Новый Мир (№ 1 2005)
Шрифт:
Из любого правила существуют исключения. Таким исключением является Полина Дашкова, а с некоторых пор и Александра Маринина, в своих поздних романах отошедшая от стереотипов. Среди новичков также попадаются авторы со своими нестандартными названиями, например первый детективный роман Елены Афанасьевой называется “Ne-bud-duroi.ru”. Не по правилам, зато запомнить легко.
И все же в целом есть всего два рецепта — структурно-игровой и любовно-мистико-тематический, и, в принципе, ничто не мешает их смешивать. Надеюсь, излишне объяснять, что большей частью названия книг никакого отношения к содержанию не имеют.
У
Закончив с обложкой, можно как раз и перейти к содержанию, а точнее, к главному его элементу — женщине-героине. Особенно колоритны и однородны героини иронического детектива.
Следует сразу признать, что лучше всего о женских детективах говорят сами женские детективы, причем не только тексты и цитаты из них, но и обложки, аннотации и прочее. В качестве рекламной аннотации к одному из детективов написано:
“ Главные героини — молодые обаятельные женщины, склонные к рискованным авантюрам, без оглядки переступают закон. Их путь проходит через опасные падения, головокружительные взлеты, нищету и роскошь, любовь и кровавые слезы ”.
Точнее не скажешь. Можно, правда, сказать иначе. Бегают по улицам сумасшедшие бабы нездешней красоты, а вокруг них падают, падают трупы. И что вы думаете — ничего страшного! Они продолжают бегать как ни в чем не бывало и даже находят свою любовь. Или она находит их. Но ведь по существу это то же самое.
В начале книги героиня обычно предстает этаким гадким утенком, она нехороша собой, то есть не то чтобы совсем нехороша, а как-то несчастлива в личной жизни, а потому немного скованна, а потому мужчины ее игнорируют, а потому у нее возникает масса комплексов, и мужчины ее вообще в упор не видят. Ну и так далее. Короче, она такая же, как мы с вами — одинокие домохозяйки, жизнь которых скучна и обыкновенна. Правда, в отличие от нас с вами она вполне обеспечена материально, и понятно почему. Чтобы сосредоточиться на проблемах духовных и загадочных. А это ей понадобится очень скоро, потому что примерно на третьей странице произойдет первый несчастный случай. Ну, к примеру, из окна выпадет старушка. И далее иронические детективы развиваются абсолютно по Хармсу.
Когда из окна выпадает пятая старушка, ты, то есть читатель, то есть одинокая домохозяйка, смекаешь, что не все так просто в этой жизни и, возможно, между старушками есть какая-то связь. Но героиня еще долго этого не понимает и поэтому кажется не только гигантским средоточием всевозможных несчастных случаев, но и клинической идиоткой. Правда, некоторые из героинь все же задумываются.
“Может быть, во мне есть какой-то скрытый шарм? — с сомнением подумала она. — Что-то взрывоопасное, о чем я до сих пор не догадывалась?” (Г. Куликова, “Синдром бодливой коровы”).
Героиню искренне жаль. Но первое впечатление обманчиво. Нет, не в том смысле, что она не клиническая идиотка, а в том смысле, что, несмотря на горы трупов, у нее все будет хорошо. К концу книги у нее не будет проблем с внешностью, исчезнут комплексы, а мужчины будут перед ней падать замертво, но уже в переносном смысле (то есть “шарм” таки был). Даже ее идиотизм станет менее заметным или, во всяком, случае перестанет быть клиническим.
Вообще-то характеру героини можно только позавидовать. Ведь вокруг нее убивают не только чужих людей, но и соседей,
“Вечером того же дня ее [соседки] истерзанное тело нашли за гаражами местные алкоголики” (Г. Куликова, “Пенсне для слепой курицы”).
Героиня же продолжает нестись по жизни как ни в чем не бывало.
Итак, в ироническом детективе читатель не соревнуется с героиней, более того, читатель, с точки зрения настоящего детектива, всегда выигрывает. Он всегда умнее героини (глупее быть просто трудно) и догадывается о том, кто же преступник, значительно раньше ее, иногда даже в середине книги. Впрочем, это абсолютно не важно, поскольку речь идет не о настоящем детективе, а об ироническом. Дальше читатель просто сопереживает героине, которая сама лезет в очевидные ловушки, и ждет, как же автор разгребет горы трупов и свяжет все чудесные нелепости сюжета. А вот этого как раз ожидать не следует, поскольку все снова происходит по Хармсу. Жизнь опять побеждает смерть неизвестным (по-видимому, ни для читателя, ни для героя, ни для самого писателя) способом.
Хотя в ироническом детективе предполагается некоторое интеллектуальное превосходство читателя над героиней, это отнюдь не означает, что интеллект читателя оценивается высоко. Подобные тексты весьма нравоучительны и снабжены громадным количеством объяснений, часто кажущихся избыточными.
Приведу несколько очевидных примеров:
“— В натуре! — Кирьянов имитировал интонацию так называемых „новых русских” низкого пошиба.
— Рассказывай, а то зарэжу. — Я в свою очередь спародировала „лицо кавказской национальности…” (М. Серова, “Грабь награбленное”).
Или:
“— А это, Таня, настоящий полковник. — Натали спародировала строчку из песни Аллы Пугачевой” (там же).
Еще можно представить себе домохозяйку, которая не знает, что такое “в натуре”, но домохозяйку, которая не имеет представления о “кавказском” акценте и не слушает Пугачеву, вообразить невозможно. Тогда — для кого эти неуклюжие пояснения? Кого же видит автор в качестве своего читателя? Нет ответа.
Эти примеры, конечно, — случай исключительный, но в целом в ироническом детективе автор часто выступает в качестве гуру и выстраивает следующую интеллектуальную иерархию: автор ® читатель ® героиня.
В сентиментальном детективе все вроде не так, но если чуть-чуть присмотреться, то довольно похоже. Героиня, конечно, не дура и даже вызывает у читателя уважение, но почему-то все время совершает, нет, не дурацкие, но, скажем, опрометчивые поступки. Она тоже притягивает несчастья, и она тоже расцветает по ходу действия. Если в начале героиня — бедный, никому не нужный гадкий утенок, то в конце книги она богатый и очень красивый лебедь (например, получила наследство, влюбилась и расцвела). Впрочем, все чаще в качестве главной героини сентиментального детектива выбирают вполне самостоятельную, успешную и привлекательную леди. Но все-таки немного несчастную в личной жизни. Тогда в процессе развития сюжета она избавляется от всего наносного, фальшивого и, конечно же, обретает выстраданное счастье.