Няня на месяц, или я - студентка меда!
Шрифт:
Плевать.
Мне плевать на мнение таксиста, а Кирилл Александрович — таксист, следовательно, мне плевать на мнение Кирилла Александровича.
Л — это логика, кою не зря так любил наш философ.
— Данька, мне все равно кто она, хоть папуас из Новой Гвинеи, — Лёнька раздраженно скрипит, а Кирилл Александрович неожиданно сбрасывает скорость и съезжает на обочину, — я не могу понять: почему вдруг ты должна срываться и ехать встречать ее из аэропорта?! Она что, ребенок маленький?
— Нет, —
— Меня ты не видела почти неделю, но что-то не сильно спешишь увидеться.
Его слова сливаются с осторожным хлопком двери.
Кирилл Александрович вышел.
– Лёнька, я очень хочу тебя увидеть и безумно по тебе соскучилась, но вчера я, правда, не могла приехать. Женьку нельзя было бросить одну, а сегодня Ветка прилетает и нам с ней надо поговорить. Одна ночь и всё. Пожалуйста, Лёнь. Я завтра, обещаю, приеду к тебе.
Вместо ответа Лёнька сопит и напоминает:
— Домой, Данька. Завтра ты приедешь домой. Мы же вроде решили, что живем вместе, а значит мой дом стал твоим, да?
— Да, — очевидное признаю с невольным вздохом.
— Ладно, — помолчав, он все же примирительно вздыхает и смиряется, — встречай свою подругу драгоценную. Ты на такси поехала?
— Да, — соглашаюсь я осторожно.
— Надеюсь, отдать деньги за дорогу у нее совести хватит, — недовольно буркает Лёнька, — ты не миллионер, и я тоже.
— Лёнь…
— Что, неправда? — сердито интересуется он. — Спускаешь деньги на ветер, ей самой добраться было бы куда дешевле. И я все равно не понимаю, что за манера прилетать с бухты-барахты. Она знает, что незваный гость хуже…
Лёнька начинает по-новому, и еще минуть десять я молча выслушиваю пока он выговорится. Про Ветку — это уже заезженная тема, поэтому объяснять, что встречать в аэропорту — взаимная, ибо Квета тоже всегда встречает меня в Праге, традиция бесполезно. Он все равно раздражается и ругается.
Наконец, Лёньчик выдыхается и прощается, желая саркастически хорошего вечера.
Я выдыхаю и телефон аккуратно откладываю.
Кидать его, даже если очень хочется, не стоит. Моя прелесть не виновата, что Лёнька иногда бывает невыносим.
Еще один вздох, и я оглядываюсь в поисках Лаврова.
Где он?
До прилета Квитанции осталось двадцать минут, а его нигде не видно.
И из машины приходится вылезти, чтобы разглядеть шагающего ко мне Кирилла Александровича с двумя стаканами кофе.
Где он их взял?
Вопрос, когда он подходит, задаю вслух.
— Тут заправка, а до нее было не остановиться, не обочина, а сплошные колдобины, — он кивает головой в сторону леса, вручает один из стаканов и огибает меня, чтобы пристроиться на бампер, — ты в курсе, что на заправках
Лавров смотрит с насмешкой, когда подумав я все же к нему иду, и приглашающе хлопает рядом.
— Штерн, я не кусаюсь.
— Квета скоро прилетит, — я напоминаю и волосы, разлетающиеся от ветра и мчавшихся мимо машин, заправляю за ухо.
— Мы успеем, — он усмехается.
И находиться под изучающим взглядом еще неуютней, чем сбоку, поэтому я прислоняюсь рядом с ним.
Учитывая, как некоторые гонят, да, мы успеем.
— Расскажи, как вы познакомились с ней, — он просит неожиданно.
И моя голова в его сторону поворачивается сама, а брови удивленно летят вверх.
— Что за вопрос?
— Ну учитывая, что твоя подруга живет в Праге и чешка, а плюсом зная тебя, Дарья Владимировна, я уверен, что история знакомства была, как минимум, увлекательная.
Лавров скалится во все тридцать два зуба, и я невольно фыркаю и под ребра его локтем пихаю.
— Вы… вы…
— Я прав?
— Отстаньте, — я буркаю и кофе допиваю залпом.
И в машину возвращаюсь под его смех.
Квету даже в толпе не заметить сложно.
Она яркая.
И мы с ней из разряда контраста. Вета блондинка со светло-серо-голубыми глазами, а я брюнетка и глаза у меня темные. И Димыч, раньше, нас шутливо называл Север и Юг.
Сейчас Север по имени Квитанция на север совсем не похожа, ибо волосы у нее почему-то черные, и пока у меня разрываются и снова сходятся шаблоны, Квета радостно визжит на весь аэропорт:
— Дарийка!!!
Она меня подхватывает, почти душит, и под явно ошеломлённый взгляд Лаврова мы выкруживаем какой-то странный танец:
— Ты бы видела свою рожу!
Одним движением черные волосы летят на пол, и я возмущенно даю ей подзатыльник.
— Квитанция, ты квитанция!
— Что?! Как ты меня назвала?!
Объятья лучшей подруги становятся еще более удушающие, но я только смеюсь:
— Где твой багаж, чудовище?
— Тут, — Вета легкомысленно машет себе за спину, — один милый молодой человек оказал мне невероятную любезность…
Ее голос меняется, становится более глубоким, чуть покровительственным и высокомерным, и я с легкостью узнаю попытку передразнить Кветину бабушку — пани Власту.
— У пани Власты получается куда лучше, а тебе, милая, еще учиться и учиться, — я тоже парадирую ее голос.
И мы переглядываемся и хохочем.
— Дарийка, я так по тебе соскучилась.
Мы снова обнимаемся, и Квета готова еще что-то сказать, но маячивший рядом Кирилл Александрович привлекает ее внимание.
— Это с тобой? — меня спрашивают шепотом заправского шпиона и толкают в бок.