Ноги в поле, голова на воле
Шрифт:
— Отныне этот дом мне чужой!
— Это почему же?
— А потому. В этом доме или он, или я! — гаркает Илька, отдуваясь, лягает подвернувшегося под ноги пятнистого поросенка и шмыгает в кукурузник.
Я зову его, жду его, Икана нет и нет.
Что делать, поплелся я один домой.
— Эй, а что же твой дядя Икан не идет брата посмотреть? — встречает меня моя мама.
— Он в кукурузник забился.
— Ага! Стесняется! — заметил мой дед. — Я это сам на себе испытал. Когда у меня брат родился,
Моя тетка Драга (как называл я Илькину мать, хотя на самом деле она приходилась мне двоюродной бабушкой, как жена дедушкиного брата) лежала в кровати и улыбалась мне оттуда. Потом поманила меня рукой и тихо спросила:
— Хочешь посмотреть на своего нового дядюшку?
Заинтригованный и напуганный, я на цыпочках приблизился к люльке, стоящей подле теткиной кровати. На кого похож этот мой дядюшка, может быть, на кошку, раз он так мяукает?
— Подойди поближе, не бойся.
Я подошел и заглянул в люльку. Там внутри лежало что-то со сморщенным и красным личиком, с носиком пуговкой и закрытыми глазами.
Но он совсем не красивый, этот мой дядюшка!
Вот и ночь наступила, а Икан не появляется. В доме все забеспокоились:
— Куда пропал ребенок?
— Ты за него не бойся! — утешает тетку Драгу мой дед. — Этот не пропадет.
Утром приходит к нам соседка и приносит новости: ночь, мол, Иканыч спал у нее, а спозаранку ноги в руки — и в путь. Пойду, говорит, наймусь к кому-нибудь скотину пасти, а тот самозванец пусть в моем доме командует.
— Какой самозванец? — не понял дед.
— Да этот самый, брат его меньшой.
— Ох, люди, люди, чего только этому малому на ум не взбредет! — хмыкнул дед. — Я так и знал, что он заварит какую-нибудь кашу.
Утром Иканыча и в школе нет. Признаться, я уже соскучился по нему. То и дело на его парту оглядываюсь. Дороже мне его рожицу увидеть, чем полшапки орехов в подарок получить.
— Как ты своего нового дядьку назовешь? — спрашивает меня в переменку Славко Араб. — Предлагаю назвать его Тодор. У нас на выселках живет один Тодор, так он в прошлом году живого барсука поймал.
— Да здравствует Тодор, самый славный матадор! — продекламировала Вея.
Я рассказал ребятам, что мой новый дядюшка не умеет ни ходить, ни говорить, а девчонки мне не верят.
— Как это может быть, чтобы дядюшка не умел ни говорить, ни ходить. Врешь ты все.
Иканыча нет ни на второй, ни на третий день. Встревожился дед Рада и двинулся на поиски пропавшего. И вот в одном дальнем селе узнает он от старого крестьянина, что один мальчишка нанялся к нему ягнят сторожить.
— Нанялся, говоришь? — не верит дед своим ушам. — Да какое он об этом имеет понятие, бедовая головушка.
— Ого, еще какое! — воскликнул
— О! Это я могу себе представить! — согласился дед. — Илька парень не промах.
— Но его не Илькой зовут, — возразил старый крестьянин. — Он мне по-другому назвался.
— Как же по-другому он назвался?
— Говорит, Бранко он, Бранко Гнедой.
— О господи! Значит, это другой какой-нибудь мальчишка. Дай-кось подожду я, пока он ягнят домой пригонит, посмотрю, какой он из себя.
Выглянул дед в окно, смотрит, ягнята ко двору идут, а за ними шагает не кто иной, как наш Икан.
— Да это он самый и есть! — довольно закрякал дед.
Не успел Иканыч во двор войти, как навстречу ему выходит на крыльцо старый крестьянин, а за ним и мой дед. Илька так и остолбенел.
— Знаком тебе этот человек? — обращается к Ильке старик.
Иканыч качает головой и твердо заявляет:
— Нет, не знаком!
— Так уж и не знаком? — напирает хозяин.
— Отродясь я не видел этого кривоногого старикашку! — брезгливо бросает этаким солидным басом Икан.
— Это я-то, выходит, старикашка, да еще и кривоногий вдобавок! — возопил дед. — Первый раз такое слышу! Да у меня ноги прямые и ровные, как у цапли, вот посмотрите!
И, обернувшись за поддержкой к хозяину, дед задрал широкие штанины своих брюк, а тот с полной серьезностью подтвердил:
— Прекрасные ноги, ровные, как две палки. Что это ты, Бранко, над ним надсмехаешься!
— Да какой он Бранко?! — взбунтовался дед. — Это же Илья, Илька, Икета, Ильяшка, Илькастик, Ильюшка-цыплюшка, Иканыч-тараканыч и всякое такое. Разве не так?
— Не так, старикан. Бранко Гнедой, и больше никаких!
— Ну хорошо, раз ты Бранко, я все твое имущество передам твоему младшему брату, — невозмутимо заметил дед. — И тот твой надел, и луг, и коня, и фруктовый сад…
— Ну уж нет, я не допущу, чтобы все мое досталось этому пискле и плаксе! — взвизгнул Илька. — Я ему покажу! Чтобы я в поденщиках надрывался, а он чтобы в моей вотчине распоряжался? Пока я жив, не будет этого!
— Ну хорошо. Тогда пошли, уладим дело, — согласно кивнул дед. — Поди попрощайся с хозяином.
Иканыч расцеловался с хозяином, с его женой и даже прослезился. Хозяин подарил Иканычу новешенький тулупчик и сказал:
— Вот тебе, милок, это ты заработал за три дня службы, носи его на здоровье.
— Да навещай нас при случае. В этом доме для тебя всегда место найдется, — сказала жена хозяина.
— Ты смотри, как они тебя полюбили, — поражается дед.
— Как же это не полюбить этакое золото луженое? — проворковал Ильяшка про себя.
Дома Ильку встретили объятиями и слезами: