Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами

Батман Джон

Хотя число инвесторов кажется впечатляющим, большинство финансовых обязательств были небольшими: многие вложили всего от пяти до пятнадцати фунтов. В общей сложности Гилберт собрал не более тысячи фунтов. В результате ему пришлось обратиться за дополнительными средствами к своим родственникам. Уолтер Рэли, сводный брат сэра Хамфри, предоставил Барка Рэли, вложив в него более двух тысяч фунтов. Итак, несмотря на то, что риторика была возвышенной, энтузиазм бурлил, а у предприятия были высокопоставленные друзья, на самом деле оно было недостаточно профинансировано — а это не самый благоприятный способ начать дело.

Даже с ограниченными средствами Гилберту удалось собрать флот из пяти кораблей и набрать компанию из 260 человек. Оставалось преодолеть последнее препятствие: Елизавета должна была благословить его на это путешествие. Она не разрешила Рэли участвовать в плавании, хотя он и предоставил свой корабль. Кроме того, сначала она отказала

Гилберту в просьбе отплыть, поскольку он, как она деликатно выразилась, «не умел хорошо держаться на море», что, несомненно, было продемонстрировано в его предыдущем плавании. Елизавета сдалась и разрешила сэру Хамфри отплыть только после того, как Рэли обратился к ней с мольбой от имени своего сводного брата. Когда Гилберт готовился к отплытию, Рэли написал ему из Ричмонда, где находился двор Елизаветы, что королева желает ему «такого же большого счастья и безопасности на вашем корабле, как если бы она сама была там лично», и приложил подарок от нее: подвеску с «якорем, ведомым дамой».

Флот торговцев-авантюристов с Хамфри Гилбертом отплыл из Плимута 11 июня 1583 года. Гилберту принадлежали «Ласточка» и крошечная «Белка». Барк «Рэли» был самым большим судном флота — двести тонн. Корабль «Восторг», адмирал флота, возглавлял Уильям Винтер, сын сэра Уильяма, инспектора военно-морского флота. Корабль «Голден Хинд» — несомненно, названный в честь знаменитого корабля Дрейка — возглавлял его владелец Эдвард Хейс. Он был горячим сторонником заморской экспансии, подписался на путешествие Гилберта в 1578 году, был хорошо знаком с Сесилом и его окружением и согласился написать отчет о плавании. На борту находились люди с широким спектром навыков, необходимых для основания колонии: корабельщики, каменщики, плотники, кузнецы, а также «минеральщики» и рафинировщики.

Изначально Гилберт намеревался плыть на юг, а затем двигаться на север к Ньюфаундленду. Но из-за позднего старта и встречных ветров они решили сначала отправиться к Ньюфаундленду. Они отправились в путь, но после двух дней в море многие члены команды «Рэли» оказались «заражены заразной болезнью», и корабль повернул обратно в Плимут. Это был тяжелый удар, но Гилберт продолжал идти вперед.

В пути корабли столкнулись с плохой погодой, на время разделились, но в начале августа им удалось встретиться в Ньюфаундленде. Они собрались у входа в гавань Сент-Джонса, где, по подсчетам Хейса, работали тридцать шесть рыболовецких судов «всех наций». Хотя маленькая группа кораблей Гилберта выглядела относительно скромно по сравнению с огромным рыболовецким флотом, он приготовился осуществить план завоеваний, изложенный им в трактате «Рассуждение о том, как Ее Величество может встретиться с королем Испании и досадить ему» (A Discourse How Her Majesty May Meet with and Annoy the King of Spain). Он «приготовился» сразиться с любым из кораблей, которые могли бы оказать ему сопротивление. Но противостояние оказалось излишним. Капитаны английского рыболовного флота поднялись на борт кораблей Гилберта, и когда он предъявил им свое поручение от Елизаветы, они согласились поддержать его.

Гилберт сошел на берег и зачитал свое постановление рыбакам. Он объявил, что таким образом «вступает во владение» гаванью Святого Иоанна и всеми землями в пределах двухсот лиг от нее, во всех направлениях, от имени королевы. Далее он объяснил, что отныне рыбаки будут подчиняться трем новым законам. Во-первых, все «публичные отправления» религии должны соответствовать обычаям Англиканской церкви; во-вторых, любой, кто будет действовать против права Елизаветы на владение, будет преследоваться как за государственную измену; и в-третьих, любому, кто произнесет слова «к бесчестию ее величества», отрежут уши, захватят корабль и конфискуют товары. Затем Гилберт изложил новую финансовую схему, которая будет применяться на территории Ее Величества. Рыбаки должны были платить налог за право ловить рыбу у побережья Ньюфаундленда. Кроме того, они должны были платить арендную плату за участки земли, которые они использовали для стоянки и переработки рыбы — несмотря на то, что они занимали и использовали их бесплатно в течение многих лет.

Чтобы завершить акт вступления во владение, Гилберт и его люди воздвигли «деревянный столб» с выгравированным на свинце английским гербом, как это сделал Дрейк четырьмя годами ранее на западном побережье Америки. Теперь, когда Гилберт претендовал на Ньюфаундленд, а Дрейк — на Новый Альбион, Елизавета могла претендовать на суверенитет по обе стороны Америки.

