О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2

Стрыйковский Мацей

О непредусмотрительности Казимира на охоте в 1443

Казимир, когда один уже Великое княжество Литовское успокоил, Так что из Москвы и из татар никто плохого не причинял Зыгмунтович призвал из Мазовша Михала, Не желая, дабы кровь на него пролитая плакала Согласился с ним, вернул ему родные государства Брянск, Стародуб, дабы оттуда имел плату как князь законный, К тому же Бельск, Клецк, Сураж, Браньско и Кейданы Одарив щедро, примирил его с господами, Потом, когда его отпустил в удельные государства, В Клецке ему услыхал сурово траурный плач кровавый, Что Казимир родиной его овладел Потому как бы его убить, бдительно готовился. С Воложинскими князьями сговорился Сехтами Слыша, что в то время Казимир забавлялся охотой. Отправил Воложинских сразу же с пятьюстами коньми, Казимир под Троками беспечно зверей гонит. Беспечно, а искренность о предательстве не мыслила, И Михайлово княжество мысль осесть рыскала. [277v] И когда уже Воложицкие в Междуречье стерегли У Троков окружающиев пущи их прибежали Увидев люд вооруженный, сразу же вскочили, Маршаллу знать дали сразу же, что осмотрелись. Сразу же Андрей Гаштолтович дал это знать отцу, Видя предательство против великого князя. Сразу же тогда Ян Гаштолт, этой скорбью пристойной Разозленный, гнать их с людом сел на коня вооруженный, Между Кревом и Ошмянами в лесу их догнал, Заставу Михайлову одну разгромил. Пять князей Воложинских, братьев, взял в плен живых Привел в Троки, в вере и в присяге кривых Там предателей казнено, Бог предательства не любит, Взяли законную плату. Злых злость всегда губит. Михал, видя что ему не улыбается предательство Ибо вопреки воле Божьей напрасны всяческие советы Сбежал в Брянск, дальний замок северский, Оттуда помощь от князя собрал московского. Взял Киев, замок с городом и своими занял Но Казимир войска сразу же из Литвы собрал. Послал с ними Гаштолта Киев добывать Не дал неприятелям долго отпор давать. Также Гаштолт взял Киев и Брянск к Литве Михал в Москву удрал, проиграв поле в битве. Где его же игумен отравил, в Проскоре там лежит За предателем

всегда тут же смерть предательская бежит.

О поддержке царей татарских Казимиром

В этом же году у татар, когда царя не стало, Сразу же ордынский народ весь собрался Перекопские, бахриновские, шириновские к тому же, Послали к князю в Литву великому Прося, дабы Ачкерея [107] на царство им предоставил, Который по ласке литовской Лидой в то время владел. Ибо Литва царей в то время татарам давала И других согласно мнению с престолов высаживала. Царь перед царем удирал дляспасения в Литву Не помог им Марс бог их, Марс бог кровавой битвы. Не хвастайся Римом, итальянец в мужестве, немец, грек, До этого места вы дрожали, а литовец имел его в руке. Тамерлан греческую землю с египетской завоевал С ним Витолт мужественно, хоть и проиграл, попробовал. С Атиллой итальянские государства немецкие татары Поразоряли, здесь же просят у Литвы о царе. Потому Казимир сразу же на день назначенный В Вильне златоглавый престол притащенный Выставил, Ачкерея на этом короновал На царство, как татарский обычай потребовал. Маршалл его Радзивил Николай проводил И на царство перекопское, отцовское посадил. И этот потом Ачкерей с почетной благодарностью Литве служил и ее от вреда хранил в верности. [278v]

107

Ачкирей – Хаджи-гирей, хан крымский 1441–1466.

О возвращении Киева князю Олельку [108] , князей Слуцких предку и возвращении Свидригайла в Литву в году 1443

Князь Олелько, будучи киевским наследником, Ольгердов внук, и по отцу Владимировичем, С Семеном [109] и Михаилом [110] , родными сыновьями Вспоминал Киев по уважительной причине. Из Копыла в красивой свите вВильно прибежал Где в то время Казимир с советом своим лежал. Показал грамоты и прерогативы Писанные, когда Ольгерд, князь был еще живой. K тому же после себя имел сенат господ советных Что Казимир, видя что эти причины законные Дал ему Киев с пригородами, ему служащими И потомкам порядочно, от него происходящих. В этом жегоду Свидригайло, дядя Казимиров бедный Который в Волошах жизнь пастушескую вел нищую Пас овец, через семьлет не во время пришел к себе Вернулся же в Литву родную в печали. Казимир, как дядя, принял его с почестями Ошибочное счастье человеческое считая плачливо. Дал ему Луцк с Волынью в посмертную вотчину Дабы имел как княжеский сын содержание законное.

108

Князю Олельку – Александр (Олелько) Владимирович получил от Казимира Ягелла в 1441отобранное у отца Владимира Ольгердовича княжество слуцкое.

109

С Семеном – Семен Олелькович (ок.1420–1470), князь киевский.

110

С Михалом – Михал Олелькович.

В году 1443 Довгерд, воевода виленский, умер, и Казимир дал воеводство и наместничество Яну Гаштолту, и троцкое Ивану Монтивиду, Сновских предку. [279]

О везении Владислава Ягелловича, короля польского и венгерского, с неприятелями внутренними и посторонними в Венгрии и об удачной войне с турками

Как только король польский Владислав был коронован в Венгрии на королевство венгерское, как мы выше описали, сразу же Елизавета, императора вдова после Альбрихта императора, короля венгерского, желая престол венгерский для сына своего, дитяти, получить, начала бунтовать против Владислава, имея за собой Ульриха, графа цилийского [111] , наибольшего возмутителя спокойствия, и Телефуса [112] с Искрой [113] , чешских гетманов. А так после частых с обеих сторон уколах, венгры и поляки со стороны Владислава, короля, осадили Ульриха, графа цилийского, на замке Лаурыни и взяли в плен его поляки, когда удирал из замка. Потому король Владислав семигродский, дал воеводство Улагу Николаю и Яну из Гуняда [114] , обоим хорошо заслуженным гетманам. Такие же и пограничные замки от турок дал Гуняду, положив его на гетманство венгерское. Королева же Елизавета Яна Искру, Чеха из Бран– дива на тех замках положила старостой на Кошицах, Бардееве, Кремнице, З[w]олене, Лурше и везде в горной Венгрии, который деньгами перенанимал сторонников Владислава и взял у короля предательством Опериас, Схарич, Кишик. Затем поразорял и [279v] Кежмарк, у поляков отобрал. Николая Чайку [115] и Коморовского [116] ограбил и взял в плен, которые были на Подолинце [117] . Талефус же, к Агре притянувшись, добыл его и ограбил. Венгров и поляков, которые были на нем, помял. Но другие поляки и венгры, собравшись, подтянулись, победили и взяли в плен самого [Телефуса] с некоторыми чехами и дали во власть агерскому епископу.

111

Ульриха… цылийского – Ульрих, сын Фридриха, граф цилийский, противник народной партии господ венгерских.

112

Телефус – Телефус, Талафус, гетман чешский, староста Рыхнавы.

113

Искра – Ян Гискра (Искра) из Брандыса, известный рыцарь лет 1437–1441. Стоял на стороне королевы Елизаветы.

114

Ян из Гуняда – Ян Гуньяди (ок.1385–1456), сильный человек в Венгрии, регент Венгрии в период малолетности Владислава Погробовца, позднее великий правитель Венгрии. Его сын Мацей Корвин стал королем Венгрии 1458и Чехии 1469.

115

Николай Чайка – Николай Чайка был в определенный период подстаростой Подолинца. Действовал на пограничье польско-венгерском.

116

Коморовского – Николай Коморовский герба Корчак.

117

На Подолинце – Подолинец, поселение основанное ок. 1244 на словацком Спише.

Король Владислав [118] добыл замки, в которые засели ракушане на границах. А Юлианус, кардинал [119] , от папы приехал и примирил подобающе королеву Елизавету, вдову, с Владиславом. Вскоре потом Елизавета, королева, Альбрихтова жена, от немощи красной к грусти Владислава умерла, оставив после себе две дочери и сына Владислава.

