Новатерра
Шрифт:
– Ты бы застрелил его, ублюдка, - зевнул лохматый ангел.
– Нам-то оно не надобно, а сатане прибыток...
– Ага, легко сказать!
– воскликнул гетман, отвечая пёсику-хранителю.
– Что легко сказать?
– не поняв сути его слов, насторожился Командор.
– Что?.. А-а! Взяли бы да спросили у тёщи, как они это делали! Я-то почём знаю!
Отчаянно жестикулируя,
– Её уже не спросишь, - усмехнулся Командор.
– Если ты забыл, она погибла точно за год до Чумы в автомобильной катастрофе. И бабка - вместе с нею. Девяностолетняя прабабка средь бела дня пропала без вести. А прапрабабка задохнулась угарным газом в возрасте без малого ста десяти лет. Теперь ты понял?!
– Понял. Что искренне рад за них... Но я-то чем могу помочь!?!
Очередным движением он расстегнул кожаный реѓмешок открытой кобуры, удерживавший револьвер.
– Совсем дурак, да?! Кипр - вот что всех их объединяло, помимо родства! Где ты был вместе с женой 15 июля 2... года, в день её рождения?!
– Где был?
– на миг задумался гетман. И похолодел.
– На Кипре, блин!
– Вот то-то и оно, дурачина! Жена твоя погибла, дочь погибла. Я допускаю, что малышка инстинктивно знала Место и само Действо, но её уже не спроѓсишь. Я перерыл все материалы из вашего семейного архива ещё до Чуѓмы, облазал этот остров вдоль и поперёк, знаю все его легенды и предания, выучил турецкий и греческий языки, знаком со всеми стариками и старухами, что турками, что греками, даже после Чумы туда мотался. Ничего! Ты, щенок, остался один! Ты был с нею Там, видел, что она ела, что пила, где заѓгорала и купалась, оправлялась, наконец. Покажи мне Место, и я озолочу тебя! Встать! Сдать Брату оружие! Пошли!
Всё, - понял, вставая с бревна, гетман, - медлить далее смерти подобно. Задача: изобразив аффект, мгновенно выхватить револьвер и завалить Брата. Лучше - в грудь. В голову можно промазать. Мощная 9,65 миллиметров 'тупоголовая' пуля опрокинет его навзничь, ответная стрельба - пальцы-то будут рефлекторно сокращаться - уйдёт по воробьям... Вперёд! За ВДВ! Готовься, Командор, готовься, Старший Брат, комбат идёт на вы!!!
– Озолотишь, да?! Предатель х@ев! Ты не подумал, что мне плевать и на твоё золото, и на твоё долголетие!? Ты не подумал, что на твоей совести десятки смертей?! Не подумал, что мне претит сотѓрудничать с таким упырём, как ты?! Не подумал, что у меня есть семья, есть обязательства перед товарищами?! Бросить всё это ради твоей химеры?!...
Отчаянно жестикулируя, он с перекошенным лицом всё приближался к Командору. Рассчитывал поймать его на удушающий захват, прикрыться им от Брата. И умолял Всевышнего: если тот выстрелит до взятия заложника-щита - только не в руку!
И совершилось чудо: Братуха - идиот!
– переместился. Главное - куда?! За Командора! За его левое
Всё, стоп, комбат! Довольно! Ус-по-ка-и-ва-ем-ся...
– ...Называешь меня недоумком, а сам, параноик, взял да развязал войну безо всяких причин и повода. Самолюбие у него, мать-перемать! Сел бы под лай-детектор да подтвердил свою правоту, вместе кучу денег сэкономили бы, на две экспедиции могло хватить. А сейчас... В какое ты меня положение перед людьми поставил?! Пусть даже наше, - специально подчеркнул гетман, - дело выгорит, я ведь всё равно вернусь к ним, они очень дороги мне. А ты живи, как и сколько хочешь, мне по барабану! А то заложником он взял! Разве так дела делаются в цивилизованном обществе?! Тем более - такие дела...
Гетману показалось, что Командор задумался. Чего он, собственно, и добивался беспредметным, по глубинной сути, лепетом.
– Надо же! На ком женат был! Кто бы мог подумать?!.. Ладно, упырь, но у меня к тебе тоже будут условия...
Гетман упёр руки в бока. Поближе к кобуре. Пальчикам тоже нужно успокоиться. И самому - унять дыхание...
– Другой разговор, - противник, начав было отступать, остановился, вытер пот на лбу, расслабился.
– Ради общего дела я даже готов заѓбыть оскорбления. Чего же ты хочешь?
– Во-первых, я требую...
Но тут Артамонов что-то заподозрил. И заорал Старшему Брату:
– Бей!!!
Гетман мигом прыгнул влево. В ту же секунду пуля колыхнула рукав, а вслед за тем раздался выстрел. Он вырвал свой кургузый реѓвольвер, левой рукой хватая Артамонова за горло - не упади, партнёр! Поѓслужи напоследок вечности!
Но 'щит' внезапно вырвало у гетмана из рук и бросило в траву. Сзади раздался слитный грохот выстрелов. Голова Брата дёрнуѓлась, ствол, изрыгая пламя, заплясал в руке... Кому там не фиг было делать?! Сказал же, мать вашу, не выходить!
Он выстрелил врагу в живот - согнуть гада! Ствол в землю!
И вдруг будто кувалдой с маху дали по груди.
Мелькнул кусочек неба...
Частокол листвы...
Проѓпали звуки...
Звёзды - тоже...
Всё пропало...
Всё пропало!!!
Только яркий свет. В конѓце тоннеля...
Алина, милая!.. Алёнка, девочка!.. Прощайте!.. И простите... Сегодняшнее Завтра наступило не для всех...
Среди ночи грудь заныла, среди ночи.
Слышен крик: 'Пошто ж ты, милый, саблю точишь?'
Шесть годов с тех пор минуло, семь раз ранен,
Градом било, ветром дуло, что с ним станет?!...
Среди ночи он проснулся, среди ночи,
На икону обернулся, как на дочерь.
Снял шинель с печи, накинул, дверью хлопнул
И к коню во двор как сгинул, будто проклял...
(А.Я. Розенбаум)