o bdf4013bc3250c39
Шрифт:
лицо.
– Товарищ сержант… мне и правда невыносимо… не знаю, съел, наверное,
что-то… - лихорадочно залепетал он, дыша на милиционера свежим
перегаром и держась левой рукой за живот. Сержант поморщился, махнул
рукой, отгоняя запах, и отстранил Добрякова на шаг назад.
– Ну и что делать будем? – спросил сержант, обращаясь скорее к себе.
– Мне бы… того… ну, в туалет… есть ведь у вас?.. – весь искривился
Добряков, припадая на одну ногу. – Ей Богу, не
– А вот тут – не надо! – пришел в себя сержант, схватил Добрякова за плечо и
круто развернул его вправо.
– Видишь дверь? – повел он подбородком он на другую рекреацию этажа.
– Ага, спасибо… Я мигом, - кивнул Добряков и поковылял к указанной двери.
Ему стало гораздо легче уже от того, что эта самая дверь находилась
совершенно в другой стороне, почти диаметрально противоположной тому
полутемному коридору, в конце которого сидел тот человек, встречаться с
которым у Добрякова сейчас не было никакого желания.
283
Он ворвался в крохотный туалет, стремглав кинулся к унитазу и принялся
расстегивать джинсы. «Молнию» заело. Расцарапывая пальцы, Добряков изо
всех сил дергал бегунок книзу, пока, наконец, не отломил его ушко.
«Чтоб тебя!» - выругался он вполголоса. Но «молния» расстегнулась, он
стянул брюки с бедер и плюхнулся задницей на холодный кафель.
«Стульчака нет… да наплевать», - едва мелькнуло в голове, как внутри него
словно что-то прорвалось. Стремительная и острая боль заставила его
застонать, но это продолжалось мгновение. Следом за тем пришло
долгожданное облегчение.
Добряков расслабился и несколько минут сидел на унитазе, мучительно
мучаясь уже другой мыслью: сидит ли тот все еще там, придется ли
встречаться с ним с глазу на глаз или следовательша уже пригласила его в
кабинет. Второй вариант был бы для него теперь настоящим спасением:
встретиться с ним в присутствии с Анны Кирилловны будет гораздо легче, хотя бы потому, что не придется оставаться с ним наедине и смотреть ему в
глаза. Смотреть можно на следователя, и только на него.
«Если бы было так! – носилось в мозгу, – если бы она уже пригласила его в
кабинет…»
Он посмотрел по сторонам, но туалетной бумаги нигде не было. Обернулся
назад и за трубами канализации увидел сложенную в несколько раз грязную
газету. Выбирать не приходилось, и Добряков вытащил газету и оторвал от
нее клочок.
«Значит, все-таки сделала нам очную ставку? – думал он, натягивая джинсы.
– Значит, буду говорить, как учила Зина. Авось выгорит».
284
«Молния»
пару минут, пока не привел себя в порядок. И следом за тем в дверь снаружи
постучали и раздался недовольный голос сержанта:
– Жив там? Скоро?
– Я тут, я уже, - услужливо расплывшись в улыбке, Добряков распахнул дверь
и оказался нос к носу с рассерженным дежурным.
– Проблема… извините… - смущенно залепетал он. – Вы мне помогли…
спасли, можно сказать… Спасибо…
– Пошли, пошли, ждут уже, - и милиционер сжал правую руку Добрякова
своей железной левой и повел за собой.
«Сейчас поворот, - с ужасом думал Добряков, - сейчас увижу… вдруг он
там?.. Что тогда?.. Если он там – я пропал!»
Он вдохнул и набрал в легкие как можно больше воздуха, закрыл глаза и, как
в пропасть летел, повернул за угол. Шагнул раз, другой, боясь споткнуться от
жесткого подталкивания дежурного, и решился открыть глаза.
Чудо! В коридоре никого не было! На том самом стуле, где несколько минут
назад сидел он, никто больше не сидел. Да и самого стула вроде как не было.
Или это ему только показалось?
«Да и действительно, не померещилось ли мне все это минуту назад?» -
подумал он, облегченно вздохнув. Но почему-то в глубине души был уверен, что нет, не померещилось, что он сидел тут, что сейчас, возможно, уже
приглашен в кабинет Анной Кирилловной и они ждут его, Добрякова…
285
«Впрочем, если он там, уже легче», - Добряков настроился на свое прежнее
мнение. Ему почему-то казалось, что в присутствии Анны Кирилловны все
будет гораздо проще, а главное – легче.
Сержант осторожно и негромко постучал в дверь, из-за которой сразу же
раздался женский голос:
– Войдите.
Добрякову показался этот голос незнакомым, по крайней мере, он не смог
соотнести его с голосом Анны Кирилловны.
«Что это? – испугался он. – Неужели другая следователь? Но ведь тогда…
тогда все, конец!..»
Дежурный втиснул в приоткрытую узкую щелочку половину своего
массивного корпуса, словно стесняясь пролезать туда целиком, и пробасил:
– Подследственный Добряков доставлен, товарищ капитан. Разрешите
ввести?
– Да, разумеется, вводите, - согласилась Анна Кирилловна (теперь Добряков
уже узнал ее голос).
Сержант козырнул, развернулся к Добрякову и, сделав приглашающий жест,