Потом король Владислав Ягеллович, поставив в Польше замки и пошлины граничные на нужду венгерскую, отправился против турокгода 1443 с кардиналом Юлианом, где замки у неприятелей в земле рацкой добывал. А когда узнал, что турки тянутся против него, послал с войском Яна Гуняда против них, который тихо пришел на турок, победил и распылил, четыре тысячи пленных взяв в плен. Девять хоругвей турецких взял. Затем наши прошли через все страны славянские аж до Македонии. Турок послал войско на горы защищать Романию и Македонию, и там между горами с турками мелкие стычки были. А поскольку туркам прибыл на помощь баша наталийский Карамбей [120] , зять Амурата, потому что, что велик их люд был, [280] из тесных углов стреляли на наших смело. Баша Карамбей, видя своих людей более чем наших, встретился с нашими, но был побежден, и при этом много турок взятых в плен, было. Другие на горы удрали, однако наши из-за места тесного и трудного пробития гор вернулись домой. Хроника венгерская пишет, что самого короля в то время не было, только Ян из Гуняда которому всю славу самому приписывают, и не королю. Но Каллимах, который был в то время с ними, иначе это шестое поражение турок при короле Владиславе описывает, при котором Карамбей, наивысший баша либо Беглербег [121] , гетман войск турецких, был взят в плен, и Владислав, король, хоть был в оружии, но когда турок на одной горе горячо вплоть до вечера добывал, несколькими стрелами в грудь, хоть невредными, был поражен. А в это же избиение турок тридцать тысяч на поле пало, и пять взято было в плен, и их поляки пешие больше всего колами в горах побили. Болгарией всей после этой победы, как Бонфинус пишет, король овладел, ибо добровольно поддавались словаки из-за похожести языка польского на свой.

118

Ладислав из Гары – Владислав Гараи.

119

Юлиан кардинал – Джулиано де Цезарини.

120

Баша наталийский Карамбей – Карамбус, Махмуд Целеби, вождь турецкий, родственник АмуратаII, участник войны 1444.

121

Беглербег – правильно: бейлербей, титул наместника провинции в Турции османов. Бей – господин, начальник. Что касается Каллимаха – см. прим. к след. Разделу.

Большие это и высокие горы, и высочайшие скалы, на которых эта битва с турками была, и славные у поэтов и историков греческих, которые Mакедонию и Тракию от Миссисии, Дардании и Трибалитов [122] , а также Болгарии отделяют. Все словенскими народами: сербами, райцами [123] , и булгарами и греками заселились. Сегодня уже турки сам, как видел, с ними помешали, городки и веси на высоких [а] почти под облаками скалах сидят. Замки со стенами турки разрушили, еще их знаки [280v] видели, ибо когда был голод великий в турецких и этих землях года 1575, собственно, как этот в Литве, мы там тогда вне дороги миль шестьдесят, то есть дней пятнадцать езды должны были ехать. А временами едва на одну гору, либо скалу с тощими возами вбивались за день осенний. Ибо болгаров и рацов, христиан, янычар, пристав наш, принуждал, что на баулах должны были наши груз на возах на скалы везти. Греки и историки Гемум [124] и Родопи, горы [125] , их называют.

122

Трибалитов – Трибалии, племя тракийское, живущее над Дунаем.

123

Рацами – жители Рации, части Сербии с центром Раска.

124

Гемун – Гаемус, Балканы, горная цепь в сев. Тракии.

125

Родопи горы – Горы Родопи (в сев.-зап. Тракии).

Временами, когда мы уже достигали верха скалы, только до неба лестницы приставить, так нам показалось, чтобы там был на завтраке, а в ад, упав [z] скалы, быстрей чем на обед. А там должны были ехать из-за более легкого приобретения еды. Только в двух местах переходы через эти горы есть, в одном месте к Тракии и Адрианополю, где купцы с меньшей трудностью общей ездят, и другой, близ Македонии и Албании, которым мы ехали через большие перевалы, с большой трудностью и опасностью. Эти нам места на горах славных победой над турками греки с плачем показывали, прославляя мужество польское, когда мы им сказали, что (мы) поляки.

