Нуониэль. Книга 1
Шрифт:
— То не разбойник какой-то, а Скол!
Слушатели удивились словам Лорни. А молодые Молнезар с Еленей и вовсе захихикали да замотали головами. Рассказчику это совсем не понравилось. Он подошёл к лежанкам молодёжи и глянул на них так, что парни враз присмирели.
— Скол — это вам не кусок камня! — заявил Лорни. — Эта громадина — воплощение зла. И зло это тянет свои лапы от Скола по всей нашей земле. Оно расползается повсюду, сея ненависть и обречённость. Бандиты — это меньшее из без, поверьте мне, малыши. Гораздо страшнее то, что люди, обычные люди, такие как ты да я да мы с тобою, перестают разумом своим владеть. Их думы,
Слова Лорни напугали присутствующих. Крестьяне и Закич с минуту сидели в оцепенении, с опаской поглядывая на тихий лес, стараясь не встретиться взглядами друг с другом.
— Думается мне, натерпелся ты тут в лесу, в одиночестве, — сказал, наконец, Закич. — Боишься теперь нечисти и волшебства всякого.
— Волшебства!? — гневно переспросил Лорни. — Я волшебство за версту чую! И не страшусь его. В здешних лесах я такого повидал, что вам всем вместе и за десять жизней не застать! Я видел таких сказочных существ, от которых кровь в жилах стынет.
Поняв, что теперь он заткнул всех своих слушателей за пояс, Лорни стал дальше искать свою подорожную сумку и походный посох. Они остались лежать в листьях у соседнего дерева. Подойдя к тому самому месту, он нашёл свой посох и нагнулся, чтобы взять его. Когда Лорни приподнялся, то увидел перед собой нуониэля державшего в руках грязную подорожную сумку скитальца.
— Батюшки свет! — воскликнул Лорни, сорвав голос и отпрянув от нуониэля так, что споткнулся и растянулся на мокрой земле, пропитавшейся растаявшим снегом как губка. Крестьяне подняли Лорни на смех.
— Подземные твари! Вертепы! — орал скиталец, отползая от нуониэля, протягивающего ему сумку. — Откуда ты вылез, мужик? Что ж ты локоны-то свои, аль не мыл давно? Поросли все!
— Хорош, нечего сказать! — смеялся Мот. — Расскажи нам ещё разок, про тех сказочных тварей, которых ты повидал в лесу!
Снова все засмеялись. Лорни к этому моменту смекнул, что это невиданное им ранее существо заодно с пришлыми. Он перестал барахтаться в грязи и поднялся на ноги.
— Я видел! — ответил он, сбивая руками грязь со штанов и с опаской поглядывая на нуониэля.
— Пой, пой! — отозвался Навой. — Слышали. И про тварей, и про Йоки.
— Это всё правда! — чуть не плача от отчаяния, настаивал на своём Лорни. — И Скол правда, и тварь тоже правда, и Йоки я не трогал!
Закичу стало совсем жаль нерадивого странника, и он подвёл его к костру, усадив на своё место. Крестьяне продолжали смеяться над Лорни, а он, в свою очередь, выкрикивал им дрожащим голосом оправдания, оглядываясь то и дело на нуониэля. Тут
— Что за шум, а драки нет? — звучно спросил Вандегриф.
— А вы разрешите сызнова, господин рыцарь, мы быстро драку затеем, — ответил ему Навой. — Благо, есть кого уму-разуму учить.
— Ты это брось! — рявкнул на него Вандегриф. — Сворачивайте посиделки и в путь.
Крестьяне снялись со своих мест, и пошли скручивать лежанки да собирать прочие вещи. Ломпатри и Вандегриф присели у костра. Воська тут же захлопотал вокруг них, подавая чашки и снедь. Нуониэль подал грязную сумку Лорни и отошёл от костра к коням. Ломпатри тайком наблюдал за тем, куда идёт нуониэль, но вскоре потерял его из виду. Это его обеспокоило. После того, что он сказал в палатке, нуониэль мог и не вернуться к лагерю, спрятавшись в лесу.
— Ну что же, дорогой наш скиталец, — начал Ломпатри, принимаясь за свою трапезу. — Давай отпразднуем этой мерзкой брагой твоё второе рождение и узнаем о твоих намерениях. И предлагаю тебе не забывать нашего благородства, когда будешь более подробно рассказывать о том, что же ты на самом деле тут делаешь.
Лорни лишь краем уха слушал речь Ломпатри. Он прижимал к груди свою грязную сумку и беспрестанно поглядывал по сторонам, опасаясь, что на него вот-вот кинется это странное существо, которое он увидел первый раз в жизни. Закич заметил, что парень жутко переживает, и вручил ему кружку тёплого компота из ягод, который сварил Воська. Уже после первого глотка страх отступил и Лорни стал меньше оглядываться на деревья за своей спиной.
— Я давно тут живу, — начал Лорни, делая небольшие глотки компота, обжигавшего губы, но быстро остывавшего на морозном воздухе. — Разбойники знают меня, но я стараюсь не попадаться им на глаза. У меня есть тут своя землянка. На восход, не более двух дней пути, если не торопиться. Одна шайка любит ночевать у меня, когда проходит через здешние земли. Но это не те парни, которых вы ищете.
— А кто сказал, что мы кого-то ищем? — спросил Вандегриф.
— Погоди, — остановил Ломпатри своего друга. — Расскажи, скиталец, с чего это вдруг одна шайка разбойников отлична от какой-либо другой шайки?
— Как у вас всё просто, господин рыцарь! — усмехнулся Лорни, и ещё раз оглянулся на деревья. — Не все ведь люди одного поля ягоды.
— Есть люди, а есть отребье! — резко заявил Ломпатри.
— Как же так-то, добрый господин рыцарь? — спокойно отвечал Лорни возмутившемуся собеседнику.
— А вот так, скиталец, — сказал Ломпатри. — Есть рвань, что живёт грабежом и презирает труд, а есть праведные люди, платящие налоги да соблюдающие законы той земли, откуда они родом. Если люди в поле урожай собирают — это люди. А если они бродят по лесам, когда полевые работы в разгаре — они отребье.
— Положим так, господин рыцарь. Но не законы ли говорят, что каждого человека судить надо особливо, даже если пойман он вкупе с прочими при злодеянии? К тому же, не поймите меня неправильно, господин рыцарь, но ведь вы, как я посмотрю, принадлежите к знатному роду, а всё же находитесь нынче в этих самых лесах, а не в добром замке. И следует ли из этого заключить, что вы не рыцарь?
Вандегриф схватился за свой меч, но Ломпатри успел остановить черноволосого рыцаря.
— Я на тебя не в обиде, — сказал Ломпатри, уже совсем спокойным тоном. — Вижу, что ты даровит, хоть и молод. Грамоте не обучен?