Ночные страхи
Шрифт:
– Да-да, а дальше?
– Дальше, пожалуй, раз уж он такой предприимчивый малый, он бы спустился в гондолу и тронул парусину и… ну, пожалуй, перестал бы шуметь, – неуверенно заключил Дики. – Он бы понял, что дело плохо. Ты должен признать, – добавил он, – проще было бы заключить, что на полпути он встретил приятеля, который ему сказал, что его обдурили: тогда бы он где-нибудь послонялся, выкурил бы сигаретку и вернулся, тяжело дыша, со своей сказочкой – просто чтобы утереть нам нос.
– Это наиболее рациональное объяснение, – согласился Филип. – Но просто забавы
Послышался звук шагов по камням, и друзья услышали, как кто-то говорит с придыханием:
– Per qui, signor Conte [34] .
Сперва они увидели только коренастую фигуру портье в белой жилетке, приближавшегося с важным видом и пыхтевшего, как паровоз; потом позади него рассмотрели другую фигуру – высокого человека в темной одежде, который заметно прихрамывал. Рядом с расфуфыренным портье он казался почти невидимкой.
– Il Conte Giacomelli, – торжественно объявил портье.
34
Сюда, господин граф (ит.).
Двое англичан поднялись из-за стола, протягивая ладони для рукопожатия, но их гость отступил на полшага и вскинул руку в римском приветствии.
– Как поживаете? – произнес он на превосходном английском. – Боюсь, я немного задержался?
– Всего на минуту-другую, пожалуй, – отозвался Филип. – Не о чем говорить.
Он украдкой рассмотрел графа. Ветвь падуба, нависавшая сверху, почти касалась его шляпы. В темноте он стоял так прямо и неподвижно, что можно было подумать, будто он подвешен к дереву.
– Сказать по правде, – резко сказал Дики, – мы почти поставили на вас крест.
– Поставили крест? – граф, похоже, был озадачен. – Как это поставили крест?
– Не тревожьтесь, – успокоил его Филип. – Он не собирался вас хоронить. Поставить крест может означать, ну знаете, много чего. В этом сложность нашего языка.
– Можно поставить крест на надежде, не так ли? – спросил граф.
– Да, – радостно согласился Филип. – На надежде, определенно. Это как раз и имел в виду мой друг: мы почти поставили крест на надежде увидеть вас. Мы не могли поставить крест на вас – это просто такое выражение, – мы ведь вас даже не знали.
– Понимаю, – сказал граф. – Вы меня не узнали. – Он надолго задумался.
Тишину нарушил Дики:
– Может, ты хороший филолог, Фил, но хозяин чертовски плохой. Граф, наверное, умирает от голода. Давайте выпьем по коктейлю, а потом пойдем в здание ужинать.
– Ну хорошо, заказывай ты. Надеюсь, вы не возражаете, – обратился Фил к графу, когда Дики ушел делать заказ, – но нас за ужином может быть четверо.
– Четверо? – отозвался граф.
– То есть, – сказал Филип, затрудняясь объяснить эту абсурдную ситуацию, –
– Это будет восхитительно, – отозвался граф, чуть приподняв брови. – С чего мне возражать? Возможно, я с ним тоже знаком, с вашим… вашим гостем?
– Вряд ли вы с ним знакомы, – пробормотал Филип, совершенно растерявшись. – Он… он…
– Пожалуй, он не de notre monde? [35] – снисходительно предположил граф.
Филип знал, что иностранцы говорят о сословных различиях более открыто, чем англичане, но все равно никак не мог подобрать нужных слов.
35
Нашего круга (ит.).
– Я не знаю, из какого он мира, – начал он и умолк, осознав курьезный смысл этих слов. – Послушайте, я не представляю, почему мой друг так долго не идет. Может быть, уже сядем? Осторожнее! – воскликнул он, когда граф подошел к стулу. – У него сломана ножка – он вас не выдержит.
Но граф как ни в чем не бывало уселся на стул.
– Вот видите, – произнес он с улыбкой, – он меня выдержал.
Филип смотрел на него в изумлении.
– Вы, наверное, волшебник.
Граф покачал головой.
– Нет, не волшебник, я… я… – он подыскивал слово. – Не могу объяснить по-английски. Ваш друг, который придет… он говорит по-итальянски?
Филип мысленно застонал.
– Я… я, право, не знаю.
Граф качнулся на стуле.
– Не хочу быть любопытным, но он англичанин, ваш друг?
«О боже, – подумал Филип. – Зачем я только затронул эту тему?»
– Сказать по правде, я мало что о нем знаю. Вот это я и пытался вам объяснить. Мы с ним виделись только один раз и пригласили его через третье лицо.
– Как и меня? – спросил граф, улыбаясь.
– Да-да, но обстоятельства были другими. Мы случайно на него наткнулись и подбросили.
– Подбросили? – переспросил граф. – Вы занимались спортом?
– Нет, – сказал Филип с неловким смешком. – Мы подбросили его фигурально – подвезли в гондоле. А вы как прибыли? – спросил он, радуясь возможности сменить тему.
– Меня тоже подбросили, – ответил граф.
– В гондоле?
– Да, в гондоле.
– Какое странное совпадение, – сказал Филип.
– Так что, видите, – улыбнулся граф, – у нас с вашим другом будет кое-что общее.
Они замолчали. Филип ощутил растущую неловкость, которую не мог определить или объяснить. Ему хотелось, чтобы скорее вернулся Дики: он сможет направить беседу в нужное русло. Граф снова заговорил:
– Я рад, что вы сказали мне о вашем друге. Мне всегда нравится знать что-нибудь о человеке прежде, чем я с ним познакомлюсь.
Филип почувствовал, что должен положить конец этому недоразумению.
– Ну, вряд ли вы с ним познакомитесь, – воскликнул он. – Видите ли, я не думаю, что он существует. Это все глупая шутка.