Ноэтика. Беседы о разумной, счастливой и вечной жизни
Шрифт:
«Выйдите из среды их, отделитесь от них, – говорит Бог человеку в Библии, – …и тогда будете близки Мне, и Я помогу вам».
«Выйти» – не значит уйти в монастырь или вести жизнь отшельника, оставив семью и общество. «Выйти» – значит отказаться от принципа «быть как все и жить как все» и перестать быть только «клоном своего племени».
Когда осуществляется отказ от примитивной стадно-племенной животной программы, осуществляется ее преодоление и осознанно принимается руководство Высшей программы, происходит самое важное, что только может произойти с человеком в жизни: в нем начинает проявляться его неповторимая индивидуальность, он перестает быть «штампованным изделием» природы и общества. В самой своей
Человек начинает слышать, что прежде безмолвная Вселенная и молчавший в нем дух теперь говорят с ним, что они рады тому, что он сделал свой шаг навстречу, как радуются родители, когда их ребенок делает свои первые в жизни шаги. И «вышедший из джунглей» сразу же начинает ощущать поистине родительскую заботу и поддержку Существования.
Аутос Эфа
«Он (Бог), Создатель всего, сотворил человека посередине между зверями и ангелами, отделив его речью и разумом от зверей, а гневом и телесными желаниями – от ангелов. И кто к какому началу приближается, становится сопричастным или высшему, или низшему».
Животные – это однопрограммные существа, движимые принципами: «выжить», «размножиться», «съесть» и «не быть съеденным». Для человека эта животная, телесная программа – его архаичное прошлое. Жизнь только в соответствии с ней – это не более чем животно-растительное существование.
В психопатогенезе биопрограммная жизнь проявляет себя либо как циклотимия – обусловленное страхом навязчивое стремление убежать, спрятаться, уйти от реальности с помощью алкоголя, наркотиков, религиозной, сектантской или какой-либо иной идеологической догмы и т. д., либо как агрессивная шизофрения – стремление иметь, обладать, властвовать, увеличить свое состояние, выигрывать и побеждать во всем и всегда.
И поскольку страх и агрессивность всегда взаимосвязаны и взаимообусловлены, в психике биопрограммного человека выраженные в большей или меньшей степени всегда присутствуют тесно переплетенные между собой циклошизофренические черты: за его самоуверенной агрессивностью прячется страх, а в страхе скрыта импульсивная злобная агрессивность, готовая проявить себя в любой, самой непредсказуемой ситуации.
Человеку предоставлено право выбора: жить ли ему, руководствуясь биологической программой «в членах своих», или выполнять Высшую программу, постигая новое и неизведанное в себе самом, в окружающем мире и во Вселенной.
В древних учениях выбор, который должен сделать человек «между ангелом и бесом», между двумя присутствующими в нем изначально программами – Высшей божественной и низшей телесной, – символизируют две птицы, представляющие дух и материю. Они сидят над спящим умом, каждая в ожидании медленно приготовляющегося пиршества.
Ребенок-душа должен сделать свой выбор. Будет ли это власть чувственности, присущей плоти, или возможность духовного совершенствования на земле? Проблема ждет своего неизбежного решения.
Орел сидит, готовый унести ввысь дух спящего. Коршун надеется, что сон временной жизни закончится смертью, и он будет жить, питаясь плотью трупа.
Акроматика
Адиафорное [9] состояние
Истинная сила человека не в порывах и не в его страстном желании, а в нерушимом спокойствии его души.
Сделать выбор между устремлением к Высшему и образом жизни, акцентированным только на удовлетворении материальных и чувственных потребностей, не значит принять сразу и бесповоротно окончательное решение. Подобное по силам далеко не каждому. Очень часто такая скороспешная попытка кардинально изменить себя и всю свою жизнь завершается сползанием на прежнюю позицию и даже ниже ее.
9
Адиафория – термин древнегреческого происхождения, означающий поведение в духе всеобъемлющего безразличия, которое, согласно учению стоиков, должен сохранять мудрец перед лицом вещей и явлений, находящихся всегда между добродетелью и пороком. У киренаиков – способ нейтрализовать зло.
Все действительно серьезное и важное в эволюции и в человеке совершается не сразу. Примирение двух противоборствующих программ – Высшей и низшей биологической (которая «в членах наших») – начинается с понимания того, что их антагонистичность обусловлена метанием нашего сознания от одного полюса к другому.
Сегодня мы горим желанием стать совершеннее, духовнее, возвышеннее, пытаемся понять смысл своей жизни, а завтра с не меньшей страстью отдаемся меркантильному духу, попыткам удовлетворить прихоти плоти, с головой погружаемся в повседневные заботы.
В повести «Фома Гордеев» Горький очень точно воссоздает потрет именно такого человека, мечущегося от одной крайности к другой. Вся жизнь одного из героев повести, Игната Гордеева, подчинена жажде накопления капитала, и в этом его жадность и жестокость непомерны.
Увлекшись делом, он относится к людям сурово и безжалостно: «Он и себе покоя не давал, ловя рубли». Когда же он отрывается от несущейся череды дел, все вдруг озаряется для него другим светом: «Игнат Гордеев как бы чувствовал, что он не хозяин своего дела, а низкий раб его. Тогда в нем просыпалась другая душа… Казалось, он бешено рвет цепи, которые сам на себя сковал и носит, рвет их и бессилен разорвать». Начинаются кутежи, потом их сменяют покаяние и молитвы. «Господи! Ты видишь!» – глухо шепчет Игнат. Рассуждая, он говорит о себе: «Иной раз опамятуешься от суеты дней, и вдруг – сотрясается душа, бессловесно думаешь: „О господи! Неужели все – или многие – люди в таких же темных облаках живут, как ты сам?“»
Выраженные в большей или меньшей степени, подобные метания – от полной подчиненности низшей программе к стремлению руководствоваться в своей жизни Высшей программой – свойственны многим людям. У одних, как у Игната Гордеева, они, эти метания, сопровождаются высоким эмоциональным накалом и даже способны стать причиной самоубийства или ухода в монастырь; у других напряженное противоборство двух программ происходит в самой глубине души и вроде бы ничем себя явно не обнаруживает. Однако и в этом случае неизбежны негативные последствия: состояние подавленности, психические расстройства и различные соматические заболевания.
Осознав бесперспективность и пагубность подобного издерганного двойственного существования, мы в какой-то момент должны одновременно отказаться и от Высшей, и от низшей программы и перейти в адиафорное состояние, позволяющее снять эмоциональное и ментальное напряжение и утихомирить терзающие нас двойственные чувства, мысли, желания и устремления.
Это состояние можно представить себе, сравнив его с мертвым штилем на море: ни единого звука, ни малейшего дуновения ветерка, водная гладь подобна стеклу, и только в безоблачном голубом небе ласково сияет солнце.