О детях и прочей нечисти

Кикиморра Аноним

Ирнчин беспомощно переводит взгляд с Янки на Азамата, на меня и обратно на Янку, не зная, куда девать руки, в итоге решает, что логично попробовать её тоже обнять.

Она выворачивает голову, чтобы глянуть на меня, не отпуская его.

– - Лиз, вот чё мне делать с этим подарком судьбы?

– - Холить и лелеять, -- с трудом сдерживая смех, предлагаю я.

– - Ты говоришь, как моя совесть, -- вздыхает Янка.
– - А хочется-то воспитывать и укрощать.

– - Мужчин нельзя воспитывать, у них от этого язва и мигрень бывает. Их можно только дрессировать,

награждая за хорошее поведение. А ты дрессировкой пренебрегаешь и вон до чего мужика довела, что он тебя в комнате запирает.

– - Я довела?!

– - А кто же?

– - При дрессировке, -- внезапно встревает Азамат в наш базар, -- важно быть последовательным и чётко формулировать, какое именно поведение поощряется, при этом ставить выполнимые задачи. Это и в обратную сторону тоже работает. Ну, Лиз, как думаешь, безопасно их оставлять наедине?

– - Да думаю, не передерутся.

– - Ну тогда пошли Тирбиша подменим, -- он кладёт мне руку на плечи и подталкивает к выходу.

– - Азамат!
– - окликает Ирнчин.
– - Ты это что, подстроил всё, что ли?

Азамат слегка оборачивается.

– - Ну, я полагал, что проблема у вас в непонимании. Я повидал домашних тиранов, и ты -- не один из них, так что не пытайся им стать, и всё будет хорошо.

На этом он подмигивает и закрывает за нами дверь.

* * *

Азамат долго и тщательно морально готовился к своему первому полномасштабному контакту с метрополией, и всё же оказался совершенно не готов к суровой действительности. Девочка-пограничник, подняв глаза, чтобы сверить картинку на удостоверении с лицом предъявителя, слегка задохнулась и не смогла справиться с ошеломлённым восхищением во взгляде, хотя погранцов вроде бы на такой случай тренируют. Дальше -- хуже. Азамат, понятное, дело, возвышается над толпой землян, как утёс над морем, и привлекает гораздо больше внимания, чем ему бы хотелось. За то время, что мы прошли все бюрократические инстанции и выпали на относительно свежий воздух, моему мужу успели состроить глазки четыре официантки, семь охранниц, два сотрудника страховой компании, таксистка и около десятка разнополых пассажиров.

Когда мы наконец втиснулись в поданную к выходу авиетку, Азамат сполз на сиденье так, чтобы сбоку не видно было, и, похоже, рад был бы закопаться под коврик.

– - Что это было?!
– - выдыхает он, когда мы разгоняемся на узенькой взлётной -- а я и забыла уже, что на Земле такого рода транспорту разбег нужен.

– - Это была миниатюра "адекватная реакция", -- хмыкаю я, перемигиваясь с Янкой, которая своего благоверного на всякий случай вела под локоток, чтобы не украли.

– - Хочешь сказать, я у всех земных женщин буду вызывать такую реакцию?
– - ужасается Азамат.

– - Ну, некоторые умеют сдерживаться, -- пожимаю плечами я.

Азамат глубоко вздыхает и, пробормотав что-то о противоестественных культурных шаблонах, выпрямляется, чтобы уже наконец взглянуть в окно.

Кир, Умукх и Унгуц таращатся туда с самого начала.

– -

Пап, смотри, дома прям все как наш дворец!
– - восклицает Кир.

Я тоже обращаю внимание на родной, хотя и подзабытый, зубчатый контур горизонта, лес сияющих небоскрёбов.

– - Сколько же тут людей...
– - качает головой Унгуц.

– - Где?
– - не понимает Умукх, которому, похоже, не очевидно, что это за конструкции такие.

– - В домах, -- поясняет Кир.
– - Это же всё жилые дома, да, мам?

– - Не всё, офисные тут тоже есть. Жилые обычно зеленее, -- я показываю на островок многоэтажек, плотно покрытых зелёной порослью. Из-за нехватки места в самых густонаселённых районах на Земле обычно не делают парков, а вместо этого деревья сажают на общественных балконах каждые четыре-пять этажей, так что дома получаются полностью покрыты зеленью.

Тем временем наша авиетка складывает крылья и впархивает в прозрачную трубу, где продолжает движение на магнитных опорах. Пилот переводит управление в автоматический режим и расслабляется.

Азамат окидывает взглядом простирающиеся спереди и справа от нас "американские горки" -- хитросплетение таких же труб, по которым шныряют авиетки.

– - У вас тут что, просто так летать нельзя?
– - интересуется он у пилота.

– - За городом кое-где можно, и в жилых зонах. А тут большой узел, без шансов.

– - А на машине как?
– - спрашивает Ирнчин, тщетно пытаясь различить что-нибудь внизу под нами.
– - По дорогам?

– - Тоже по трубам, -- качает головой пилот.
– - Только ближе к земле, дома огибать приходится. Ну и на колёсах так не разгонишься, как на магнитах.

– - И давно у вас так?
– - оборачивается ко мне Азамат, будто надеется, что я сейчас развею всё это как мираж.

– - Всю мою жизнь уж точно, -- пожимаю плечами.
– - Это у вас два унгуца в небе никогда не встретятся, а тут без труб страшно представить, сколько было бы аварий.

Азамат качает головой.

– - Я помню, как ты, когда первый раз Дол увидела, сказала, мол, как здорово, тут совсем нет людей. Теперь понимаю, что тебе это было весьма непривычно.

Первая наша остановка -- дом моей маман. Собственно, моё семейство тут и пропишется на время пребывания, а остальные наши спутники размещаются в гостинице за углом. Умукх ещё в космопорту перед паспортным контролем принял более человекообразную форму, так что теперь он похож на пережарившегося на солнышке подростка-альбиноса, впрочем, рядом с Азаматом его всё равно никто не замечает.

Маман встречает нас у калитки своего дизайнерского сада и сразу кидается обнимать -- не уворачивается никто, даже бог. Впрочем, от неё и дьявол бы не увернулся, чего там какой-то ктырь со змеями на голове...

– - Приехали мои хорошие!
– - приговаривает маман, заключая в пылких объятьях напряжённого Ирнчина.
– - Так, а это у нас кто?

– - Мама, это Кир, наш с Азаматом старшенький, -- представляю я, лихорадочно вспоминая, есть ли среди присутствующих кто-то непосвящённый в Великую Тайну.