О-3-18
Шрифт:
Перепуганная Надин кивает, еще больше робея под смешками волколюдов. Открывает рот, собираясь с духом для внятного ответа:
— На…
Звук имени тонет в грохоте. Девка, опустившая «Шпалу», рухнула на землю. Надин завизжала. Почувствовала, как ее шею взяли в захват, на плечо лег локоть, а перед лицом появился здоровенный револьвер, вытянутый вперед. Еще один выстрел, Надин жмурится, заметив перед этим, как чья-то голова, маячившая в мушке, разлетается на куски.
Сидящие у костра не успели отреагировать должным образом. Шайль, схватившая Надин и прижавшая ее к себе на манер живого
В глазах Шайль ее мишени — всего лишь отбросы. Отбросы, которые не успели использовать винтовки и теперь пытаются сбежать от выстрелов. Последнее, что они слышат перед смертью, это взрыв в дуле «Левиафана».
Бам-бам-бам! Смерть, гибель, убийство, правосудие — какая разница, как это назвать, если жизнь преступника в итоге обрывается? Шайль судит без разбора, без жалости. Ее рука тверда, сердце бьется ровно — как и курок, выполняющий роль молотка. Таков закон. Если его нарушить — грядет страшный суд.
Довольно скоро все стихает. Надин чувствует свободу, но боится открывать глаза. В ушах звенит, все тело дрожит, хочется в туалет. Кажется, что если сдвинется — умрет. Сразу же умрет.
Но легкие пощечины вынуждают встретить реальность. Надин открывает глаза. И зажимает рот ладонью, со слезами глядя на побоище. Тут и там — лужи крови, обрамляющие тела. Брызги всюду. Шайль стоит, довольно скалится и помахивает револьвером, остужая ствол.
— Ловко я их? — Слышится через звон. — Сразу пятеро!
«Я же не оглохну?..» — думает Надин, глядя на проводницу. Гэни предупреждал, что у этой полицейской не все в порядке с головой. Он говорил, что ценности этой… Шайль не совпадают с ценностями общины. Скорее, идут прямо вразрез. Но чтобы настолько?..
Надин продолжает стоять и молчать, даже когда детектив начинает мародерствовать: кладет винтовки друг к другу, обыскивает карманы… снимает футболку?!..
— Что ты делаешь?! — визжит Надин, бросаясь к Шайль, но не решаясь напрямую помешать.
— А?.. — детектив удивлена. — Переодеваюсь.
— Он же мертв, — девушка старается не смотреть, но она и так знает.
У парня буквально нет половины головы. И Шайль… раздевает его?..
— А моя футболка драная. Спортивки тоже, — недовольно бурчит детектив. — Ты посмотри: у нас с ним рост одинаковый. На мне смотреться будет очень круто.
Надин не знает, что сказать. Как донести до этой варварши всю кощунственность того, что произошло и происходит. «Ученая» садится возле костра и смотрит прямо в пламя. Говорят, если долго смотреть, то можно ослепнуть. Надин никогда не хотела стать калекой, но сегодняшний день тоже никогда раньше не случался.
Впрочем, плевать на чувствительную девушку. Шайль — вот, кто главный герой происходящего. Шайль собой очень довольна. Она легко расстреляла пятерых уродов, добыла себе неплохую винтовку и, что главное, нашла одежду. Обычная
Пока Надин сидит в прострации, Шайль успевает быстро переодеться и взяться за осмотр винтовок. Все в достаточно хорошем состоянии, так что сойдет любая. Разрядить остальные, скинуть в трофейный рюкзак лишние патроны и можно двигаться дальше.
— Ну, Надин? — нетерпеливо зовет Шайль. — Ты тут ночевать остаешься?
— Я не хочу никуда идти, — бормочет девушка. — Иди сама к мэру. Я вернусь обратно.
— Ага, не забудь до Луны допрыгнуть по пути.
Шайль опускается на корточки и пихает подопечную в плечо.
— Обиделась или что? — недоуменно спрашивает, пытаясь поймать взгляд. — Рассказывай, что не так?
— Ты издеваешься? — Надин моментально взвивается, словно дым над подожженым порохом. — Ты использовала меня как живой щит! Ты убила пятерых невинных волколюдов! Ты раздела труп! Что еще может быть не так?!
— Э-э… «живой щит»? Ты себя-то видела? — Шайль прыскает со смеху. — Ты худющая. Какой из тебя щит? Легче уже палкой прикрыться.
— Ага, спасибо.
— Если не понимаешь ничего, то объясню, — вздыхает детектив, усаживаясь прямо на землю и укладывая «Шпалу» на бедра. — Я тебя прижала к себе. Чтобы ты не побежала куда-то с испугу. Попадешь под пулю или чью-то «добрую» лапу — мне потом проблем же больше.
— Не надо меня прижимать, — огрызается Надин. — Я не твоя подружка!
— Ну ладно, больше так не буду. А по поводу невинных — то, что они стволы опустили, еще ничего не значит. Я играла роль, но это роль мыльного пузыря. Лишнее слово — и буль! — Шайль щелкает пальцами. — Я не знаю ни из какой они банды, ни что они тут делают. Поэтому, чтобы мы обе выжили, пришлось их перестрелять.
— Ты понимаешь, что мы могли просто пройти мимо? — с отчаянием Надин поворачивается к попечительнице.
— Не могли, — Шайль озадаченно чешет затылок. — О-2 загнулся, туда никто просто так не идет. Попадем под подозрение — получим пулю в спину. Так что не распускай сопли, я вообще-то ради нас постаралась.
— Я не хочу, чтобы из-за меня просто так умирали волколюды.
— И не будут. Это — преступники, не сородичи, — Шайль машет рукой в сторону трупов. — Смотри, по пальцам расскажу: во-первых, незаконная организация КПП на проезжей части. Во-вторых, держат оружие в боевой готовности, хотя сами — гражданские лица. В-третьих, угрожают другим гражданским этим самым оружием. Какое бы сейчас время ни переживало Освобождение, это все тянет на неплохой срок в тюрьме. Более того, я почти уверена, что эти ребята занимались грабежом и не только.