А после этой славной победы приехали послы из Польши в Венгрию, к королю Владиславу, прося, дабы в Польшу приехал говоря ему, что татары и шлензаки большой урон в королевстве чинили грабежами. Еще советовали, дабы отдохнул на время, и с турками битвы не сводил своей волей. А в это время, [281] приехали послы турецкие к королю, когда тот был в Сегедзыне с кардиналом Юлианом, желая перемирие вечное и обещая в дальнейшем вернуть все земли Расции, которую взял император турецкий у Ежи, деспота, обещая также двух сыновей его выпустить из тюрьмы. Господа советные (паны радные) с королем решили взять примирение с турком до десятилет, поскольку на него с законными условиями имел намерение, и вернул деспоту те замки в Расции: Голубец, Жарнов, Смиредов, Крушовец, Кровин, Северин, Сребрник, Острве, Новабардо, Сужин, Косник, Лясковец, Зелинугрод, Прокопию и другие в Албании либо в Расции крепости взятые. Болгария с Андринополем при турках остаться должна была, послы, постановив это, под присягами обоюдными вернулись к туркам. Так, действуя согласно перемирию и соглашению, вернули замки упомянутые деспоту и двум сыновьям его, которых уже ослепил Амурат. Видя тогда это, Юлиан, кардинал, повесил голову, и сразу же дал знать папе о таком перемирии с турками Владиславовым, что итальянцам и папе не понравилось, так как в то время по удачному случаю и победе частично Владислава, короля польского и венгерского, как за стеной мощной господа итальяшки, французы, испанцы и немцы сидели.[281v]

О нарушении перемирия с турками по наговору папскому и о благородной с ними битве короля Владислава Ягелловича и убиении его у Варны в году Христовом 1444

