аккуратный и андрогинный, с волосами, собранными в пучок на затылке, тоже казался сонным, но утомила его явно не работа.
В воздухе висел густой запах кофе. Даже ропы выглядели взвинченными. Фергюсон провел на доске несколько толстых линий фломастером, ярко пометил ссылки в общем виртуальном пространстве штаба и заговорил:
– Все отлично поработали прошлой ночью. Впервые мы обнаружили связь – пока зыбкую, но несомненную – между прокламациями ковенантеров и делом Мэрфи. У нас обнаружился главный подозреваемый, притом он внезапно исчез. У нас есть видеоролики, фиксирующее его присутствие – главным образом вблизи Лейф Уотер и Старого города, что неудивительно для работающего в охранном агентстве. Вернее, работавшего до вчерашней ночи. И тут впору испугаться. Мы не совсем уверены, имеем мы дело с Грэмом Орром, с мутиладо, временами прикидывающимся роботом, либо с роботом Хардкаслом, временами прикидывающимся мутиладо. Так вот, он работал в охране многих ночных клубов и прочих подобных мест, включая дорогие отели. То есть наш робот или не робот досконально изучил системы безопасности, по крайней мере, дюжины общественных мест Эдинбурга и знает их слабости. В его распоряжении большой выбор отличных целей: важные персоны в отелях, массовые жертвы при терактах в клубах. Либо в церквях, если уж на то пошло. Последняя прокламация как раз и угрожает церквям.
Я только что проконсультировался с внештатным
Шона заняла место инспектора у доски.
– Я собрала доступную информацию – какую успела, разумеется, – о человекоподобных роботах. Их немного. Можно подумать, что это нам на пользу – ведь любая из этих чертовых штуковин имеет уникальный серийный номер от «Сони», а значит, поддается идентификации! Но все не так просто. Когда публика восприняла их в штыки, компания умыла руки. Она практически забыла о роботах и не отслеживает свою продукцию, хотя хранит полную базу данных с описанием внешности и характеристик каждой модели. Вы удивитесь, но нам практически не пришлось выкручивать им руки или давить по линии ответственности за товар, они довольно спокойно открыли нам доступ к базе прошлой ночью. Оказывается, там нет робота с лицом Орра или Хардкасла. Само собой, это не значит, что машина не из списка «Сони». Модификация лицевых черт хотя и сложна, но вполне возможна. К тому же сделать нового человекоподобного робота, разобравшись в конструкции старого, относительно легко, хотя для этого требуются немалые деньги и квалификация. Но все описания и схемы теперь общедоступны.
Если мы хотим отыскать робота, важно понимать: даже если он хочет оставаться безукоризненно чистым и носить костюм, ему не нужно жизненное пространство, необходимое человеку, – но только укрытие от непогоды и электричество. Андроид может вполне комфортно обитать в сарае или даже в чулане. Принимая во внимание, что чаще всего Орра-Хардкасла видели вблизи Лейф Уотер, нам придется обойти все эти контейнерные районы и постучаться в каждую дверь.
Важный пункт номер два: как заведено у ропов и даже у лишенных разума роботов, человекоподобные роботы постоянно делают резервные копии своего сознания. У Хардкасла они лежали на рабочем сервере «Наемных мускулов». Это мы проверили в первую очередь. Ведь здорово было бы загрузить себе разум подозреваемого, а потом спокойно исследовать его и допрашивать? Но увы, нам не повезло. Список резервных копий остался – последняя датируется вчерашним днем, пятью часами вечера, – но файлов нет. Компьютерщики «Наемных мускулов» клянутся, что они все проверили сразу после процедуры – у них так заведено – и все резервные копии находились на месте. Сейчас их либо стерли, либо переместили. Перемещение файлов можно отследить, но на такую задачу нужно время. Отделы компьютерной преступности и криминалистики полиции Лотиана и Пограничья прямо сейчас работают над ней.
Среди слушателей поднялась рука.
– Да, сержант Карр?
– Почему не запустить слежку с помощью «Паранойи»?
– Хороший вопрос. Дело в политике. Сама идея НПИИ прошла через Вестминстер и Холируд только потому, что была дана абсолютная гарантия: никогда и ни за что она не станет копаться в чужих компьютерах, а потому у нее просто нет такой возможности на уровне «железа».
– Еще вопрос. Предположим, этот парень – действительно мутиладо. Вдруг он вставил себе в голову штуку – я не знаю, микрочип или что-то такое, – способную загружать бэкапы памяти, терабайты каких-нибудь случайных данных и теперь притворяется роботом?
Шона покачала головой:
– Не сработало бы. Система автоматически проверяет, загрузили ли ей искусственный интеллект, а не что-нибудь другое. Конечно, у парня и в самом деле может быть чип с ИИ. Может быть, даже в голове. Мы не знаем. Но, так или иначе, подозреваемый крайне опасен в любом случае, он может быть религиозным фанатиком с тяжелейшими психологическими проблемами и возможной долговременной депрессией или роботом, который сохранил свой разум в безопасном месте и теперь рискует лишь воспоминаниями последнего времени и дорогостоящим носителем. А может, и тем и другим одновременно. Да, кстати, не забывайте о его познаниях во взрывном деле.