О-3-18
Шрифт:
— Почему так?.. — Надин старательно пытается вышагивать в одном темпе, но явно не поспевает за широким шагом.
— Я утром гадала на кофейной гуще. У всех в городе сегодня все хорошо. Так что поторопимся, надо до ночи пройти как можно больше.
— Не знала, что ты еще и гадалка! — Надин увлекается темой разговора, искренне веря словам детектива. — А у меня брат на костях мелких животных гадать умеет.
— Замечательно. Теперь будь добра — три шага назад и не болтай.
Спутница Шайль хмурится,
— А не безопаснее ли держаться ближе друг к другу?
— Не особо.
Шайль не имеет ни малейшего понятия, чего сейчас ждать от Освобождения. В теории, двум волколюдам никто не должен мешать. На практике может случиться что угодно, ведь еще недавно на детектива напала четверка ублюдков.
Угрюмые хибары по бокам переулка, одно трехэтажное здание. Даже в лучшие времена здесь нечем было поживиться. Можно считать это относительно безопасным проходом.
Вот только… проходом куда? Движется ли вообще Шайль? Или она все еще под эффектом «Нитро»?
Девушка встряхнула головой. Достала из пачки сигарету. Щелкнула зажигалкой. Какова вероятность того, что это галлюцинаия? На самом деле, вплоть до сотни процентов. Вчера Шайль не осознавала, что бредит. Сегодня — это сегодня. Поэтому лучше не забивать себе голову. Нужна болтовня. Беловолосая бросает взгляд через плечо:
— Расскажи что-нибудь.
Надин издает удивленный возглас, что-то в духе: «Оу, а…» Но второй раз просить не пришлось — деваха начала болтать. О многом. Такой набор идиотских историй даже под «Нитро» не придумаешь.
Ладно. Не идиотских. Это просто рассказы. О жизни, немного о семье. Слышно, что Надин много чего утаивает. Не в духе «страшной тайны о препарате», а просто, по-обывательски. Мало кто на первой встрече захочет рассказать истории об унижениях и тяготах. Надин умело находит грань между «личным» и «незначительным». Это выдавало в ней общительную личность.
Гэни сказал, что волколюд «ученый». Не похоже. Шайль не знакома тесно с этим братством, но попутчица говорит без занудства.
— … и брат мне тогда: «А ты сама чего не сходишь?» Я тогда так растерялась. В смысле, на первое свидание и сама? Как это?! У меня тогда мысль о мальчишке вызывала тряску.
— Ага, понимаю, — кивает Шайль, невольно усмехаясь.
У нее давно не было братьев, которые могли бы присмотреть за ней на свидании. Детектив хорошо помнит свою первую «романтическую» встречу. Парень терялся, не зная, о чем говорить с волколюдкой. Дошло до того, что Шайль пришлось самой взять инициативу. Все ради того, чтобы в конце услышать неискреннее «было интересно».
Женские разговорчики приятно скрашивали мысли о вчерашнем. Шайль смогла
— Теперь ты расскажи что-то, — просит Надин, уже сократившая дистанцию.
Шайль почувствовала нотки дешевой туалетной воды и задумалась над этим. Попутчица обычная волколюдка. Зачем ей вонять?
— Я детектив. Уже два года служу, — Шайль бросает взгляд в переулок, но не замечат ничего интересного. — Семьи нет, дом тут, в О-3.
— Давно в Освобождении?
— Года четыре. До этого жила в диких землях со своим… опекуном. Бромпиром. Большую часть времени он занимался скотоводством, так что я была предоставлена сама себе, — улыбается Шайль.
Даже если сейчас ее кроет «Нитро», она хотя бы не видит ничего пугающего.
— Как так вышло, что ты жила с опекуном? Стаю перебили?
— Меня выгнали. Я безмордая. Разве Гэни не говорил?
— Он просто сказал, что ты «противная сорвиголова, которая пытается всем подосрать».
— Ха-ха, о да, это меткое описание. И правдивое, — Шайль улыбается еще шире, самодовольно поправляя кобуру. — Когда работаешь детективом за жалкие копейки, и не такой дрянью станешь.
— Почему тогда ты работаешь детективом? Разве не легче было бы устроиться охранницей?
— Вышибалой-то? Ай, пустая затея, — Шайль отмахивается, снова прогоняя несуществующее назойливое насекомое.
Которые волколюдов особо не трогают. Разве что тех, кто позволяет себе слишком яркую одежду.
— У нас в общине многие охранниками работают. И вполне неплохо, — Надин вновь решается сократить дистанцию, чтобы потренировать широкий шаг. — Платят хорошо, проблем нет.
— Не мое это. Я не усидчивая.
— Какая же ты? По твоим ощущениям.
— «Противная сорвиголова, которая…»
— Не заканчивай, я поняла.
Девушки замолкают. Шайль на ходу поправляет лямку дробовика, мысленно возвращаясь во вчерашний день. То, что она видела в квартире стариков, — правда?.. Что вообще ее дернуло натворить такую херьню? Оружие-то необходимо, бесспорно. Но не такой ценой.
С другой стороны, что у нее вообще за модель дробовика? Шайль не сильна в подобном. Ей хорошо знакомы пистолеты и револьверы, немного — винтовки. Дробовиками в Освобождении почти не пользуются. Они нелегальны. Нелегальны настолько, что лучше ходить с пакетом ангельской пыли в руках, чем иметь при себе хоть один картечный патрон.