О Дивный Новый Мир

Малки Иван

Но теперь выбор невелик.

— И что ж мы напишем в плане? — бросил Тон, когда мы отошли от комнаты Лома на пару метров. — «Пропилить завалы, расчистить ресторан, наставить ловушек, наладить аэроборды»?

— Примерно так, — согласился Рысь. — Но без чёткого расчёта не обойтись. Надо знать, сколько у нас ресурсов.

— И кто умеет летать, — добавил я. — А ещё насколько там безопасно насчёт взрослых. Может, эта зона кишит ими, а мы туда перетащим лагерь?

— Это и надо разведать, — закатил глаза Тон. —

Макс, тебе же по должности наблюдателя самое место. Сгодится?

— Придётся, — вздохнул я. — Но не сегодня. Сегодня я вряд ли доползу даже до туалета.

Рысь хмыкнул, окинув взглядом коридор:

— Ладно, поможем тебе. Иди, если что, Ки тебя там где-то ждёт.

Я вскинул бровь: уж кого-кого, а её встретить сейчас было бы в радость после всего. Но и боюсь перегрузить её чужими проблемами. С другой стороны, может, именно от неё услышать пару простых слов поддержки — лучшее лекарство для измотанного мозга.

— Идём, — коротко сказал Тон, трогая повязку на руке. — Завтра будет новый день. И новые проблемы, как всегда.

Мы двинулись по коридору, оставив за спиной эту маленькую комнату, где Лом обрисовывал нашу жизнь прямыми, тяжёлыми словами. Но заодно мы уходили с пониманием: теперь мы уже не просто выживаем, мы строим что-то. Или надеемся построить — новый форпост, укреплённый периметр, да что угодно, лишь бы отогнать новых пришельцев от наших домов.

Возможно, это будет самый рискованный шаг, на который «сорок первый» пошёл за последнее время. Но другого пути нет. Туристы где-то рядом, и они явно не уйдут, пока не получат своё «шоу».

— До завтра, — тихо выдохнул я, отделяясь от парней на развилке у лестницы, чувствуя, как мышцы дрожат от усталости и на душе скребётся тревога.

Завтра нам придётся войти в новый этап борьбы за жизнь. А пока — пусть хотя бы эти несколько часов сна помогут вспомнить, что такое быть человеком.

Когда мы с Тоном и Рысью вышли от Лома, я почувствовал, что ноги уже не просто устали, а еле держат тело. В голове стучала мысль о том, чтобы упасть где-нибудь и наконец отключиться. Но помимо всего, я ещё обещал сказать пару слов Ки — ведь она, казалось, ждала меня.

Тон и Рысь двинулись дальше, обсуждая, как подготовить план для завтрашнего сбора, а я свернул в соседний коридор, где и правда мелькнули зелёные пряди волос. Ки стояла у выбитого окна с решёткой, глядя в даль, а точнее — в глухой колодец между этажами. Тусклый свет аварийной лампы выхватывал её профиль, и я уловил в чертах её лица нечто новое: страх и отчаяние.

— Привет, — негромко сказал я, подходя ближе.

Она вздрогнула чуть заметно, словно не ожидала. Сжала локти руками, будто ей было зябко, хотя в этом коридоре обычно душно.

— Макс, — выдохнула она, отвернувшись от колодца. — Ты… Ты уже с Ломом всё обсудил?

— Да. На завтра назначили

сбор. Будем думать, как перекрыть туристам дорогу.

— Туристы… — она прикусила губу. — Я видела, как вы пришли. Вся база гудит, говорят, кто-то хочет сдвинуться «к взрослым», кто-то считает, что надо наоборот уходить куда-то ещё… Это же безумие, Макс.

— Понимаю, — я опёрся о кусок выступа стены, стараясь найти более или менее удобную позу. — У нас непростая ситуация: туристы опаснее, чем кажутся. Но и тут оставаться не так безопасно, как было раньше.

Ки сжала руки ещё сильнее, и в полутьме я ощутил её тревожный взгляд.

— Знаешь, — тихо сказала она, — я даже подумывала… бежать куда-нибудь подальше, в западные коридоры, к другим секторам. Может, там поспокойнее? Или… выше, если найти проход. Мне страшно, Макс. Я не хочу жить, ожидая, что завтра меня выловит кто-нибудь из этих психов со стриминговым ружьём.

Я коротко кивнул, понимая: её тревога абсолютно реальна. В этом мире никто не мог обещать безопасность. Но воспоминания из моей прошлой жизни, где существовали и мирные улицы, и полиция, и привычный быт, отзывались в душе желанием хоть чем-то помочь.

— Послушай, — тихо начал я, подбирая слова, — бежать одной — это точно не выход. Любой из «чужаков» может напасть, особенно если ты одна. А если сбежишь в сектор, где знакомых нет, станет только хуже. Там ещё надо снискать доверие, место найти…

Она молчала, опустив глаза, в которых дрожали слёзы.

— Я… просто не знаю, что делать, — прошептала Ки. — Мне кажется, что здесь всё рушится. Вот они — туристы, дальше хуже…

Я осторожно положил ладонь ей на плечо. Чувствовал, как она вся напряжена, словно пружина.

— Ки, я понимаю, как это: когда кажется, что лучше бежать наобум, лишь бы не остаться в центре хаоса. В моей прежней жизни… — Я запнулся. Мне не стоило раскрывать подробности, что я «не отсюда», но образы прошлого вспыхнули в памяти. — Я тоже когда-то бегал от проблем, надеялся, что, смывшись, избавлюсь от страха. Но всегда оказывалось, что страх не снаружи, а внутри меня.

Она подняла глаза, пытаясь уловить смысл. В этом мире мало кто так формулировал мысли.

— Что ты хочешь сказать?

— Что если мы убежим, не решив проблемы, она будет преследовать нас дальше. Туристы, взрослые, голод, безысходность… всё это есть повсюду. Конечно, можно найти сектор, где пока тихо, но кто знает, когда туда придут новые «гости». В конце концов, как ни крути, мы тут… заложники системы.

Её плечи чуть вздрогнули, а потом напряжение словно стало отступать. Возможно, мои слова хоть немного приоткрыли другую сторону.

— Но ты не понимаешь… я боюсь, что завтра какой-нибудь здоровяк в броне ворвётся сюда, — она вскинула взгляд, резкий, как лезвие. — И никто не успеет меня спасти.