Хотя претензии Гилберта и Дрейка могут показаться надуманными, они соответствовали общепринятым в то время правилам владения территориями. Они были основаны на трудах Юстиниана, византийского императора VI века, который тщетно пытался восстановить раздробленную Римскую империю до ее былого величия. Юстиниан определил четыре способа, с помощью которых один народ мог претендовать на суверенитет над другим. Первый — это физическое занятие земли, которая еще

не находится под юрисдикцией другого государства. В этом случае притязания Гилберта на Ньюфаундленд не могли быть оспорены. Он ступил на эту территорию, и никто, по крайней мере европейцы, не имел на нее права ранее. Второе право — это право «давности», означающее, что претендент владел местом в течение длительного периода времени, даже если оно не было занято. И здесь Гилберт был в своем праве, если принять, что Ньюфаундленд был открыт и заявлен Джоном Каботом почти столетием ранее. Третий способ достижения господства заключался в приобретении территории путем заключения договора с нынешним владельцем земли. Такого владельца Ньюфаундленда, о котором знал Гилберт или который мог бы признать его таковым, не было. Четвертый путь к господству лежал через «подчинение», что означало, что одна нация могла захватить земли, принадлежащие другому государству, путем завоевания. К претензиям Гилберта на Ньюфаундленд это не относилось. Он не встретил никакого сопротивления и ничего не завоевал.

Заявив о своих правах на Ньюфаундленд (и, очевидно, не принимая во внимание права и взгляды коренных жителей этих мест), Гилберт начал изучать этот регион, как можно больше. Некоторые из его людей искали сырье, другие составляли «планшеты» или карты гаваней и дорог. Один из минеральщиков — саксонский металлург — наткнулся на кусок руды, который выглядел так, будто содержал серебро, а в горах они обнаружили то, что, по их мнению, могло быть следами железа, свинца и меди.

Это были многообещающие находки, и после месяца пребывания в Ньюфаундленде Гилберт сообщил Хейсу, что готов отплыть домой. Однако у него был долг перед своими инвесторами — исследовать дальше на юг. Однако многие члены команды Гилберта не чувствовали себя обязанными. Они не бунтовали, но некоторые замышляли украсть корабль и уплыть домой, другие прятались в лесах, надеясь попасть на борт другого судна, а у некоторых развилась внезапная болезнь. В конце концов Гилберт согласился оставить «Ласточку» в Ньюфаундленде, чтобы взять провизию и переправить недовольных и заболевших обратно в Англию.

Гилберт покинул Сент-Джонс 20 августа и направился на юг с тремя кораблями — «Восторгом», «Золотым вереском» и своей любимицей «Белкой». Девять дней спустя они столкнулись с бурей «с дождем и густым туманом». Корабль «Восторг» сел на мель, разломился на части, и команда была выброшена за борт, хотя некоторые смогли взобраться на борт своей пиннасы. В конце концов, они добрались до Ньюфаундленда, сохранив жизнь благодаря «не лучшему питанию, чем их собственная моча».

Удрученные потерей «Восторга» и приближением зимы, Гилберт и Хейс решили вернуться в Англию. Хотя Гилберт так и не нашел подходящего места для своей колонии, он не терял оптимизма, что в конце концов оно будет найдено. Он даже выразил Хейсу уверенность, что Елизавета одолжит ему 10 000 фунтов стерлингов на плавание в следующем году и он сможет осуществить свой грандиозный план. Хотя он потерял все свои документы, к своему огорчению, он знал, что сможет воспользоваться письменным отчетом Хейса при подготовке нового прошения.

Но у Гилберта не было такой возможности. 9 сентября корабли столкнулись с очередным штормом. «Белка», перегруженная оборудованием, стала тяжелой и неустойчивой. Офицеры Гилберта уговаривали его подняться на борт «Золотого ветра», но он отказался. Когда маленькое судно шло рядом с «Голден Хиндом», Хейс увидел, что Гилберт сидит на палубе и читает книгу, которая, по мнению некоторых, была «Утопией» сэра Томаса Мора. Гилберт обратился к Хейсу: «Мы так же близки к небесам по морю, как и по суше!» — возможно, перефразируя слова Мора о том, что «путь к небесам из всех мест имеет одинаковую длину и расстояние». В ту ночь огни на «Белке» погасли, а корабль и его командир были «поглощены морем», и больше их никогда не видели.

«Первый великий английский первопроходец Запада, — заметил сэр Уинстон Черчилль в своей истории англоязычных народов, — ушел на смерть».

Глава 12. Западная посадка

Если Гилберт потеряется, что станет с его патентом?

Печальное известие о кончине сэра Хамфри вызвало шквал активности. Джордж Пекхэм заявил о своем желании претендовать на земли, которые Гилберт пожаловал его отцу, и привлек в свою поддержку несколько известных людей — Фробишера, Хокинса и Дрейка. Но его затея ни к чему не привела. Тогда Кристофер Карлейль, внук сэра Джорджа Барна и пасынок Уолсингема, опубликовал свой собственный трактат, в котором приводились аргументы в пользу освоения «самых дальних частей Америки». Земля, по его словам, была «больше, чем вся Европа», а поскольку «большая часть [склоняется] к северу», местные жители «будут иметь прекрасное использование нашей упомянутой английской одежды». Поначалу ведущие купцы переживавшей не лучшие времена Московитской компании проявили некоторый интерес. Но они готовы были вложить деньги только при одном условии: он должен был получить патентную грамоту от королевы.