О воинстве немертвых
Шрифт:
Упав на дощатый скат, он проломил его, исчезнув во тьме постройки. Другие рыцари стали прыгать из пролома, но кто-то падал в ров, где разбивался об камни, а кто-то приземлялся на краю и вступал в бой с белыми рыцарями, которые не могли оттеснить латников до конца, и те уже вполне давали им отпор.
Схватка у железных ворот разгоралась. Иероним сражался как лев в первых рядах, когда в зал спустился один из белых магов, выхватил трубу у белого латника, сторожившего боевое знамя и затрубил отступление. Услышав рог, рыцари стали медленно отступать.
—
Отвлекающий отряд орденских воинов двинулся назад к улице, пересекающей дорогу на разрушенный барбакан, через который входила новая колонна белых рыцарей. Они уже расходились по переулкам крепостных построек, объятых пламенем. Черные столбы дыма стояли над всем убежищем. Черные латники ринулись в окна и двери, узкие улочки, белые же латники погнались за ними.
Бардак, зародившись, стремительно охватывал всех атакующих. Страх и растерянность разъедали дух орденских воинов одного за другим.
Внутри цитадели белые рыцари по винтовым лестницам поднимались на этаж, и из проходов, затерявшихся в глубине этажа, проникали внутрь и заполняли коридоры, забивая насмерть тех черных латников, что попадались им в комнатах, пока не подошли с двух сторон к западному коридору. Там у пролома толпились оставшиеся несколько десятков орденских воинов.
— Нас атакуют! — крикнул кто-то из них.
Тогда латники развернулись и выставили щиты, выставив наружу мечи и приготовив секиры.
Белые же рыцари ощетинились копьями и стали медленно подходит. Схватившись, они стали сражаться в этом тесном пространстве, изматывая друг друга.
Вновь поднялся шум.
Щиты трескались от ударов огромной силы, ломались копья, мялись доспехи. Белые рыцари наваливались всей своей толпой, налегали на черных рыцарей, хватались за щиты, отрывали их и пробивали в ближнем бою их латы гранёнными кинжалами.
Медленно, но верно этаж зачищался от, вломившихся внутрь, захватчиков.
Подле проёма черные латники отбились от белых рыцарей, заколов часть из них в переулках и пустив в бегство остальных. Сразу же они прибивались к колоннам, что, идя по улицам, огибали всю крепость по кругу, параллельно с отрядами, занимающими башни на крепостной стене одну за другой.
А черные рыцари уже отступали к самой высокой северной башне, что стояла возле пролома, и те, кто выбрался из пролома стекались к ней же.
Вскоре вся эта башня была набита черными латниками, которых осталось не больше полусотни. Черные маги собрались вместе на самом верхнем её этаже и встав в квадрат стали читать своё заклинание.
И произносили они слова давно забытых трактов.
И покрылась башня светящимися письменами, с того момента не рассеявшимися.
Рыцари с обеих сторон усмехались. В этом бою на разных сторонах столкнулись между собой чародеи севера, изучавшие много лет тому назад одну и ту же магию.
Воинство в белых доспехах окружали своими отрядами башню. На стене, против дверей её и
Кругом же пылал пожар, обуглившиеся дома обрушивались, заваливая камнями воинов в переулках.
Близился вечер, и небо темнело. Кругом лишь руины и пожарища были.
Поднялись на крышу цитадели белые маги и взглянули на это. Средний меж них вступил на край и руки свои выставил вперёд. Он зашептал нечто, вспыхнули его глаза, затряслась борода его, руки задрожали и осветились, вдруг молния ударила из них в дверь у основания башни, и она лишь разлетелась обуглившейся щепой.
Белые рыцари молча двинулись на неё, а за ней полукругом встали черные латники. И никто не мог зайти в эту дверь. Белые рыцари заходили внутрь по одному, но, осыпаемые ударами секир и молотом со всех сторон, падали с помятыми доспехами, соратники оттаскивали их назад, а черные латники тут же били тех мечами, сами хватались за белых рыцарей и тянули их внутрь, в ответ белые латники выставляли копья и били в проход.
Все это тянулось долго, вдруг не расступились черные рыцари внутри башни. Белые латники же сгрудились у прохода, чтобы ворваться, когда, пронзив их скопление, из прохода вырвался магический луч, мгновенной разрезающий доспехи и плоть. Мертвые падали рыцари.
И с крыши цитадели послышался рог. Трубили отступление.
Белые рыцари отошли обратно, заняв переулки.
Часть латников принялась строить среди догорающих руин зданий баррикады. Остальные стали расходиться по стенам или возвращаться в саму цитадель.
Там к железным вратам подошел, во главе своих воинов, Иероним, доспехи его были испачканы кровью и сажей, шлем он держал в руках, черные волосы слиплись на лбу, в глазах его медленно угасла ярость.
Белый маг вышел к нему на встречу по подвесному мосту. Он поднял руку в приветствии, Иероним ответил тем же.
По сизому небу над убежищем все ещё летел густой дым.
— Начальник рыцарской сотни Иероним? — строго вопросил один из трёх белых магов.
— Слушаю тебя, маг.
— Ты будешь разжалован.
— Я… — Иероним поник, — я понял тебя, маг.
— Такому дураку, как ты, не место среди рыцарства, за свою идиотскую вылазку, ты будешь снят с должности и уволен из воинства. Твои силы и прибывшие рыцари переходят под наше руководство. А теперь возвращайся в город, четверо рыцарей сопроводят тебя.
— Всего лишь четыре? — не выдержав, злобно спросил Иероним, вспомнив про то, что ещё недавно он был одним из самых молодых членов совета.
— Всего лишь четыре, — все также строго отвечал волшебник, — А теперь уходи.
— Слушаюсь, маг.
Молча Иероним побрел прочь, едва сдерживая закипающий внутри гнев.
Защитники крепости в этот момент продолжали занимать внешнюю стену, а у южного пролома был выставлен сторожевой пост, на котором дежурили совместно белые латники и местные стражники.