О детях и прочей нечисти

Кикиморра Аноним

В уютной просторной переговорной Азамат быстренько снимает венец и отдаёт Ирнчину на хранение. Старейшины рассаживаются по обе стороны от нас: Унгуц -- с любопытством подавшись вперёд, а Ажгдийдимидин, наоборот, отрешённо прикрыв глаза и покручивая перламутровый браслет на запястье. Всем нам выдаётся по гарнитуре с синхронным переводом, который нужен одному только Ажги-хяну, но дипломатия такая дипломатия.

Мы восседаем в торце длинного овального стола, и места за ним постепенно начинают заполняться разнообразными должностными лицами. Я узнаю одну африканку -- верховного комиссара

по правам человека, затем араба -- советника по предупреждению геноцида, эти двое несколько лет назад то и дело маячили во всевозможных СМИ из-за продолжительного конфликта на Эспаге. Ещё одно знакомое лицо -- кто-то там по поддержанию биоразнообразия, рядом с ним несколько незнакомых, потом индиец по экономической помощи слаборазвитым нациям (он-то тут что забыл?), вот эта, кажется, шведка по гендерному вопросу, потом снова неизвестные товарищи, потом... Боже мой, что тут делает ректор моего мединститута?!

Долго страдать от непонимания мне не пришлось: нам раздают буклетики с краткой информацией обо всех присутствующих должностных лицах с фотографиями и занимаемыми постами, причём всеобщий продублирован осторожным муданжским переводом. Хм, оказывается, мой ректор продвинулся по службе и теперь занимается медицинской помощью всё тем же... слаборазвитым.

– - Такой список присутствующих, что я себя чувствую попрошайкой, -- усмехается Азамат.
– - Ладно, надеюсь, они скоро поймут, что в большинстве сфер мы и сами с усами.

Наконец, когда все расселись, открываются двери лифта, и из них выезжает генеральный секретарь Земного Союза, маршал Ваткин собственной персоной. Его инвалидное кресло, исполненное в стиле стим-панк, оборудовано по последнему слову техники и помимо собственно двигательного оснащения имеет микрофон прямо сразу с динамиком, вентилятор, подогрев, телескопические опоры для подъёма на высоту стоящего человека и ещё какую-то установку, похожую на пушку для фейерверков. Возможно, с тех пор как мы с Сашкой это обсуждали, ещё чего-нибудь прикрутили и понаставили, просто я не в курсе.

Азамат смотрит на маршала, с трудом скрывая изумление. Он-то его видел только на видеоконференции, а лицо Ваткину как раз очень хорошо подлатали.

– - Неужели здесь, на Земле, не смогли его вылечить?
– - шёпотом спрашивает он у меня.

– - Ему протезы ставить не на что, там надо всё тело пересаживать, а он не хочет, дескать, пусть его вид всем напоминает, что такое война, -- поясняю я.

Устроившись за столом, маршал обводит взглядом нашу делегацию, кивает Азамату, прищуривается на меня и даёт знак начинать.

С первыми словами приветственной речи заместителя мы получаем сюрприз, Унгуц даже не удерживается от громкого аханья -- синхронистом оказывается не кто иной как мой препод муданжского из колледжа, он же ученик Унгуца, Валентин. К счастью, кажется, никто не решает, что мы несерьёзно относимся к мероприятию, так что всё проходит чин по чину. Все наши высказывания для официальной части под камеру написаны заранее, выучены и отрепетированы, а моя ария вообще коротенькая и сводится к наблюдению "сколько всего не сделано, сколько всего ещё предстоит не сделать". Азамат, как всегда, красноречив, и говорит на настолько чистом и изящном всеобщем,

что многие земляне позавидуют. Наши отвечают довольно общими фразами, и ближе к концу я начинаю всерьёз опасаться заснуть в прямом эфире.

Однако официальная часть всё же завершается, после чего мы все приглашаемся на неформально-банкетную часть в другом зале, куда уже не пускают репортёров, а значит, можно расслабиться и поговорить как живые люди.

– - Байч-Харах!
– - громогласно окликает Азамата маршал, как только двери между залами закрываются.
– - Наконец-то в реале! Я думал, помру раньше, чем ты вылезешь из экрана! Ну рассказывай, как жизнь. И как тебе удалось уломать свой дом престарелых сделать женщину министром.

Азамат быстро оглядывается, но Унгуца рядом нет -- побежал здороваться с Валентином, а Ажги-хян не понимает на всеобщем.

– - Как говорится, по знакомству, -- отвечает он маршалу с улыбкой.
– - Элизабет не просто министр, она ещё и моя жена.

Маршал снова на меня прищуривается и наконец, видимо, узнаёт.

– - Батюшки-светы, да это ж Лизка Гринберг! Я тут сижу голову ломаю, откуда я её могу знать. Вот это да! А брательник-то ни словом не обмолвился.

– - Ну так правильно, -- замечаю я, -- работать надо, а не сплетни распускать.

Азамат с маршалом продолжают светскую беседу, пока все восполняют потери калорий, а я внезапно выхватываю из гула за спиной разговор на моём родном языке.

– - Я так понял, они не привели его сюда.

– - А точно не один из них? Он на человека-то вообще похож?

– - Понятия не имею, его ж никто не видел.

– - Ну тогда вряд ли, да и потом, была бы охрана какая-нибудь, а лучше аквариум...

– - Да вы на их Императора посмотрите, я вообще не понимаю, кто придумал этих дикарей до высших должностных лиц допускать, он же тут в лучшем случае подбирает кандидатов для человеческих жертвоприношений в своих религиозных ритуалах.

Раз уж я это слышу, то Азамат и подавно, даже сквозь разговор.

– - Извините, секундочку, -- говорит он маршалу и разворачивается, громко и отчётливо оповещая бормотунов: -- К вашему сведению, как таковой религии на Муданге нет, а любые жертвоприношения носят метафорический характер, однако если уважаемые господа интересуются...

Один из попавших в центр внимания сплетников тихо матерится, другой резко делает вид, что понимает только на всеобщем.

– - Кстати, -- продолжает Азамат, легко переходя на опорный язык мероприятия, -- я что-то не припомню вас в книжечке. С кем имею честь?

– - А, это мои коллеги, -- втискивается в кадр тот самый знакомый мне товарищ по биоразнообразию.
– - Вот, господин Сержо, координатор проекта по изучению муданжской фауны внеземного происхождения.

– - Здравствуйте, -- подаёт руку господин Сержо. Судя по голосу, это тот, который хотел аквариум.

– - Очень приятно, -- иронично улыбается Азамат, пожимая руку.
– - Разрешите уточнить, если мне не изменяет память, когда мы договаривались об изучении определённых представителей муданжской фауны, речь шла о том, что нам будет предоставлена возможность заниматься этим самостоятельно, насколько позволит ситуация...