Новогодний Экспресс. Постарайся простить

Юраш Кристина

Темные прямые волосы до плеч выглядели слегка небрежно, словно их недавно потревожили рукой.

Бриллианты в каждой пуговке насмехались над бедностью. Вместе с ними насмехались над бедностью красивый синий камзол, дорогие украшения и запах изысканных духов, которые напоминали чуть подгоревшее варенье с табаком.

– Я ищу мужа, – негромко с достоинством произнесла я, стараясь не поддаваться чужим чарам.

Незамужние дамы ищут в красивых мужчинах достоинства, замужние – недостатки. Да, он очень красив, но и я замужем!

Поэтому я стала выискивать недостатки с придирчивостью вредной тещи. Вот перед ним стоит бокал. Пьет, наверное, много.

– Я могу предложить вам себя, но …

Красавец окинул меня взглядом и сделал паузу.

– Но не стану. Вы не в моем вкусе. – заметил герцог с нахальной улыбкой, прикасаясь к ободку бокала. – У вас лицо кислое и судьба горькая. А я не люблю горько – кислый вкус. Мне больше нравится полусладкое.

Он рассмеялся, не сводя с меня взгляда. Нет, он не был пьян. За время разговора он сделал два глотка.

Самое сложное в этом мире пытаться соблюсти правила приличия и казаться леди, когда из тебя наружу рвется пьяный и красноречивый сантехник Валера, размахивая ключом и куском трубы.

Вот! Нахальная улыбка, на которую слетаются все женщины. Сразу видно, что бабник.

– Вы меня неправильно поняли, – с холодом в голосе произнесла я, словно отсекая от себя невидимые щупальца заигрываний. – Я ищу своего мужа!

Так и хочется быть настоящей, холодной, сдержанной леди, но еще немного и я буду чувствовать, что это ой, как не мое!

– Интересно, с чего ему от вас прятаться? Или вы играете в прятки? – рассмеялся он. – Другая леди уже давно бы вернулась в купе, но вы все еще здесь. Я смотрю, вы очень целеустремленная.

– Целеустремленный у нас только экспресс! – ответила я, позволяя себя толику грубости. – А я хочу знать, знать, где мой супруг. Я тревожусь за него.

Я уж было хотела заявить ему все, что я о нем думаю, но тут же вспомнила, что теперь я не торговый представитель с вечно подвисающим планшетом и штрафами за остатки и просрочку. Сейчас я нахожусь в молодом, красивом теле леди Хильдегард Эстерланд и должна вести себя как леди. Скромно, холодно и осмотрительно.

– Так вы не видели лорда Эстерланда? – спросила я, осматриваясь по сторонам.

Чем дольше продолжался разговор, тем больше я теряла весь аристократический лоск.

– Видел, – улыбнулся красавец. – И даже знаю, где он. Но вам, как добропорядочной жене стоит вернуться в свое купе. Можете почитать книгу. Это скрасит вам одиночество ожидания.

Он произнес эти слова так, словно делал какое-то неприличное, двусмысленное предложение.

– Прекратите разговаривать со мной снисходительным тоном, – произнесла я, чтобы разрушить очарование собеседника. – Лучше скажите, где мой муж!

Да он просто издевается! Я старалась держать рот на замке, но на моем лице уже отразились все неприличные субтитры.

– Ну что ж! Не хотите быть счастливой женой, придется

быть несчастной. Ваш супруг находится в пятом вагоне, купе номер… четыре. Только я бы на вашем месте перед этим немного выпил. То, что вы увидите там, вам явно не понравится.

– Благодарю, – сухо произнесла я, направляясь в сторону дверей ведущих к четвертому вагону.

– И вот вы превратились в подозрительную жену, – лениво заметил красавец. – Но подозрительная жена пока еще куда лучше, чем несчастная, верно? Можно быть счастливой подозрительной женой. Почему бы и нет? Вам достаточно просто вовремя остановиться.

– Я сама решаю, какой женой мне быть! – резко произнесла я, решительно направляясь дальше.

– Примите мои соболезнования, – послышался голос за моей спиной, а я решительно вышла в переход между вагонами.

Держась за золотую ручку, я чувствовала, как под ногами стучит огромный металлический зацеп, как отбивают ритм колеса о заснеженные рельсы.

Для удобства все это было сделано как мостик с перилами, а я миновала его, чувствуя, как вагон немного заносит. Я ударилась плечом о стену. “Новогодний Экспресс” мчался с невероятной скоростью, заставляя меня повиснуть на двери следующего вагона.

Пустой коридор, устеленный алым ковром и украшенный к новому году выглядел так же роскошно, как и наш. Я шла по нему, чувствуя, что здесь почти не ощущается движение поезда.

Посмотрев в окно, я увидела, как метель собирается в женские фигуры, похожие не то на морозных русалок, не то на призраков, сотканных из снежинок. Они следовали за поездом, стучали в покрытые инеем окна, прикладывали полупрозрачные ладони, а их волосы струились по ветру. Одинаково красивые, похожие друг на друга девы гладили окна, а я подняла взгляд на золотую надпись: “Если вам дорога жизнь – окна не открывать!”.

Еще один вагон остался позади, а я выдохнула, подходя к четвертому купе. Дверь была закрыта, а я постучалась.

– Кто там? – спросил чуть охрипший женский голос.

– Ах, это, наверное, проводник, – послышался следом мужской.

Дверь открылась.

Я увидела на пороге полуобнаженного мужа, придерживающего простыню на бедрах. На роскошном диванчике алого цвета сидела перепуганная красавица, прижимая к груди покрывало с золотыми кисточками. От ее прически не осталось и следа.

На столике стояла открытая бутылка с шампанским и два недопитых бокала.

– Хильди? – дернулся муж, глядя на меня испуганными глазами. – Ты что здесь делаешь?

– Ровланд, – прошептала я. – Я … я подумала, что тебе опять стало плохо… Я испугалась, что болезнь вернулась… И…

Я чувствовала, что сердце застучало в такт колесам. Провела перед собой рукой, словно пытаясь отодвинуть странное видение. Но оно так и не отодвигалось. Я видела чужое купе, которое выглядело победнее, чем наше. Видела новогодние гирлянды. Ощущала запах чужих женских духов.