О-3-18
Шрифт:
— Рак матки. Каждый год дозировка обезболивающего увеличивается. Еще одна жертва, но не красоте, а рассудку.
— Тем не менее, вы довольно безрассудно провернули дело.
— Мне было важно соблюсти сроки.
Пересохшие пальцы Зельды погрузились в мазь. Лекарство торопливыми мазками наносилось на ушибы. Шайль не мешала, наблюдая и размышляя.
— Не молчите, детектив. Вы ведь не подругу пришли проведать.
— Мне некуда торопиться.
— Разве нет других дел, требующих вмешательства
— Я не дотошная.
— Правильно. Скорее усердная. Во всяком случае, удары у вас что надо.
Шайль пожала плечами.
— Большой опыт сложно скрывать, — детектив с тоской посмотрела на серые стены изолятора. — Как и все остальное.
— Только вот не надо раскисать. Вы легко на меня вышли и отвесили пиздюлин как мне, так и моему ёрку, — Зельда ждет, пока подействует лошадиная доза обезболивающего.
Возможно, смертельная. А может быть, просто эффективная. Шайль не разбирается в таких мелочах, потому что волколюды не используют лекарства людей. И уж тем более не знают о дозировках, в которых эти лекарства продаются.
— И все же, вы правы, Зельда. Плодов это не принесло.
— Вам разве нужны плоды? Я думала, детективы просто ищут козла отпущения, чтобы все были спокойны за соблюдение законов.
— Меня не заботит чужое спокойствие. Я ищу собственное. И оно не найдется, пока убийца не получит по заслугам.
— Вы убили моего ёрка. Он сполна заплатил, разве нет?
— Ваш ёрк не тот убийца, которого я ищу, — Шайль внимательнее взглянула на лицо Зельды.
Слишком искореженное, чтобы можно было определить эмоции.
— Какого же вы ищете? Красивого? Уродливого? Не такого волосатого? — Зельда издевается.
— Я ищу беспринципного ублюдка, который готов убить человека и изуродовать его тело, чтобы полицейские подумали на волколюда.
— Что же мешает на него подумать? Может быть, я и правда наняла зверье, чтобы оно сделало грязную работу и утолило жажду плоти?
— Которая не утолена, — замечает Шайль. — Ран много, но нет следов от укусов.
— Вы разве не оставили свои? Я думала, волколюдам на службе разрешают жрать трупы.
— Раз так, то начальство меня явно не любит, — с улыбкой Шайль опирается на решетку другим плечом. — Подобных разрешений я не получала.
— Я просто пошутила.
— Остроумно. Давайте разберем случившееся по кусочкам? — детектив достает из кармана блокнот и ручку. — Начнем с вас. Вы ведь не наниматель, верно?
— Кто сказал?
— Сейф пустой, но его содержимое вы себе не присвоили. Значит, оно досталось убийце. То есть, не вам и не ёрку. Думаю, вы наводчик.
— Звучит жутко. «Наниматель» приятнее.
Шайль закусила кончик ручки. Нахмурилась.
— Чем занимался ваш брат?
— Вы не выяснили это из личной
— Нет, не выяснили, — неожиданно легко признается Шайль. — Убитый иногда использовал шифр, который составлен очень криво. Одни и те же знаки каждый раз значат разное, и системы в этом нет.
— Мой брат был полоумным.
— Почему, кстати, вы не называете его по имени?
— А почему вы сами называете его «убитым»?
— Потому что у него был десяток имен. И мы дали ему одиннадцатое. «Убитый», — Шайль усмехается. — Впервые не знаю имени того, чью душу спасаю.
— Вы верите, что спасаете души? Как мило. И даже романтично.
— Пока за душу не отомстили, она скитается в отчаянии и злости. Не буду скрывать, что считаю свою работу достаточно праведной.
— Вы верующая?
— Я верю в справедливость. И знаю, что мертвым так же обидно, как и живым, когда справедливость нарушается.
— Даже если мертвый — отброс, заслуживший наказание?
— Смерть — это смерть, не наказание.
— Глубокомысленно.
Шайль записала несколько слов. «Отброс, заслуживший». И замолчала, размышляя над ворохом имен Убитого.
— Считаете ли вы себя виновной за смерть моего ёрка?
— Это был честный бой. Его душа уж точно не в обиде, — задумчиво отвечает детектив, прокручивая ручку в пальцах. — Как звали вашего брата?
— Бибик, — ответ звучит достаточно честно, хоть и дан очень быстро. — Его звали Бибик. Он никогда не любил это имя, поэтому постоянно менял их.
Ручка аккуратно выводит новую информацию.
— Что вы можете сказать про Бибика?
— Вы спрашиваете у преступника, что он может сказать о своей жертве? — даже доза обезболивающего не способна скрыть оторопь Зельды.
— Именно. Я люблю болтать с преступниками о мотивах. Каким был ваш? Вы не любили Бибика?
— Очень не любила. Он был полоумным и в детстве постоянно подкидывал мне под подушку мертвых крыс.
— Могу представить, как это неприятно. Вы чувствуете себя спокойнее после его смерти? Теперь не боитесь обнаружить грызуна в постели?
— Мой грызун в постели за десять лет брака ни разу не довел меня до оргазма. Наверное, из-за этого у меня и рак.
— Вполне возможно, — кивает Шайль. — Я слышала, что оргазмы поддерживают женское здоровье.
— «Слышали»? Счастливые женщины такое не слышат, — Зельда плотоядно ухватывается за возможность посплетничать. — Счастливые женщины вообще ничего не слышат. У вас достаточно оргазмов в жизни, детектив? Могу заранее посоветовать хорошее лекарство, которое даст лишние годы, если у вас разовьется рак.