Неоплаканную

прославляю смерть Владислава И как сражалось мужественное племя Ягелла Славу бессмертную предков своих воскресая Владислав Ягеллович, в Венгрии ракушан Разгромив, усмирил потом надменного чешского господина, Турков из рацких и из сербских волостей выгнал Замки от них взял и мощь их переломил. С помощью Гунияда тоже над ними часто одерживал победы Славным было для турок в то время польское мужество. Тянулся сам с венграми, с лехами аж до Романии Через македонские поля вышел к Албании. Там в горах с натолийским башой в войну вступил Где сто тысяч турок кровавым Марсом подавил. Просил Амурат, император, у него мир, Видя Ягеллово племя непобедимое в бою. Вернул рацкие и сербские деспотам державы И король до десятилет имел с ними мир уверенный. Владислав на священном писании присягнул мир хранить И турок на Алькоране присягнул его не нарушать. Когда с турками перемирие уже успешное было Сразу же итальянцам, грекам, венетам стало досадно. Так как за Польшей и венграми беспечно сидели Но как присягу держать, не ведали. Юлиан, кардинал, будучи при Владиславе Дал сразу же папе знать о его деле [282] Освободил его папским именем от присяги Но Бог нарушенной присяги всегда мститель суровый Владислав, как молодой, дал себя сразу же уломать И сразу же начал войну на турок делать. Сразу же, собрав войско, Дунай у Оршавы Пересек, и двигался прямо в болгарские державы, К Каллиполю двигался, с гетманами посоветовался Дабы там с войсками волошскими встретиться. Но трудно было пройти горы в Албании Потому через Болгарию двигался в Тракию. Таким образом, на двадцать шестой день притянулся К Никополю, городу, с войском болгарским. Там для отдыха лагерем встал И присяги поломанной всегда его молох тревожил. Там Дракула, мультанский господарь, к нему Приехал, удивляясь столь войску малому. Ибо пятнадцать едва конных было И пеших меньше, и те из крестьянства собрались. Сказал ему: что более турок, когда на охоту ездят Людей пеших и конных около себя ведет. Отсоветывовал ему эту войну, но трудно было, Так как в короле врожденное мужество зажглось. Дракула же выговорился, но сына оставил С четырьмя тысячами люда сын войска прибавил. Дал тоже двух коней быстрых, давая дань королю Дабы удрал, когда придет к плохому результату, [282v] Дал и двоих проводников, что там знали дороги Дабы короля уводили, когда будет тревога Ежи, деспот сербский, тоже свой люд привел Так всегда двадцать тысяч король конных собрал. Построив их, двигался просто в тракийскую землю Где турецкое с греками смешалось племя. Взял несколько городов и замков мощных без боя, И подданным дал добра своего свободное употребление. В Сумене и в Петраше турки оборонялись, Которых наши одним днем штурма добыли. Тарновский, поляк, ворота сам рассек замковые Чем к штурму своим дыру сделал готовую. А Лешек же Добжиньский на петракийские стены Первый вскочил с хоругвью, когда не были дыры; Так два поляка умение славно показали. После чего венгры с королем два замка добыли. Амурат, турецкий царь, сто тысяч людей Перешкл через Геллеспонт, и волошскую страж теребит Генуезцы из Венеты, что там порт стерегли Перенанятые турками, в разные стороны разбежались И другие же мерзавцы итальянцы в барках сами В своих же их возили сманенные дарами. Верь же итальянцам! Верь же здесь папскому слову, Который и душу даст из-за жажды золота. Владислав услышав только эти тревоги. У всех Из-за итальянского предательства из глаз плывут слезы, Однако, своих усилив, сразу же войско построил, И к Варне так в строе дорогой своей шел. [283] Так взял Варну без боя и своими занял И с турками встретиться в этом месте решил. В ночь наши оглядываются, вон огни тлеют Турки, аж по Геллеспонт, небо, землю светят. И вскоре Титан золотой воз вытачивал с моря И солнечная по горам светилась заря Час один на день и видят наши Турецкие войска идут как леса. Король на ноги, заболел, а венгры кричат: «Бить, турок, бить, бить», войск перевес не считают, Так Гунияд войско под горами сделал И венгров на правый фланг с мультанами выставил Деспот из Сербии Юлиан, кардинал, тоже с крестом При них стал, и хоругвь белая с золотом бризом (украшенным знаменем) Варадзинский [126] , агерский [127] при нем епископы С Франкобаном [128] болгары, рацы, хорваты Сам Гунияд левый фланг держать избрал себе И королевскому в порядке дал место лицу. Возов же две тысячи сзади построили В лагере уставших и холопов хорошо укрепил. Есть поле, где кончаются горы македонские С одной стороны, с юга. Море Геллеспонтское Варна, большое озеро, от которого зовут Город, сегодня твоей славной, Владислав, головой. Так между озером, морем и горами На милю поле стоит ровное с холмиками, [283v] Пристойное к бою и военному делу Которые себе посвятил Марс, бог войны кровавый. На это поле две мили так в строе тянулись Наши, и потом в деле порядочном встали. Хоругви распустили, которые ветер, подув, Разодрал в воздухе, в разные стороны разметав. Страшный знак результата войны, когда хоругви летят А вихри с ветром суровым и с громами метают. Амурат удивлялся тоже Владиславу Что так смел поломать слово свое Христово Сказал: «Когда ему ты не доверял, возьму, его я себе На помощь и науку присягать дам тебе». Так наши три часа в этом поле стояли И турок к встрече охотно ожидали. Эти потом великой мощью от гор пришли с криком Гала! Гала! Кричат, с искривленным строем. В правый фланг ударили нашим с великим азартом, В котором венгры с мультанами стали долгим рядом. Не додержали поле. Мультаны на горы Рассыпались и удирали сразу же, кто куда мог. Король же с Гуниядом сразу же поправили И турецкой кровью поле все покровавили. Проломили турок на четыре итальянские мили, дерясь, Загибов полны поля с этой минуты. Но на другое их войско ударили смело, В котором сразу же трех санджаков [129] затоптали во главе. Крик, гул, Гала! Гала! звучит. Звучат о сабли мечи И стрелы сверхулетят, как когда дождь сечет. Кони ржут, трубы гудят, и бубны трещат Хоругви, оружие, с солнца блестят. [284] Наши мужеством, и турки количеством побеждают Gушек треск, с ружей гром, и раненые под конями стонут. Убитые как дровалетят, другие надвигаются Эти с флангов, эти на лоб, эти в тыл строя стремятся. Распылили вдруг наши турок, так что те рассыпались И вся тракийская земля страхом наполнилась. Удирают там и там, гонят их же наши Полны горы и поля, полны трупов леса. Все конные турецкие избиты на голову, И победа уже в руках у наших готова. Но Гунияд с венграми либо турок гнал Либо, как наши пишут, с частью войска стоял в стороне. Не пришел на спасение, и удрал с волохами Так наверняка Бог хотел, так что замысел дал победителям плохой. И король бил и сек турок, назад отступая, Кричит, имея от смелости сердце пылающее, Кричит: «О, товарищи! О, куда удираете! И это запор, морской бегству своему имеете! Окруженными стали: сзади Варна, и земли не стало, Смелых в мужестве счастье помочь обещало. Из-за вас и мужественные дела, и со смертельным Боремся, выше нас вера, мужеством подлейшими». Летает на быстром коне и горлом хриплым Напрасно кричит. Сек турок сердцем пламенным. Как лев арменский, когда его ловцов множество обскочит На копье смело идет, веря своей мощи И гнев, умение врожденное назад удирает, с оружием Так король Владислав наступал, а венгры сторонятся, Уже Феб со своим возом холодить начал, когда король В четвертый раз между войсками турецкими вскочил, [284v] Там башу мужественно убил азиатского Своей рукой, наивысшего вождя турецкого, Амурат уже хотел бежать, когда конные удрали Турки. Строи смешав, крутятся как бешенные. При этом Владислав на янычарскую мощь его ударил Крик, гул, колот, гром вновь, кто бы это измерил Гунияд с венграми убежал, король остался с поляками Бил турок, пока самне пришел на их предательские крючки Ибо янычары перекоп дерном сразу же накрыли И хворостом, и за ним с императором оборонялись. И когда король, крича и меч вынув, вскочил к ним, Упал туда, там же его большое число янычаров побило Подавил мужественно. Мужественное поколение гибнет Оттуда Ягловых потомков вечная слава слывет. Был сам там в тех полях, где наши предки турок били; Поют сегодня о них сербы. Видел Варну. С плачем над ней пахарь кривой Находя сгнившее в пашне оружие, удивляется, Выпахивает шишаки, щиты, и другое. Гроты, сабли, заржавевшие булавы, панцыри. В горах Гема, в албанских, македонских полях И на тракийских Орфей, где благодарно играл пашням. Видел это своим глазом. Этим видел глазом, И в перекопе, куда король попал, глубоком, Ходил, и грек мне места показывает И побитых христиан и короля жалует. Однако это святое Ягеллово племя Собственной рукой окропило кровью турецкую землю. За что ему образ вечный слава поставила И имя незабвенное во веки сотворила. [285]

126

Варадзинский – Вараджинский.

127

Агерский – эгерский (загребский).

128

С Франкобаном – бан Славонии Франко (Франк Талоччи), правил городом Штеберник. Взят в плентурками в 1442.

129

Сандзяков – санджак, хоругвь, а также административная область в Османской Порте. Начальник этой области звался санджабеем или санджак-паша, несанджаком.

Кромер, fоl. 327, lib. 21, Меховский, lib. 4, саp. 306, Ваповский, fоl. 276. Гербортус и Кромер, fоl. 176, lib. 15, Деций, Эней Сильвиус, Бонфинус, венгерский хронист, и Димитрий болгарский [130] , также греческую и турецкую историю, которую я у одного венгра потурченного, мужа ученого, с которым я общался в Константинополе, раздобыл, так эти битвы описывают. Но Каллимах, итальянец, который при этом был [131] , и в Кракове, у св. Троицы в костеле Доминиканском лежит, немного иначе порядок этой истории говорит. Он говорит, что Ян Гунияда, воевода семигродский и гетман венгерский, не имел определенного места в строю войска королевского, но с мультанами или волохами за– горными отвечал за пути спасения своих, если бы вдруг где захромали наши. Венгры, которые на правом фланге стояли, густыми и подобными сильному дождю стрелами турецкими опрокинуты были и на прилегающие горы удрали, с которых потом множеством неприятелей в овраги согнаны были и там, когда мужественно и долго оборонялись, перепуганными будучи турками. Там тоже епископы, агерский и варадзинский, в бегстве были убиты, и легат папский Юлиан, кардинал, с деспотами и Франкобаном в лагере заперлись и долго туркам равной битвой с обеих сторон сопротивлялись, до тех пор пока Лешек Борицкий [132] , который смелостью и командованием мощь неприятельскую задерживал, был убит.

130

Деметриус болгарский – историк середины XVI в. Родился

в Фессалониках.

131

Каллимахус… который при этом был – Каллимах, автор произведения Histоriа dе rеgе Vlаdislао sеu сlаdе Vаrnеsi, в минуту битвы под Варной имел семь лет. Histоriа… появилась, вероятно, в 1487.

132

Лешек Борыцкий – Лешко Бобжицкий, рыцарь польский, который погиб под Варной, вспоминаем Каллимахом.